— Задержимся здесь до вечера, — вырвал ее из грез голос Бена. — Отдохнем. Нам теперь придется сделать выбор: найти путь на юг по бездорожью, вернуться тем же путем, что и пришли, и сдаться властям Метрополии или погибнуть.

— Как погибнуть? — спросила Катерина изменившимся голосом.

— От холода, — бесстрастно ответил Бен. — Скоро зима, а наши спальные мешки эффективны максимум при пятнадцатиградусном морозе. Максимум.

— Все-таки жаль, что нам не попасть на другой берег, — не унималась Катерина. — Ни один из предложенных тобой вариантов мне не по душе. А попади мы на левый берег, еще хоть чуть-чуть могли бы пройти по дороге.

— Пустые фантазии, дальше дорога идет на запад, а не на юг. Тут не о чем жалеть: пусть даже мы смогли бы перебраться через реку, дорога лишь увела бы нас прочь от цели. Пойдя по ней, мы попадем в поселок Ермаково.

— Может, мы найдем там помощь? — заинтересовалась Лида.

— У кого? У призраков? Поселок давно необитаем. Стоит давно мертвый, покинутый… Перед тем, как в семидесятые годы здесь произвели ядерный взрыв, всем немногочисленным оставшимся жителям приказали собираться.

— Как?! Прямо в поселке? Разве так можно делать?

— Чудная ты, Катерина… Что я могу сказать? Взрыв был подземный, жителей вывезли заблаговременно. И вообще, у нас подобные вопросы задавать не принято.

Лида не заметила, как начала клевать носом. После многодневного изматывающего перехода тепло костра и умиротворяющий гул реки сделали свое дело. Она забралась в спальный мешок. Некоторое время она еще пыталась прислушиваться к печальной истории поселка Ермаково, но вскоре провалилась в забытье.

*****

Лидия открыла глаза лишь на следующее утро, проспав более двенадцати часов. Отряд не стал возвращаться к заросшей просеке, а осторожно двинулся берегом реки. И Лиде, и Катерине доводилось бывать в этих местах, но теперь они особенно отчетливо понимали разницу, каково это: путешествовать пешком или по воде. Впереди лежала Ермаковская излучина. Быстроходный катер в состоянии пройти ее за несколько часов, а им предстояло топать многие, многие километры. Наконец контуры берегов начали меняться — русло реки постепенно забирало к западу. Впереди по курсу замаячили низкие пустынные острова. Вскоре Бен объявил привал.

— Только бы до островов добраться, — рассудил он. — А там достанем лодку и под прикрытием островов поплывем дальше. Течение в протоках всегда небольшое — сил должно хватить.

— А может, лучше пойти наперерез излучине? — неуверенно предложила Лида. — Если рвануть напрямки, путь выйдет раз в пять короче.

— Короче-то короче… — протянул Бен, — …но что-то мне боязно. Никто из нас здесь уже лет двадцать как не хаживал. Раньше здесь была одна Ледяная Гора, а что теперь…

— Какая, какая гора? — не поняла Катерина.

— Ледяная, — спокойно пояснил Бен. — Ее открыли… она сама открылась людям еще в двадцатом веке. Небольшая такая горка. Однажды половодье подмыло склон, и выяснилось, что сложена она не песчаником и не алевролитом, а кристально чистым ископаемым льдом. Ты не у себя на Юге, девочка, — заметил Бен, глядя на изумленную Катерину, — на Севере лед — горная порода, ничем не хуже прочих, наряду с гранитом или базальтом. Возможно, этого чуда уже и не осталось, а на его месте сейчас лишь огромная протаявшая воронка. Мы не знаем, сколько там еще таких горок… Сейчас, когда все подтаивает, бродить в таких местах смертельно опасно, можно провалиться в карстовую полость и сгинуть. С другой стороны, у берега мы по-прежнему рискуем повстречаться с маугли… Ладно, — наконец принял решение он, — пойдем наперерез.

*****

Путь через перешеек излучины оказался необычайно труден: глубокие холодные ручьи и буреломы постоянно заставляли их петлять в поисках хотя бы относительно проходимого пути. Где не было растительности, приходилось идти через нагромождения скользких, острых камней — участки, где на поверхность выходили коренные породы. Лидия пыхтела от усталости, не в силах отогнать сомнения в правильности предложенного ей шага.

Нелегкий путь привел их на небольшую мшистую полянку, ограниченную с одной стороны глубоким ручьем в каменистом ложе, с другой — непроходимым буреломом из худосочных живых и мертвых деревьев. Почва под ногами была до того влажной и мягкой, что путникам казалось, будто они ступают прямо по сгустившемуся зеленому облаку. Пройдя вдоль ручья, они столкнулись с препятствием, ранее невиданным…

Непонятно, что и когда здесь произошло, но тонкий слой мшистой северной почвы был содран, словно шкура с убитого зверя. И подобно полуразложившейся плоти, взорам путников предстал расквашенный, глубоко протаявший серый глинистый грунт.

— Попробуем преодолеть с разбегу, — предложила Катя.

Отступив на несколько метров, они разбежались и, прежде чем Бен успел их остановить, рванулись наперерез грязевой поляне. Сначала Лида бежала легко, как Бог по воде, но затем, когда скорость немного упала, ее ноги начали вязнуть в жиже по щиколотку. Каждый шаг давался все труднее, продвижение замедлилось, и вскоре Лидия и Катерина увязли в грязи почти по колено.

— Ложись! — истошно завопил Бен.

И вовремя: Лида с ужасом заметила, что, просто стоя на месте, миллиметр за миллиметром погружается в расквашенную жижу, граница которой неуклонно приближается к краю голенища. Она попробовала лечь, но только повалилась на четвереньки, не в силах выпростать ноги из топкой трясины.

— Сапоги берегите! Без сапог пропадем! — метался по краю поляны Бен. — Ладно, черт с ними: вылезайте из сапог и ползком ко мне!

Лида хотела было закричать, но почувствовала, как ужас комом встал в горле. Да и какой прок от крика… Еще сегодня утром она искренне верила, что ужаснее Красной Мглы ничего уже быть не может, но перспектива гибели в грязевой трясине была еще страшней. Лида извернулась, легла на спину и выдернула ноги из увязших сапог. Рядом с ней копошилась Катерина.

— Давай в четыре руки, — предложила она.

Кое-как ухватившись руками за голенище, они попытались вытянуть сапог. Раздалось чавканье, пустое голенище деформировалось, и нехотя, по миллиметру, трясина отпустила свою добычу. С трудом вырвав из грязевого капкана драгоценные сапоги, девушки по-пластунски поползли к Бену, который, сломав небольшое деревце, вытянул их на безопасное место. Они даже не имели сил подняться на ноги и просто уселись на земле, привалившись спинами друг к другу. Вид у обеих был жуткий — как после грязевой ванны.

— Это было… вот то самое? — робко спросила Лидия.

— Нет, какая-то новая напасть… Куда полезли! Уууууу… — Бен метался перед ними, потрясая кулаками и изрыгая изощренные ругательства. — Мало того, что чуть не потопли, теперь вам еще и обсыхать до вечера. Целый день потеряем!

Без сомнения, будь сейчас перед ним не непутевые девушки, а парни, Бен отгрузил бы им полновесных люлей. Махнув в последний раз рукой, он скрылся в кустарнике, и оттуда еще долго слышался хруст переламываемых веток.

— Слушай, ты в детстве «Властелин Колец» читала? — спросила ни к селу ни к городу Катерина.

— Конечно, и не только в детстве. Однако, не вижу аналогии. Им-то вниз по течению Андуина нужно было… Сели в эльфийские лодки, и нет тебе проблем. Если бы им, как нам пришлось топать…

— Я не про то. Ты задумывалась когда-нибудь, какое испытание было для Братства Кольца самым страшным? Думаю, это испытание антисанитарией. Если бы Фродо и Сэм с самого начала знали, что в конце пути им придется пить воду из грязных луж, они бы далеко не ушли: у них бы и руки ослабели, и ноги подкосились. Понимаешь, к чему я?

— Сама терплю из последних сил. Кажется, еще немного, и мы завоняем.

— Не обольщайся, мы уже завоняли. Рядом такая прорва воды, а помыться негде… Зла не хватает! Хорошо еще, что мы головы обрили, а то неизвестно, кто бы там уже завелся. Я слышала, что в старину монахи вот так же не мылись. Это вроде как обет был… Что-то в этом роде.

— Так это схимонахи — они так плоть умерщвляли, — проявила неожиданную осведомленность Лидия. — А нам себя умерщвлять резона нет.