— Знаешь что, рациональная ты наша… Чувствуй себя как дома, конечно, но не забывай, что ты здесь в гостях.

— Вот-вот! Заставлять гостей спать на полу неприлично!

Лида не нашла, что ответить, некоторое время девушки лежали в тишине.

— Из таких гостей я бы с радостью убралась восвояси.

— Так за чем же дело стало? — не удержалась от ехидства Лидия.

— Так я уже давно все решила: нужно выбрать момент и уходить на юг. Эх, успеть бы до зимы…

Притихшая Лидия насторожилась — строптивая Катерина, в принципе, верно оценивала ситуацию. Возможно, ее не так-то просто будет провести.

— А вот ты… Всю жизнь, что ли, собираешься здесь прокуковать? Что тебя здесь держит? Убогая жизнь… Телевидения нет, радио нет…

— Я же объяснила: в городе локальная радиосеть со своим узлом.

— Я послушала было — скукотища!

— Ты что творишь! — сердито зашептала Лидия. — А если кто-нибудь из моих сослуживцев, кто знает, что я в это время на работе, шел бы по жилому сектору и услышал шум и радио из квартиры? Мы бы попались!

— Какая же ты все-таки трусиха… Все хочу спросить, выход в глобальные сети у вас есть?

— Что? А… Нет, только локальная сеть в пределах города.

— Понятненько. Убогая у тебя жизнь, и парня нормального ты здесь никогда не найдешь!

— Но как мы пойдем? — в сотый раз задавалась вопросом Лидия. — До ближайшего человеческого поселения не одна сотня километров. Нет, не выжить… Может, сделаем так, как я предлагаю? По осени в порт придут корабли, ну хотя бы один. Из всего, что ты мне рассказала, следует, что этими кораблями управляют люди. Вот бы нам пробраться туда, явно или тайно, и попросить о помощи… Как думаешь, не откажут? Потом ты поедешь домой, а я… куда-нибудь… Не знаю… Конечно, получится крюк.

— Может, и не откажут. А потом сами же нас и грохнут.

— Это еще почему?

— Так ты сама рассказывала, что корабли приходят по осени, притом что логичнее было бы делать это в конце лета. И перевозка товара ведется в сумерках — скрытно, автопоезда ходят замаскированные. Так? Выходит, они прячутся.

— Но от кого? И зачем?

— От нашего правительства, от кого же еще! Эти земли — часть нашей страны.

— Да что ты говоришь! И как мы этого до сих пор не заметили! Город-на-Протоке погиб… разрушен. Что же ваше… ой, простите, наше правительство ему не помогло?

— Руки пока не дошли. На чем я остановилась?.. Раз прячутся, значит, их присутствие здесь незаконно, и лишние свидетели им ни к чему. Так что возьмут они нас на борт, а как выйдут в Карское море, так обеих и за борт. И все — приплыли! Хочешь утонуть в Карском море? Говорят, оно очень красивое, в хорошую погоду сине-зеленое, только вода холодная.

Катерина сделала эффектную паузу, но ответа так и не дождалась. Овладевшее Лидией раздражение извлекало из глубин души и подсовывало ей мысли, одна другой горше и обиднее. Сон как рукой сняло.

— Ладно, ложись на кровать.

Лидия встала, быстро оделась и пошла в контору, хотя до начала первой утренней отгрузки было еще целых два часа.

К ее удивлению, Бена на посту не оказалось. Взяв мощный фонарь и немного труся, она отправилась обходить складские помещения.

— Ах, вот вы где! — Лида обнаружила его в дальнем конце склада, заставленного безликими, наглухо закупоренными и опломбированными контейнерами. В нос почему-то ударил острый запах растворителя.

— Что же вы, Лидия Павловна, по ночам бродите? Хотите, сделаю вам чайку?

— Да вот… Проклятый отчет не сходится… Попробую еще раз все проверить, но для начала можно и чайку.

Так неделя за неделей, а время шло, наступил последний день лета. Жизнь, словно смилостивившись, давала Лидии Метёлкиной передышку. Количество товара на складах неумолимо уменьшалось, в системе учета подводились итоги, закрывались целые разделы. Рабочие терминала выполняли уборку и дератизацию помещений, и все свидетельствовало о том, что совсем скоро начнется «сезон», когда за короткий период напряженной работы им придется вывезти из порта, принять, рассортировать и внести в базу данных тонны товаров на весь следующий год.

Этот день выдался и вовсе необременительным. Еще ранним утром загрузился промтоварами и уехал грузовик главного молла Метрополии, и, согласно плану, сегодня предстояла еще лишь одна отгрузка — поздно вечером нужно будет отправить груз муки, масла, яичного порошка и пряностей для цеха булочной и кондитерской продукции. Терминал притих и опустел. В принципе, Лиде представилась неплохая возможность отдохнуть и выспаться до вечера, но возвращаться в свою квартирку ей вовсе не хотелось.

Время как раз перевалило за полдень, когда Лидия выбралась на поверхность. Расспросив как следует Бена, она преодолела страх перед грозной пушкой и начала неплохо ориентироваться в организации безопасности терминала. Почти все возможности системы были заточены под охрану внешнего периметра — неправильной криволинейной линии, отдалено напоминающей овал, но проходящей по максимально возможному числу естественных преград типа ручьев и оврагов и ограничивающей пространство в несколько десятков квадратных километров с входными воротами Метрополии в центре. Пока маугли гуляют на почтительном расстоянии, датчики не реагирует, приблизятся или попытаются пересечь — в терминале зазвучит сирена и призыв «К оружию!», а вот когда Лида просто гуляет внутри периметра, она никому не интересна.

Было то самое время года, когда день почти равен ночи, и жизнь на Севере протекала практически так же, как во всех иных землях. Но с одной маленькой поправочной: этот погожий последний августовский денек в окрестностях Метрополии напоминал солнечный день середины октября где-нибудь в Хакасии или на Алтае. Хвоя на редких лиственницах побурела и уже местами осыпалась, растущие в заболоченных низинах травы увяли, шурша на тихом ветру и стелясь по земле как плети.

На запад простиралась бескрайняя болотистая равнина, прочерченная лентой дороги. На востоке местность была суше, каменистее и постепенно шла на подъем. Только земля, только небо, и никого нет.

Северная природа увядала, готовясь к приходу новой зимы, а ведь всего-то пару месяцев назад, когда Лидии выпало проводить в последний путь незадачливых гостей, недавно распустившиеся деревья и травы тянулись к солнцу, раскрывали свои огненные головки жарки. «Короток путь от весны до погоста, дождик осенний, поплачь обо мне…» — напевала Лидия одними губами.

Закутавшись в теплую куртку и сунув в карман светошумовую гранату (береженого Бог бережет!), Лида шагала по дороге. Уже в который раз она обращала внимание на тревожащую ее деталь: ведущая к пристани дорога на всем своем протяжении была укрыта маскировочным материалом. Зачем метрополийцы тратили силы и время, разматывая со специальной машины километры зелено-коричневого нетканого полотна?

Но в остальном все было прекрасно. Лида с тихой гордостью ощущала, что позорный недуг агорафобии полностью побежден. Можно было смело любоваться предосенней голубизной небес и всматриваться в горизонт с уходящей за него лентой дороги. На душе стало тихо и радостно, было так приятно просто шагать по дороге, просто дышать, просто жить. Она шла не торопясь, расслабленно и, в конце концов, поразилась, как далеко завели ее ноги.

Взглянув на часы, Лидия поняла, что пора возвращаться. Что-то неуловимо изменилось, и здравый смысл подсказывал, что это «что-то» относится не к природе — ибо что там может измениться так быстро? — а к самой Лидии. На нее навалилось осознание того, что на километры вокруг она единственная живая душа, а если в округе и есть люди, то только такие, с которыми дай Бог никогда не повстречаться. Бессознательно Лидия ускорила шаг. Прогулка больше не доставляла удовольствия, и самым жгучим желанием вдруг стало поскорее вернуться в терминал и задраить за собой калитку.

Лидия все чаще озиралась по сторонам, прислушивалась, но кроме шелеста иссохших трав ничего услышать было невозможно. С каждым шагом становилось все сложнее бороться с нервозностью, время растянулось как жевательная резинка, а проделанный с такой легкостью в один конец путь казался почти непреодолимым. Она шла уже очень быстро, и только неуверенность, сможет ли она выдержать такой многокилометровый кросс, удерживала Лиду от того, чтобы не перейти на бег.