— Но…

— Вали отсюда! — прорычал полковник.

Уговаривать дважды меня не пришлось, и я пулей вылетел из допросной. На меня тут же устремилось несколько любопытных взглядов. Но не обращая на них никакого внимания, выскочил наружу. В лицо ударил прохладный ночной воздух, который слегка взбодрил и заставил мысли вернуться в привычное русло.

Что вообще происходит? Почему я должен забыть о «Гвозде»? неужто его кто-то покрывает из полиции? Или… копы боятся того, кто стоит за ним? А Ржевский не хочет, чтобы этот некто вышел на меня! Точно! Вот теперь хоть что-то сходится! Но кого так боятся копы? Неизвестным должен быть кто-то влиятельный.

— Влад? — голос отца заставил вздрогнуть.

Родитель стоял неподалёку, облокотившись о машину, и не сводил с меня сурового взгляда.

— Пап, я…

— Расскажешь всё по дороге, — он кивнул мне на сиденье. — Садись.

***

Собственно, можно подвести итоги сегодняшнего дня. Точнее, ночи.

Во-первых, я облажался. Но об этом уже говорил. Убил человека, пусть и опасного преступника. Кстати, почему не ощущаю жалости? И сделал самый глупый ход, который был только возможен в данной ситуации — остался на месте убийства.

Во-вторых, поддался эмоциям. Если б не просьба Алёны, то ноги бы моей там не было уже через секунду. А так… она ранена, испугана, просит помочь. Разве мог я отказать? Конечно, мог, но не стал. Правильно ли это? Сомневаюсь, ведь из-за этого и попал в руки полиции.

С другой стороны, узнал что-то интересное. За «Гвоздём» кто-то стоит. Кто-то очень влиятельный, раз Ржевский так испуган. А браслет, что я нашёл, может вывести на неизвестного. Вот только улика в участке. Да и какое мне дело до остального? Я ведь выполнил то, чего хотел Абсолют — спас человека! Или нужно нечто большее?

— Было бы гораздо проще, если б мне выдавали прямые команды, — пробормотал я, глядя на проносящийся за окном ночной город.

— Что? — переспросил отец, наконец-то решивший заговорить со мной.

— Да так, — вздохнул в ответ. — Всё слишком сумбурно.

— В этом ты прав, — кивнул он. — Настолько, что даже я не понимаю, что делать.

И не поймёшь. Твоего настоящего сына недавно убили, а в его теле совершенно другой человек.

От собственных мыслей мне стало тошно, да так, что я скривился.

— Тошнит? — испуганно переспросил отец и остановил машину. — Выйди на воздух, если плохо.

Я приоткрыл дверь и втянул прохладу полной грудью. Стало заметно легче.

— Влад? — на плечо легла отцовская рука. Я обернулся и увидел обеспокоенные глаза родителя. — Я не понимаю, что с тобой происходит, и мне это не нравится. Однако не собираюсь тебя ломать. Уверен, ты знаешь, что делаешь.

А вот с этим как раз таки проблемка. Я и понятия не имел, что мне делать.

— То есть ты не будешь меня отчитывать? — я вскинул на него удивлённый взор.

— Надо бы, — усмехнулся он. — Но есть ли в этом смысл?

Хм, тоже верно.

— Знаешь, сколько раз меня из кутузки забирали? — на его лице появилось блаженное выражение. — После того, как надо мной решили посмеяться местные парнишки, их собирали чуть ли не по кускам. Тогда-то я попал в участок в первый раз.

— Ты их избил? — вновь удивился я.

— Ну а что мне оставалось делать? Терпеть унижения? Этому я научился уже после. А в твоём возрасте приходилось постоянно работать кулаками. Тогда-то я с полковником и познакомился. Правда, на тот момент Ржевский сам ещё из себя мало что представлял. Но…

— Хочешь сказать, что не злишься на меня?

— Злюсь, — выдохнул тот. — И очень сильно, Влад. Но что из того? Допустим, сейчас мы с тобой поругаемся, а завтра нам с мамой улетать. Вдруг что случится, и каковыми будут мои последние слова единственному ребёнку.

— Пап, не говори глупостей. Ничего с вами не случится.

— Хорошо, другой вариант, — улыбнулся тот, глядя на дорогу. — Я поругаю тебя и что? Накажу и посажу под домашний арест, наши отношения станут лучше?

— Не знаю, — честно признался я.

— Зато я знаю. Ты будешь от меня отдаляться. А мне необходимо совершенно иное. Я хочу, чтобы мой сын мне доверял, — взглянул на меня с добродушным выражением лица. — Так что, Влад. Какой вариант предпочтительнее?

На пару секунд повисла напряжённая тишина. Я смотрел на отца и понимал, что ещё немного, и меня прорвёт на эмоции.

Так и случилось. Я выдохнул и вывалил всё, как на духу. Всё, что случилось в подворотне, о маньяке, Алёне, браслете и… бите. Из меня словно душу высосали в тот момент. Я говорил, говорил, говорил, путался, начинал сначала, забегал вперёд, после чего вновь терялся в собственных словах, но через несколько минут почувствовал, как на душе стало заметно легче.

А взглянув на родителя невольно поёжился. Отец изменился. Казалось, что от весёлого мужика не осталось и следа, а на его месте сидит серьёзный, побитый годами муж. Ещё не старик, но уже в годах.

— Пап? — робко позвал я.

Тот не обратил внимания на мой голос, продолжая думать о чём-то своём. Создалось впечатление, что он вовсе и не здесь сейчас, а где-то далеко. Вот только когда вернётся?

— Пап, всё нормально? — я вновь позвал его.

— Нет, — грубо ответил тот и вильнул рулём так, что меня бросило в сторону. После чего резко остановился, заглушил мотор и внимательно посмотрел на меня. Благо, теперь его вид не казался таким грозным, как мгновение назад. — Влад, это очень, очень плохо. Мы влипли в серьёзные неприятности…

— Не мы, а я, — я попытался улыбнуться, но тут же убрал эту глупость со своего лица.

— Мы семья, если ты ещё не понял. Значит, придётся выпутываться вместе, — он покачал головой. — Влад, как же так… почему именно ты? И какого чёрта вообще за этой девкой поплёлся? Неужто, настолько запал?

— Я не запал на Алёну, — возразил ответ, но в тот момент мои слова не воспринимались всерьёз. — И вообще, объясни мне, в конце концов, что не так с этим маньяком? У меня уйма вопросов, которые запутывают ещё больше.

— Думаешь, я знаю? — он пожал плечами. — Ответов не больше, чем у тебя. Могу лишь рассказать, что этого преступника очень долго не могли поймать. Точнее, его ловили, но каждый раз он уходил от правосудия.

— То есть как?

— А вот так, — отец развёл руками. — «Гвоздя» ловили пару раз, но вместо тюрьмы сажали в психушку. А потом внезапно появлялся какой-нибудь подражатель, и того психа отпускали.

— А ты уверен, что появлялись подражатели? Может, в психушке и правда был невиновный?

— Три раза? — отец с усмешкой покосился на меня. — Ты понимаешь, что одного и того же сажали три раза. Это уже не просто совпадение.

— Но как тогда могли отпустить?

— Юдова? Просто, его мамаша не последняя в нашем городке. К тому же улики всегда были косвенными.

— Как-то глупо получается, — я не мог поверить в то, что говорил мне отец. — Ведь все прекрасно понимали, что он преступник, но всегда отпускали?

— Деньги, Влад. Деньги, деньги, деньги. Власть, — очередной тяжёлый вздох. — Георгий Юдин единственный сын Екатерины Юдовой. Если помнишь эту богатенькую вдову, то поймёшь, что подобраться к ним не так-то просто.

Да, об этой семейке я был наслышан. Дамочка, на которой постоянно висели бриллианты (будто так она старалась скрыть бесчисленные подтяжки) считалась довольно эксцентричной особой в обществе. Муж Екатерины погиб при загадочных обстоятельствах и поговаривают, что труп до сих пор никто так и не обнаружил. А вот сыночек, Гриша, вообще считался тёмной лошадкой. Я о нём практически ничего не знал, кроме того, что он есть и он Юдов.

И вот как оно выходит…

— Получается, Гриша и был «Гвоздём»? — переспросил я у отца.

— Ну да, — кивнул тот. — А ты разве не видел лица того… — и тут он запнулся.

— Нет, — я покачал головой. — За всё время драки. Там было слишком темно.

Вновь неловкое молчание. Наконец, отец решился на главный вопрос.