Самуэль не оправдал моих ожиданий. Но вина здесь в большей степени лежит на его начальнике. Шрам… Пожалуй, это самое бесполезное и жалкое создание во всех девяти мирах! Именно потому, что, в отличие от остальных жалких созданий (а их в девяти мирах было предостаточно, уж поверьте на слово!), конкретно это обладало властью, которой не хотело делиться. Именно Шрам был начальником смены надзирателей, в подчинении у которых двое суток жил настоящий еретик. Мало того, этому еретику удалось выкрасть у Шрама ядерную батарею и свалить в восточный лес!
А мы даже не знаем его настоящее имя!!
А ещё этот еретик был Отмеченным. Игроком, которого так желал найти жёлтый странник… Отмеченным, которого избрал сам Пленник Микросхемы! Если ему удастся свалить из Первого мира, Коллекционер с меня шкуру сдерёт, а с местом инквизитора-протектора нижних миров можно будет распрощаться лет на десять… И ладно бы только это! Если секта Гремучей змеи получит силу Пленника Микросхемы, она сможет воскреснуть из небытия. То же касается и самого Пленника: если Отмеченный доберётся-таки до артефакта из Коллекции жёлтого странника, у него есть все шансы освободить древнюю сущность, и тогда…
Я сделал медленный вдох и такой же медленный выдох.
Так, Лоренс, тебе нужно успокоиться и постараться не убить Шрама хотя бы в течение первых пяти минут допроса.
Да, время есть. Всё ещё можно исправить. Но для этого требуется холодный разум, расчёт и, что немаловажно, информация…
***
— К вам… к вам можно? — раздался из-за двери приглушённый испуганный бас здоровяка.
— Входи… — проговорил я сквозь зубы, едва не разламывая пополам идеально наточенный карандаш.
Дверь скрипнули. Я поправил пенсне, смахнул пылинки с чистого френча, чуть коснулся канцелярских принадлежностей, которые из-за поднявшегося сквозняка изменили симметричное положение, и поглядел на вошедшего.
Шрам отвёл взгляд и уставился на свои грязные (о Великий Бог Носорог, ГРЯЗНЫЕ!) ботинки, которые уже испачкали порог кабинета. Надзиратель это тоже заметил, с ужасом глянул на меня и вытянулся у стенки, стараясь даже не дышать. На его побледневшем лице читался страх, а под глазом чернела огромная гематома — последствие драки с вождём диких по имени Большой Ама…
Вот, пожалуйста, ещё один аргумент в пользу немедленной казни! Большой Ама поставил этому идиоту фингал и преспокойно слинял в лес.
Тише, Лоренс. Тише! Всё хорошо, Отмеченному некуда деваться: Портал во второй мир всего один. Ты его без проблем поймаешь, а этот тугодум Шрам может тебе в этом помочь…
Он, конечно, идиот, но это самый прокачанный идиот из воинов местного Храма Носорога.
— Итак, Шрам, — нарочито спокойно начал я и скривился: этот идиот вдруг грузно упал на колени.
Трясясь всем телом и старательно вызывая слёзы, всё никак не желавшие выступать на узко сидящих поросячьих глазках, Шрам начал бить тупой головой об пол, из-за чего канцелярские принадлежности снова изменили своё положение.
— ПРЕКРАТИ!! — я до боли сжал кулаки, сверля взглядом надзирателя, и, выдохнув, повторил уже спокойно: — Прекрати, пожалуйста, так делать, Шрам.
Шрам тут же замер, испуганно поднимая голову:
— Хорошо… м-многоуважаемый ин-инквизитор, — донёсся до меня его низкий голос, рискующий перейти в шёпот.
— Так-то лучше, — вновь поправив пенсне, я продолжил: — Итак, Шрам. Ты и сам прекрасно понимаешь, что плата за твои поступки — смерть. Я не живодёр и пытки приемлю только в исключительных случаях. Так что смерть твоя будет по возможности безболезненной. Сколько у тебя жизней осталось?.. Да ладно, все три? Ну ты и даёшь! И как такие идиоты только выживают?.. А как же естественный отбор и прочая теория эволюции? Дарвин, Дарвин, видел бы ты этот экземпляр! Эх… Итак, Шрам, значит, тебя ждут три безболезненные казни. Устраивает перспектива?
Я откровенно пугал надзирателя, доводя его до такого состояния, при котором он согласиться продать мать, убить младенца и посвятотатствовать над священными артефактами из
Молельной, только чтобы вымолить прощение. Как показывал опыт, такие люди становились фанатично исполнительными и жестокими и готовы были выполнить любое поручение.
К пыткам я действительно прибегать не любил: это грубо и грязно (буквально), но моё имя всё-таки имело за собой соответствующую статусу инквизитора славу. И славу эту я старался поддерживать при каждом удобном случае.
— Прошу!.. Н-не убивайте!.. — прохрипел Шрам, снова начиная биться головой об пол. — Многоуважаемый инквизитор Великого Храма Носорога!!
Ну вот как объяснить этому идиоту, что он своими нелепыми поклонами снова расстроил гармонию на рабочем столе?.. Тяжело общаться с людьми. Особенно тупыми. То ли дело змееголовые: им такое понятие, как эмоции, вовсе не известно. Холодный расчёт и грация выгодно отличают змеек от сынов человеческих или тех же октопусов. Жаль, что все они поголовно отказываются признать власть Лучезарного Владыки и веру в Трёх Великих Богов…
— Если ты не прекратишь биться головой, прикончу тебя и всю твою семью! — угроза подействовала, Шрам на полном серьёзе воспринял мои слова и мгновенно замер в неудобном (и, прямо скажем, довольно унизительном) положении, не смея выпрямить мощную спину. — Отлично. А теперь расскажи всё, что ты знаешь о сбежавшем рабе… Как он себя называл? Славой Кортовым, кажется?.. Русский, что ли? Забей, ты всё равно не знаешь, кто такие русские. Эй! Там, в коридоре, позовите-ка сюда двух оставшихся идиотов!
***
Из сбивчивого рассказа Шрама, откровенной истерики Яхонта и короткого чёткого доклада Самуэля я узнал немногое. Но две детали всё-таки оказались полезными… Я бы даже сказал, крайне полезными.
Во-первых, Отмеченный имел красное направление развития. Впрочем, это было очевидно: только красное направление культа Гремучей змеи предполагало физическое взаимодействие с артефактами — и только такой игрок требовался для извлечения Пленника из Микросхемы бога. Бросьте в меня камень, если я не прав, но Отмеченный явно впитал энергию ядерной батареи из мачете Шрама. Именно она помогла ему свалить из Храма с какой-то совершенно невообразимой скоростью.
Во-вторых (и это, признаться, стало для меня откровением), на левом плече Отмеченного имелась и вторая татуировка… Адекватнее всех её описал Самуэль: «Округлые символы, похожие на те, что изображены на артефакте в Молельной Храма».
— Какого артефакта, дорогой мой Самуэль?.. — прищурившись, спросил я, хотя уже знал ответ.
— Артефакта Послания древних № 1, многоуважаемый инквизитор. Панно такое изорванное, у самого входа висит…
Артефакт Послания древних?.. С этим артефактом я был прекрасно знаком. Официально, он обладал исцеляющими свойствами и, как поговаривали местные, чем-то вроде эффекта афродизиака… Но это всё ерунда! Важно другое: то самое спецзадание от правой руки Главного Носорога, из-за которого я и попал в Первый мир, имело непосредственную связь с этим Артефактом Послания…
Дело в том, что на артефакте был нанесён код. Вернее, одна треть машинного кода… Код этот, как гласила одна легенда (и некоторые относительно проверенные источники), мог открыть дорогу к древней тайне, за которой я охотился последние полтора года. Случайные знакомства, нелепые слухи, инсайдерская информация из других Храмов — всё это нужно было пройти только для того, чтобы в конце концов оказаться здесь, в заброшенном Первом мире… И узнать, что на теле сбежавшего Отмеченного была набита вторая часть древнего кода.
В порыве гнева я хотел было выхватить плазмоган (да, у меня есть плазмоган) и сжечь нахрен и Шрама, и его приспешников, но внутренний голос задал вдруг вполне разумный вопрос:
Стоп, Лоренс… А ты не думал, кто вообще мог нанести Отмеченному такую татуировку?
Я остановился, усиленно соображая.
Действительно, кто?.. Три части кода располагались на трёх Артефактах Послания. Один был здесь, в Храме, два других были затеряны где-то в нижних мирах. Найти их — задача весьма и весьма нетривиальная.
