— О, какой чистый прокол, капитан, проскочил точно между ребрами, — без тени восторга произнесла Николетт и скромно поаплодировала. — Но только не говорите, что нам и его придется впихивать в бочку.

— Нет нужды. — Носком сапога Декстер пихнул жирный бок. Грузное тело едва двинулось и тут же вернулось в исходное положение, хотя его и сотрясали конвульсии. Парень присел и стал копаться в чужой одежде, рыская по карманам. — Но спасибо, Нико. И… оу, что это у нас такое?

Рука выудила проткнутый насквозь и в придачу успевший запачкаться кровью пергамент.

— Любопытная находка, — Нико загородила спиной весь обзор Джин, и понять, что это за бумага было решительно невозможно, — покажем Мартину?

— Если успеем.

— А если нет? — И будто в качестве ответа свыше раздался звон колоколов, знаменующий начало перемен.

Подчиненная пожала плечами. Работа есть работа. Декстер аккуратно сложил записку, вытер лезвие об одежду Герчи, запрятал нож обратно в обувь, попутно окидывая взглядом сарай. Наметив себе ящик, он подхватил труп за куртку и подтащил его, ногой отодвигая крышку. Просто свалить мертвеца внутрь было недостаточно: габариты не позволили, но парень плевал на это, просто положил сверху крышку и с силой двинул по ней ботинком. Крышка все равно криво торчала, едва ли прикрывая тело.

— Ой, да брось. В бочке бы его лысая башка отсвечивала на половину квартала, — ответствовал Декс на скептичный взгляд Нико. — Давай на площадь. Я догоню.

Дождавшись пока соглядатаи уйдут, Декс как бы между прочим обронил пару фраз перед своим уходом. Фраз, заставивших Джин, прижавшуюся подбородком к онемевшим коленям, едва ли не провалиться сквозь землю:

— Считай этот кошель авансом, а увиденное здесь маленькой демонстрация того, что мне не стоит дурить голову. Но ты же умная девочка, правда? И тоже самое, скажи своей подружке с детишками, нам ведь не хочется, чтобы они закончили как Герчи.

Звук удаляющихся шагов Джин даже не слышала — в ушах до сих пор стоял оглушительный звон. Во многом из-за увиденного. И кроме того — из соседней бочки с проломанным днищем на нее смотрел заплывший кровью глаз первого мертвеца. А ведь стоило сомкнуть веки, и сознание вырисовывало Герчи. Вываленный язык и кровавые слюни, стекающие по подбородку.

— И да! — окликнул Декстер напоследок. — Тебе очень идет синий. Увидимся на пиршестве, печенюшечка.

Сложно сказать, сколько Джин просидела в бочке, может, минуту, а может и час, и даже не смотря на закостеневшие ноги, она не хотела из нее вылезать. Зачем покидать столь уютный панцирь. Убежище, где тебя никто не тронет. Теперь она начала понимать ракушек и городских сумасшедших живущих в коробках. Маленький уютный домик это лучшее решение всех проблем.

— Эй, пст, Джин! — знакомый шепот раздался со стороны окошка.

Кто-то ее ищет, кто-то ее зовет, но это совершенно неважно. Пусть ищет, она в домике и никуда из него не выйдет. Даже вонь рыбьих потрохов стала такой родной и любимой.

— Ты зачем в бочку забралась, дурында? А ну вылезай, я же вижу что ты там! У тебя подол платья торчит из-под крышки.

Мощный пинок, на который только была способна рыжая разбойница, опрокинул бочку на пол, вываливая из нее все содержимое.

— Хватит со мной в прятки играть, — следующий пинок был уже под задницу Джин, в ту часть, которая с занозой, — я чуть не обделалась от страха, боясь, что с тобой могло что-то случится.

— Ты меня кинула! — взревела Джин. — Оставила одну среди горстки сумасшедших и пары трупов!

— Каких еще трупов? — Фрид оторопела, озираясь по сторонам, затем резко зажала рот, увидев весь ассортимент жмуриков. Особо красноречиво выглядело, как крыса утаскивала окровавленный глаз мужика из бочки себе в нору.

— Пойдем отсюда подруга, нам нужно на воздух.

***

— Я бы тебя обняла, но ты…

— Воняю? — устало вздохнула Джин, поникнув на балюстраде лоджии.

— Мягко сказано.

— Ты понимаешь, что он все время знал, где я! Он мог изобличить меня в любую секунду, к чему эта показуха была, нэ?

— Может, ты ему приглянулась? — Фрид лукаво подмигнула, надкусила яблоко, затем предложила его Джин, но та равнодушно отказалась. Нонсенс! Но это не помешало рыжей бестии с чистой совестью запульнуть огрызок в роящуюся внизу толпу зевак, пришедших поглазеть на выступление советника короля.

— Скорее я теперь ему должна.

— Да брось! Все к лучшему. А какое приключение зато вышло, а?

Говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. Что ж, ступеньки вымощенные приключениями ведут к эшафоту.

— Тетя Джин, а что с тем дядей в бочке? — Томас стоял на носках, едва выглядывая из-за перекладины. Оливер тактично молчал.

— Дядя просто любит спать в бочке, чтобы пахнуть как тетя Джин, Томми, — пришла на выручку Фрид, подхватила мальчишку на руки и усадила себе на плечи, — лучше полюбуйся, не каждый день такое увидишь!

Джин слабо улыбнулась, глядя на то, с каким энтузиазмом Томас залип в кишащий людьми муравейник. Залип, капая слюной на ржавые космы Фрид. Но та лишь с таким же заворожено счастливым выражением лица пялилась на площадь. Она обожала детей, да что уж говорить: в душе эта оторва всегда была мальчишкой-сорванцом.

И впрямь, на площади Дебатов никогда не было так многолюдно. Стоит ли диву даваться, а повод выдался уникальный. Самый настоящий государственный переворот, когда одни охочие до власти сукины дети, выбыли с трона других охочих до власти сукиных детей. А там кровь, пот, слезы, и сгоревший квартал. Как это отразится на простых гражданах? Как обычно — поднимут налоги.

— Знаешь, а здесь воздух посвежее, чем у нас, — отметила Фрид, примеряя очки покойного «алхимика». Типичный трофей для нее. — Блин, в них ни хрена не видно, я думал хоть советника разглядеть, говорят, он на бобра похож.

— Не знаю, воздух как воздух, — сплюнула с Джин, в тайне надеясь попасть харчком кому-то на макушку, — а по мне так, весь день то еще говно…

Нет зверя более шумного, чем человек.

Джордж Мартин

"Битва королей"

Орнот

Площадь Дебатов, теперь именовалась Площадью Восстания, впрочем, Орнот назвал бы ее Улицей Отрубленных Голов. Ристалищем Кишок и Пепла, Плацем Анархической Идиотии или как-то иначе. Если вкратце: новое название ему не очень нравилось. Оно не отражало сути.

Поток мыслей беспардонно прервался раздражающим кашлем собравшихся, за ним следовали бесчисленные чихи и сморкания. Порой люди могу раздражать одним своим присутствием, им достаточно просто дышать, чтобы бесить. Хуже людей только собаки, а точнее одна, конкретная — и звали ее Шэд. Личная гончая короля. Орн ее ненавидел.

Орна вообще мало кто мог назвать дружелюбным. Асоциальным? Надменным? Девственником? Возьмите и распишитесь, но не дружелюбным, нет.

— Указом номер тридцать четыре, — прокричал Орнот Морус, отпихивая ногой от своего ботинка доставучую псину, — назначить Торфина Лонга начальником городской стражи. — Советник обреченно вздохнул, теперь городу точно хана, — незамедлительно.

Вельможи завозились на подмостках, обсуждая занявшего должность персонажа. А сам персонаж, глупо улыбаясь в чопорные напудренные усы, горделиво выпятил грудь в поношенном белом мундире и отдал честь. Орн презрительно фыркнул. Он знал Лонга более года, и худшего кандидата на эту должность вообразить было сложно. Этого косоглазого вояку, мало что волновало кроме бессмысленного насилия и собственной косоглазой кобылы. Да они оба косили глазами, как чертова парочка близнецов от разных мамок. И назвать это безмозглое создание успешным руководителем, язык не повернется даже у деревенского дурачка. И речь сейчас не о лошади. Лонг хороший боец, но совершенно недисциплинированный руководитель.