— Зато я сперла цепочку с кардинальской рясы, — рыжая бестия не удержалась и похвасталась золотым украшением, — свой особняк, вино, и куча сексуальной прислуги, помнишь?

— Помню, помню. Про меня-то не забудешь, нэ?

— Ну-у-у-у, — протянула Фрид, не скрывая улыбки, — посмотрим на твое поведение, возможно в каждое второе воскресенье шестого месяца четного года. Устроит?

— Фрид, я никогда не забуду твою щедрость. Она достойна короля!

Девушка зарделась, прижав руками пылающие щеки, а затем резко схватила Джин в охапку и плотно сжала:

— Я всегда тебе буду рада, дурында.

— Знаю, — сдавлено прокряхтела Джин, — отпусти, мне дышать нечем.

Удушающие и полные сестринской любви объятия закончились. Фрид предложила свалить отсюда подобру-поздорову, какой-никакой куш она все-таки ухватила. А вот Джин не уперла даже паскудной вилки со стола, от чего ее воровская гордость буквально взвыла и требовала реванша. Сама мысль обчистить короля не давала ей покоя. Она не могла позволить ему уйти безнаказанным и не ограбленным. Даром что ли ее жопа терпела хлесткие удары его лапищ весь банкет?

Народ стал постепенно рассасываться. Видимо алкоголь закончился, еда остыла, а музыканты со стертыми в кровь пальцами, бочком-бочком потянулись к выходу, прижав инструменты за пазухой. А без музыки как известно и девушку не потанцевать, от того и шлюхи быстро смекнули момент и почти единовременно исчезли из зала. В тот момент королевский стол не досчитался с пару дюжин серебряных приборов. Все любят сувениры на память.

— Ваше Высочество, позвольте вас на пару слов, — пенсионер богатой наружности, обошел Джин на повороте и вклинился между ней и королем, — это насчет дальнейшей судьбы нашей церкви.

— А, Корр Эр Вихт! Как добрались, как вам пиршество? Здорово, правда?

— Безусловно, все мы искренне рады вашему триумфу, но позвольте…

— А где ваша коллега, Корр Эр Доруза? Я ее сегодня не видел. Или же она ухватила себе самую горячую цыпочку и вовсю занимается ее благословением? А, а, а?! — Бальдер всеми силами ускользал от неприятного разговора, нелепо подмигивая и кривляясь. Настоящий дипломат.

— Сложно сказать, вероятно, моя подруга расстроена тем, что не наша вера получила государственную поддержку, об этом собственно и хотелось поговорить с вами.

Бальдер сдался, как и его советник-бобер, который мямлил себе под нос и все время озирался по сторонам. Жалкий тип. Но хоть король для пьяного вдрызг держался молодцом:

— Давайте завтра, Вихт, правда, — Джин все не отпускала мысль, что нынешний монарх походил на правителя, примерно так же, как Фрид на высокородную леди. Полное отсутствие манер и такта, — я воевал, я писал указы, я назначал новых людей, я вел беседу с послами других стран, и я решаю ваш религиозный вопрос. Я даже полысел! Вы понимаете, насколько распухла моя голова от извечных дум? Я устал, и сегодня хочу немного отдохнуть. Веселитесь, Корр Эр Вихт, а завтра мы с вами решим все ваши вопросы. Но не сегодня. Не сейчас.

— Как вам будет угодно, ваше Высочество, — каноник позволил себе легкий поклон, и как показалось Джин, надменный, — с вашего позволения я пойду в келью. Ночь в самом разгаре и хотелось бы застать ее лежа на кровати. Всего доброго.

Король проводил священника уставшим взглядом, поправил корону на голове и наткнулся на Джин. С его лица мигом ушла усталость, буквально в секунды унылого и уставшего от всего свалившего дерьма Бальдера словно подменили на кутилу, способного отжигать пару суток напролет.

— Детка, ты меня ищешь? Налить тебе еще вина?

— Вы так добры, — Джин включила максимум обаяния, захлопав ресницами, — но детка не пьет одна. Детка пьет на брудершафт.

— О, — радостно отозвался король, — это мы умеем.

— Милорд, может, обсудим проблему с финансированием? — советник проблеял за спиной Бальдера, теребя какие-то бумаги, на что монарх отмахнулся рукой, мол «не сейчас».

И надо сказать, правитель бухал как проклятый, заливая бокал один за другим. Если Джин делала глоток, то его Величество выхлестывало бутылку. Ел король тоже как не в себя, уничтожая запасы пересоленного мяса, будто видел его первый раз в жизни. И как в этого коренастого гнома столько влезает?

А тем временем, в зале почти никого не оставалось. Пора было что-то предпринять.

— Ой, вы так рады моему присутствию? — Джин поерзала на коленях Бальдера, чувствуя, как нечто твердое уткнулось ей в бедро.

— Рад, безумно, ик, рад. Но, это не то, о чем ты подумала, моя шаловливая. Это нож. Смотри.

Действительно нож. Бальдер выудил красивый кинжальчик в кожаных ножнах окантованных белым золотом и парой мелких бриллиантов, очерчивающих корпус как созвездия. Красота. И уж точно стоит не меньше цепочки Фрид.

— Возьми, не бойся, он не укусит. А вот я могу. — Бальдер укусил девушку за шею, покрывая ее жадными слюнявыми поцелуями. Странно, но вместо отвращения, у девушки забегали мурашки от пяток до макушки. Эрогенная зона, черт бы ее побрал.

— У вас еще один нож запрятан в штанах?

— Нет, — король заиграл тонкими белесыми бровями, — это не нож.

Джин нервно засмеялась, все же секс в ее планы не входил. Пусть и с самым желанным мужиком города.

Так за шутками и докучливыми приставаниями, в тронном зале осталось буквально четыре человека: Джин, король, бобер и заика. А нет, был еще кое-кто.

Стройная, хорошо сложенная девчушка прибиралась в зале, собирая осколки бутылок и оттирая пятна пролитого вина с базальтового пола.

— Не перестаю удивляться дикости Айрона, — бобер кивнул в сторону девушки, и Джин не сразу сообразила о чем вообще речь. Только проследив взгляд советника, увидела клеймо-ожог на тыльной стороне ладони служанки. Странная колыбель в полумесяце.

Джин слышала, как предыдущий правитель клеймил своих слуг, но не думала, что это правда. Какое варварство.

— Эй, — Бальдер окликнул служанку, — не надо прибирать весь этот срач сейчас, оставь.

— Ваше Величество? — миловидная блондинка отвлекалась от уборки, повернулась к королю и сделала изящный реверанс, не смея поднять голову. Неплохо их здесь натаскали на этикет. Зачет.

— Сегодня можешь быть свободна, а завтра со слугами все уберете. Тень его знает, когда мы закончим.

— Благодарю вас, ваше Величество.

Девушка вновь изящно поклонилась, и бесшумно удалилась закрывая за собой массивные двери. Самое время и Джин свалить. Благо за болтовней она умыкнула то, чего так желала.

— Божечки, я, пожалуй, тоже пойду, меня дома ждут трое некормленых детишек, восемь котят и козел без копыта, такой несчастный, видели бы вы его печальные глаза. Ах, бедняжка. Совсем про них забыла, какая же я растяпа. Простите меня ваше Величество, я та-а-а-а-к сожалею, что ухожу, но храню надежду в своем покоренном вашими устами сердце, что вы меня не забудете, и судьба нас вновь сведет вместе.

Фрагмент диалога Элуизы из спектакля «Баронесса Пьянь», когда она убегала от любовника к мужу. Кстати, ее супруг был тем еще козлом, и без ноги. Всё, в общем сходится.

— Только нож верни, лады?

— Нож? — включила дурочку Джин, — какой нож?

— Тот, что меж твоего упругого декольте, красивый такой, с расписанной золотом рукоятью, — Бальдер расплылся в ехидной хмельной улыбке, — ну, с моим гербом, я думаю, если ты хорошенько пошаришь там рукой, ты на него обязательно наткнешься. Давай, я верю в тебя, а мы с моими советниками за этим понаблюдаем. Вперед.

Стыд и позор. Не так унизительно конечно, как надеть рыбий хвост и прикинуться русалкой для пьяных матросов, однако, ситуация сейчас тоже не подарок.

Она сдалась, выуживая заветный кинжальчик наружу и передавая его в потные ладошки советника. Тот наверняка так крепко его сжал сейчас, что бы почувствовать тепло ее сисек отпечатавшихся на коже ножен. Извращенец.

— Какое наказание мы изберем для нашей маленькой воровки?

— Отдадим стражникам? Им сейчас скучно на дежурстве.

У Джин сердце ухнуло в пятки.