— Герцог!

— Я за него! — Винсент редко говорил спокойно, в основном он вопил, — то есть я это гон!

— Он?

— И он тоже.

— Вы ведь хотели приятно провести досуг и с умом потратить деньги, — осторожно начал Орнот, — а именно эти прекрасные создания, эти пташки, прилетели вчера во дворец, дабы удовлетворить потребности всего высшего света Энкёрста, и уверяю вас, герцог, все остались довольны, будто провели ночь любви с небожителями на облаках девятых небес.

— Я не понял ни единого твоего слова, Орнито.

— Сиськи. Бордель. Вино. Милорд.

Айвен пришел на выручку, втихую прикарманивая себе одно яблочко за пазуху.

— Так с этого и нужно было зачинать! — обрадовался Винсент, влетая в двери борделя под чудным названием «Мир».

В нос, как копытом по роже, ударил аромат пряностей и корицы, смешанный с табаком и легкой гарью, после тошнотворной улицы это место казалось совершенно другим миром, возможно отсюда и происходило его название. Но, несмотря на общую картину, туда-сюда разгуливали полуголые девицы заискивающе подмигивая и посылая воздушные поцелуи, и каждая из них оставляла за собой уникальный запах. За рыженькой с редкими веснушками тянулся апельсин с нотками карамели. За длинноногой брюнеткой можжевельник и вишня. За блондинкой с пухлыми губами и пышными формами тянулся Винсент.

— Приветствую в моем заведении, — пожилая женщина с менторским выражением лица одарила гостей сдержанной улыбкой, — мое имя мадам Ингрид. Чем могу вам помочь? У нас в «Мире» девочки со всего света, способные удовлетворить вкусы самого притязательного клиента.

— Ну-ну.

— Вы к нам устраиваться? — мадам вскинула бровь и обошла Николетт, разглядывая ее с пристрастием ювелира, — Что ж, данные неплохие, бедра широкие, грудь подтянута, однако мужиковата, но на лицо не уродина. — задержала взгляд на шраме, — с нюансами. Анал, орал? Или нечто из экзотики? Запомни милочка, твои только тридцать процентов от клиента, и ноль целых две десятых от общей выручки борделя. Считай ежеквартальной премии. Деньги на руки раз неделю. Испытательный срок месяц. Вопросы?

— Что? Я не шлюха! — от уверенной в себе женщины, коей Нико казалась по началу, сейчас осталась раскрасневшаяся девица, которую будто раздели перед мужчиной для первого раза.

— Прости милая, я не сразу поняла! — Разулыбалась мадам и приобняла Нико за плечи, — нам как раз недостает сопрано, ты в каких диапазонах поешь?

— Я…э…с ними пришла! — она указала на Винсента, который в это время склонился к ковру по которому прошла пышная блондинка и тщательно там что-то вынюхивал, то и дело тыкая в сомнительное пятно пальцем.

— Оу, у нас такое редкость, но если любите групповушки, мы не против, но ценник идет двукратный! Вам понадобиться большая комната, я права? — она перевела взгляд водянистых глаз на Айвена, — Этот мужчина с вами?

— Да, но я здесь не за этим, мадам, — откашлялся Орнот, — прошу прощения, что прерываю, мы скромное сопровождения герцога Ван Рейна. В общем-то, у меня деликатный вопрос, вы ведь знаете всех девушек в борделе? — пожилая женщина молча кивнула, — Я ищу девушку, с вьющимися каштановыми волосами, ее имя Джин, и я…

— Моя дочь не продается, мистер Морус, при всем моем уважение к высокопоставленным гостям.

— Нет, что вы я не по этому поводу, мне хотелось бы с ней просто поговорить.

Ингрид недоверчиво сощурилась, ее лицо исказилось старческими морщинами, и она медленно заговорила, отчеканивая каждое слово, словно пробуя его на вкус.

— Ее здесь нет. Со вчерашнего вечера. Все девочки вернулись от вас, кроме нее. Вы ничего не хотите рассказать мне, советник? И не делайте такое удивленное лицо, я знаю всех влиятельных людей Энкёрста.

Орн почувствовал, как лоб покрылся предательской испариной, а губы задрожали.

— Нет, я не видел ее, потому и спрашиваю у вас, мадам.

— Вы услышали мой ответ.

— Да, благодарю, надеюсь, она вскоре объявится.

— Виолетта, — рявкнула Ингрид, — займись нашими гостями!

Из глубины широкого задымленного зала, заваленного подушками с торчащими тут и там кальянами, девушка спустилась по винтовой лестнице и шатаясь не меньше Винсента, выглянула из-за штор. Стоп, а это не она вчера с Трясучкой развлекалась? О Зодиаки. Она грациозно, почти не упав, подошла к ним, подмигнула Айвену, и потянула Орнота за рукав. В глубь пестрого борделя, где каждый запах олицетворял свой тип красоты, где нимфы купались в молоке пикантного дыма, заманивая в свои сети любого, кто посмеет войти.

— Извините, — хриплый голос Нико растворился в сизых клубах миража за спиной уходящего Орна, — так что там насчет сопрано?

«Безопаснее внушать страх, нежели любовь»

Гиллиан Флинн

Острые предметы

Джин

С заплесневелого потолка вода капля за каплей падала в сложенные ладони Джин. Ее пересохшие от жажды губы коснулись кромки влаги, и с жадностью испили все в один глоток. Во рту засаднило, поджившие ссадины не лице запылали новой волной боли, девушка поморщилась, прижимаясь к холодной каменной стене подвала.

Спина взмокла от пота и сырости, мурашки не отступали и вызывали все большую дрожь с каждой новой секундой. Тик-так, падает вода на пол, так утекает время, или это обратный отчет ведущий к логичному финалу?

Где-то в темечке гудела жгучая боль, такая мерзкая, как при мигрени или повышенном давлении, словно на голову давят подошвой ботинка, стараясь втоптать тебя в грязь. Знакомое ощущение. Неприятное.

Джин провела языком под распухшей губой, нащупывая шатающийся зуб. Она прикрыла глаза и притянула колени к голой груди, уткнувшись в них носом. Горячие слёзы давно высохли на распухших глазах, единственное тепло, которое касалось ее тела за последние сутки. Голос осип, она была не в силах более звать на помощь, да и кого? Боги, если они конечно есть, не услышат ее мольбы.

Лишь тихий шепот звенящего металла уже несколько часов отдавал в ушах нестерпимым отзвуком. Джин будучи дочерью кузнеца-неудачника, одно время привыкла к стуку молота о наковальню, но сейчас, кажется, кто-то высекал искры в подкорке ее черепа, скрепа железными когтями, как бесноватая крыса взаперти. Затем он прекратился, его сменили размеренные грузные шаги, с каждой секундой звучащие все отчетливее и ближе, а вместе с ними и животный ужас нарастающий в сердце Джин все сильнее с их приближением.

Шорох ржавого засова, дверь отворилась с противным скрипом несмазанных петель, по глазам больно ударил свет фонаря, заставляя спрятать лицо еще глубже за плотно сдвинутые ноги.

— Хм-м-м, — озадачено протянул голос, пиная пустое деревянное ведро для отходов, стоящее возле Джин, — стесняешься?

— Что тебе нужно? Не подходи ко мне…

Просьбу проигнорировали, рослая фигура мужчины одним размашистым шагом сократила дистанцию и схватила ее за копну грязных спутанных волос.

— Отпусти меня, сволочь! — вместо крика, который она хотела издать, изо рта вырвался жалкий скулеж, — Помогите!

Джин вцепилась в запястье похитителя, наблюдая, как по полу вслед за ней волочатся ее израненные в ссадинах ноги. Что стало с теми ножками, от которых у клиентов «Мира» челюсть падала на пол. Что вообще с тобой стало, Джин?

Пятки больно ударялись о торчащие булыжники мощенного пола, но стоило ей попытаться нащупать опору, как ступня угодила на осколок стекла, моментально очерчивая ее путь кровавой тропой.

Он бросил ее на пол, как безродную дворнягу, наверно она и была таковой в его глазах; Темных, скрытых за вуалью натянутого капюшона, из тени которого лишь выглядывала безумная улыбка пересеченная шрамом, распарывающая черную щетину.

— Отпусти… — выдохнула Джин размыкая слипшиеся губы. Вместо ответа он пнул ее в висок и тут же добавил удар в макушку тяжелой подошвой ботинка. Глаза заволокла ало-синяя пелена. Она застонала, оставаясь на границе сознания. Зазвенели цепи, голоса шептали что-то нечленораздельное, она чувствовала как ее безвольное тело сажают куда-то, суют что-то под руки, сжимают ноги, но она не могла разлепить опустившиеся веки. Обморок… это так по-женски, подумала она напоследок.