— Никакого насилия, — отмахнулся король, — сомневаюсь, что они тихо-мирно станут перебрасываться с ней в картишки.

Девушка мысленно поблагодарила короля за благоразумие и прокляла бобра за предложение.

— П-предлагаю ей отработать, — подал голос молчаливый заика.

— Как? — спросили все трое. Король из интереса, советник в надежде на извращенную фантазию, а Джин просто молилась на классическое: понять-простить-отпустить.

— Уборка. Время д-до утра еще много. П-пусть приберется.

Отлегло. На мгновение и правда отлегло. И стоило повернуть голову в сторону столов, как захотелось плакать. Такого бардака не видел даже бордель по праздникам в дни скидок и игр с едой. Мама не горюй, но тут работы в лучшем случае дня на три.

— Отлично, — хлопнул в ладони Бальдер, — пусть будет так. Приступай детка, а мы пока с ребятами посудачим о скучных делах государства. Ну, друзья мои, чего хотели?

За что это ей все? В чем она провинилась, где ей черная кошка дорогу перешла? Расстановка посуды дело монотонное и требующее концентрации. Не дай Знаки небесные расшибить одну чашку, и ее точно отправят к солдатне развлекаться. Не в карты, к сожалению.

— Я не понимаю вас, к чему эти волнения?

— В связи с в-вашим указом ожидается наплыв м-мигрантов. Ученые п-покидают город, а казна практически опустошена. Н-нам необходим крепкий политический союз. И чем скорее, т-тем лучше.

— Бальдер, я слышал, что у герцогини Авилы ла Гур, есть прекрасная дочь. А с дочерью идет не менее прекрасное приданое.

— Она страшная, как моя жизнь!

— Нам нужны деньги.

Бобер накрыл надменным взглядом Джин. Она ответила ему взаимностью.

— Ладно, — вздохнул король, поправляя корону на лысой макушке, — в очередной раз Его Величество, сделал все за вас. Решил все проблемы.

— И как же?

— Женился, — в воздухе повисла давящая тишина, даже Джин перестала сгребать осколки тарелок с пола, — на Кири Ви Руин, если это имя вам о чем-то говорит.

Кроме улыбающегося Эрсуса, это имя ничего никому не сказало.

— Дочь короля Цилии Мануэля Мерго. Цилийская принцесса. Фамилия от матери, тут уж у них так принято. Фамилию отца получают лишь престолонаследники. Не кривись так Орн, она с северной провинции, кожа у нее еще светлее, чем у Эрсуса. Политический союз не только даст нам внушительное финансирование, но и кучу рабочих мест мигрантам для восстановления порушенной инфраструктуры нашей страны. Откроет новые торговые возможности и все в таком духе. Герцогам и уж тем более ла Гур это не понравится, но все уже решено. Свадьба сразу после коронации, так что не волнуйтесь, все пройдет быстро и безболезненно. Я король, а эти болваны сами подписали хартию, согласно которой я могу делать все что угодно в рамках интересов государства и обогащении нашей империи. Хах! Империи громко сказано, но нашего любимого королевства точно.

— Ахринеть, — прошептал бобер, — почему ты нам не сказал?

— Почему? Я сказал Эрсусу, он меня и свел с принцессой, — Бальдер спрыгнул с трона и похлопал по плечу своего советника, — если о секрете знают больше двух человек, это уже никакой не секрет. Как правитель я должен смотреть в будущее. Вообще единственная пара глаз, которая смотрит туда — моя. Ваша задача контролировать настоящее и обращаться в прошлое за мудростью лет. Все просто, дружище. Выпьем?

Джин специально закинула кучу бутылок, как пустых, так и не очень, в грязную посуду, теперь что бы насладиться вином, этим засранцам придется знатно покопаться в объедках.

— Что? Совсем нечего бахнуть? — король с грустной миной заглянул под стол, порылся в пустой таре, раскидывая ее по сторонам. Пара бутылок закатилась под скамейки, нарушая тот дзен, что так упорно собирала Джин. Зараза.

— О! Далийское тридцатилетней выдержки, — Бальдер все же раскопал вино, новое, не початое, словно дар с небес, — это одно из лучших вин, что я пил за всю свою жизнь, а пил я много! — Тут уж сомнений не было.

Монарх попросил собравшихся найти себе по чистому бокалу, а сам раздвинул пурпурные шелка штор, закрывающих проход на шикарный балкон. Дуновение ветра раздуло шелка подобно невесомым крыльям, или морским волнам, легким и воздушным, того и глядишь опутают тебя и унесут в страну, где сбываются все мечты.

Из романтического наплыва чувств, Джин выбила смачная отрыжка. Бальдер не стал дожидаться свиту и, наплевав на всех начал пить сам. Из горла.

Когда советники все же обзавелись бокалами, то наливать в них стало уже нечего, ну вернее так, стряхнуть с конца пару капель и все. В лицах обоих читалась обида. Так им и надо, мудакам.

— Иди сюда, — король поманил Джин, — полюбуйся видом. Такое не каждый день увидишь.

Открытая панорама ночного города захватывала дух: Небо затянулось чернилами грозовых облаков. Или то были нити дыма, рвущиеся из печных труб. Огни окон домов, как множество глаз светили из темноты, развевая мрак окрестностей, оставляя островки уюта и безопасности. Мнимые, надо отметить. Джин знала, что ночью возвращаться нужно подальше от света, чем дальше, тем лучше. Но, она любила ночь, любила трели сверчков, любила шум тихого прибоя, редкую ругань на улице, любила это чувство уединения с природой смешанное с запахом остывших улиц и дождливых облаков. С душой города. Редко, правда, ведь в борделе что ни ночь, то аншлаг. Она скучала по временам, когда кабаре еще не стало притоном. Очень скучала.

— Ты пятно пропустила, — монарх, смакуя остатки вина, указал на свежий бурый след оставленный им только что. Пил он все же, как свинья, — Работай лучше, цыпа.

— Чтоб ты сдох, — прошипела сквозь зубы Джин, так чтобы никто не услышал.

Нутром конечно девушка понимала, что это куда лучше, нежели гнить в сырых казематах. Но вот чувство раненой гордыни скрыть куда болезненнее.

Советники вышли на балкон вслед за правителем, неуверенно заглядывая в полупустые бокалы. Монарх подошел к краю балкона, выпуклого, как половинка тарелки, или если угодно полумесяца, широкого, метров в пятнадцать, и свесился с балюстрады. Чего Джин и ожидала, Его Величество принялся натужно блевать, орошая клумбы под балконом. От такого количество выпитого и не мудрено, как это не произошло раньше. Хорошо хоть ссать не начал.

— Эй, ты же упадешь, — советники не отпуская бокалов, подхватили короля под руку и оттянули чуть назад. Но монарх и не думал прекращать блевать, напротив, поток только усилился.

— З-зачем же с-столько пить.

Бальдера продолжало рвать, он упал на колени, и его ладони заскользили по влажному полу. По черно-красной луже, меньше всего похожей на вино. По нутру Джин прошел холодок, а дыхание неожиданно прервалось, она первая поняла, что произошло. Мозг буквально кричал, что надо валить, валить как можно дальше, желательно из страны, но ноги не слушались, они онемели от страха.

— Бальдер, ты как? — советник еще не понял, теребя за плечо монарха, лежащего лицом в луже собственной крови, — эй, нельзя спать здесь.

Зато заика понял все чуть быстрее, отшвыривая свой бокал и выбивая кубок из рук Орнота.

Джин сама не понимала, зачем бросилась к королю. Она всячески старалась помочь ошарашенным чинушам, перевернуть Бальдера, привести его в чувство и оказать первую помощь. Бедняга захлебывался, его глаза налились кровью, тело колотила судорога, дыхание было хриплым и булькающим. Они пыталась его спасти, умоляли не умирать. Все без толку, они с Эрсусом боролись за жизнь монарха, а его советник, Орнот Морус стоял над телом своего покойного друга и не мог проронить и слова дрожащими от ужаса губами.

Осталось признать страшную правду, желание Джин исполнилось в буквальном смысле: Король Бальдер Стром, известный как герой — освободитель, теперь мёртв.

Выбора нет: или мы, или они. Пусть уж лучше они.

Ирвин Уэлш

"Вечеринка что надо"

Джин