Девушки приблизились. Катерина, как самая храбрая, приободрилась и вступила в круг исходящего от костра тепла. Местные ничего не сказали и даже как бы и не удивились, просто пропустили ее в самую середину освещенного круга.

— Здравствуйте, меня зовут Екатерина, — она заметно волновалась, голос звучал как-то надтреснуто, но в манерах и осанке девушки чувствовалось достоинство и глубинная — что бы ни случилось! — уверенность в себе. — Я приехала с Юга, из Абакана. А это Лидия из Метрополии. Мы оказались в беде и просим вас о помощи.

Лида тем временем огляделась. В долговязом, заросшем до первобытного состояния мужике она узнала Серегу, того самого мальчишку, которого знала еще со школы. Выходит, кое в чем Катерина оказалась права. Лида улыбнулась одеревеневшими губами и кивнула бывшему однокашнику, он в ответ неуверенно помахал рукой. На сердце сразу потеплело — все будет хорошо. Но на товарища своего детства Лида не могла смотреть без содрогания: морщинистое бугристое лицо, улыбка на все четыре зуба… Выходит, и она такая же старая?!

— Я уверена, что мы, как истинно здравомыслящие люди, всегда сумеем договориться… — продолжала тем временем Катя.

— Цацки!!! — вдруг завизжала одна из женщин, заметив в Катиных ушах блестящие золотые капельки.

Катерина замолчала, обиженная, что ее так бесцеремонно прервали, а затем медленно осела на землю. За ее спиной стоял дюжий мужик, больше похожий на питекантропа, с суковатой палкой в руке. Все произошло так быстро, что Лида даже не заметила момент удара.

Глазастая бабенка, взвизгнув, бросилась к Кате и принялась выдирать у нее из ушей серьги. Никто ее не остановил. Люди все теснее окружали Катерину. Лида хотела закричать, попытаться их остановить… Но увидев, как Серега — ее школьный товарищ Серега! — деловито стаскивает с Кати сапоги, она поняла, что всякая надежда потеряна.

Мародеры были так увлечены выворачиванием карманов и дележкой награбленного, что не сразу сообразили, что со второй девушки вполне можно разжиться еще одной парой сапог, курткой, ремнем и фонариком. Возможно, их сбило с толку то, что потенциальная дичь была знакома с Сергеем, одним из их лучших добытчиков… А когда все-таки сообразили, Лидии в круге света уже не было.

Сбежать оказалось проще простого — покинуть освещенный пламенем костра круг, и все дела. Солнце закатилось за реку, и все вокруг окутали плотные сумерки. Через несколько секунд Лидия слилась с заполнившим Город серым полумраком. Сначала она бежала, затем перешла на шаг. Горькие думы тяготили ее. Иногда Лидия останавливалась в беспомощной задумчивости, затем бесцельно брела дальше. Из оцепенения ее вывели звуки приближающейся погони, далеко за спиной перекликались преследователи.

Вокруг простиралось огромное безлюдное пространство, но бежать, в сущности, было некуда. Она собралась, приободрилась и перешла на быстрый шаг. Свернула в переулок, стараясь держаться в тени покосившихся домов, где тьма была гуще всего, затем еще несколько раз меняла направление. Все-таки она прожила в Городе немало лет, знала все улицы и переулки, а впоследствии ее врожденная способность ориентироваться на местности была отшлифована годами, проведенными в тоннелях Метрополии. Сделав петлю, она вышла точно туда, куда и планировала, к громоздким, уродливым навесам для сушки дров. Держась противоположной от костра стороны, она подобралась к навесу, поднялась и тихо втянула за собой приставную лестницу.

Пережив сильнейший шок, Лида впала в странное, измененное состояние сознания. Нельзя сказать, что она плохо помнила произошедшее, но… Во-первых, она совершенно утратила чувство времени и даже приблизительно не представляла, как давно Катя попала в лапы к дикарям. Последовательность событий она все же помнила, но не все подряд, а словно при стробоскопическом освещении. Вот она делает несколько осторожных шагов назад и плавно удаляется от костра. Темнота. Мчится по хлюпающей грязи сломя голову, за спиной грубые голоса… Снова темнота. Шершавые деревянные перекладины стремянки оставляют в ее ладонях несколько болезненных заноз… На этот раз темнота разорвана огненными языками костра.

Притаившись среди штабелей наколотых дров и вязанок хвороста, Лида действительно почувствовала себя как в гнезде исполинской птицы. Дрожа от холода и страха, она могла почти все слышать и многое видеть.

Сергей и его женщина сидели, грея руки у огня. Чуть поодаль, все еще в беспамятстве, со связанными руками и ногами лежала Катерина. Сергей встал, подошел к куче небрежно сваленных вещмешков и вытащил оттуда обрезок трубы, снабженный самодельной рукоятью. Он поухватистее приладил в руке оружие, и в самом этом движении без труда угадывалось намерение размозжить Катерине голову.

— Погоди, это потом, — одернула Сергея женщина. — Вещи окровянишь!

— Ну ладно, потом так потом, — покладисто согласился тот. — Но тогда уж совсем потом. И не обижайся.

Глядя на этих нелюдей, поражаясь спокойствию их голосов, Лида чувствовала, как напряглись мышцы ее тела. В тот момент она была почти готова просто свалиться им на головы, броситься в атаку с поленом в руке… Но что-то, трусость или, быть может, расчетливость, погасили ее порыв.

Через некоторое время к костру вернулись запыхавшиеся Лидины преследователи. Момент был упущен. Некоторые из них были раздосадованы, ведь второй жертве удалось улизнуть. Один из самых злобных маугли, дюжий детина с огромными ручищами вымещал свое недовольство, пиная ни в чем не повинные вещмешки. Но большинству было все равно, они, по-видимому, хотели лишь скорее вернуться в свое логово, где их ждал ужин и долгожданный отдых.

Сергей наклонился, перекинул все еще не пришедшую в себя Катерину через плечо, и вся компания за исключением двух парней, по всему видно — караульных, двинулась в сторону старых домов.

Опасность отступила, но легче Лидии не стало. Еще совсем недавно, слыша за спиной злобные голоса, она двигалась, подчиняясь одной цели — уйти от преследования. Да, на этот раз она спаслась, но что же дальше?! Понимая, что смысла сидеть на продуваемом ветром навесе больше нет, а с течением времени риск быть обнаруженной будет неуклонно возрастать, Лида решила покинуть свой наблюдательный пункт и направиться в неизвестность.

*****

Осторожно спустившись, Лида двинулась в сторону бывших жилых микрорайонов. Одна из построек была видна издалека. Обычный дом — типовая кирпичная пятиэтажка — все еще стоял, возвышаясь над окрестными руинами. Вид его был ужасен. Дом раскололся, словно от удара гигантского топора, трещина прошла по диагонали: с этажа на этаж, от окна к окну. Меньшая половина сильно накренилась, и в недрах дома раскрылась огромная расщелина, бесстыдно выставив напоказ то, что было когда-то частью скрытой от посторонних глаз частной жизни. Потемневшее небо дарило Городу последний рассеянный свет, и в этом свете некогда жилые квартиры превратились в пародию на театральные декорации, повсеместно стали видны простенькая мебель, обои, занавески на окнах. Эта картина потрясла Лидию не столько своим трагизмом, сколько своим беспредельным неприличием. Ей стало стыдно, словно ее саму застигли за чем-то очень плохим, вроде подсматривания в замочную скважину.

Еще несколько минут, и на Город опустилась непроглядная тьма. Оказавшись в полном одиночестве, в темноте, в почти полной тишине, Лидия невольно заглянула себе в душу и отшатнулась. За рекордно малый отрезок времени она проявила такие качества как глупость, трусость и подлость. Она преступница. Лидия была запредельно глупа, дав подбить себя на столь безумный шаг, как побег из Метрополии. И теперь покинутый подземный город представлялся ей уже не мрачным, давящим подземельем, населенным мутантами, живущими по нелепым правилам. Нет, в эту минуту Метрополия предстала перед ней такой, каковой и являлась на самом деле — чистым, теплым, очень скучным, но неплохо устроенным городом. Но Бог с ней, с Метрополией… Катерина! Лида оставила ее в беспомощном состоянии, обрекла на гибель. А может, гибель в ее положении — лучшее, что может случиться?!