— Командир, там, там! Смотрите! — вопль вестового отрезвил, вернул к действительности. Полидоро тыкал пальцем куда-то в город, привставая от восторга на стременах, махал сорванным с головы беретом:

— Вон он, вон там, чтоб всем видно! Поняли вы, гады, поняли?! Вот вам всем!

— Что? Что такое? — Родольфо приложил руку к глазам, глядя против солнца.

— Там вон, на трубе!

— На какой трубе, ты что, с ума съехал… А, нет, вижу, вижу теперь! Орсо, там!

— Труба отсюда была видна только одна — труба бумажной фабрики. Дым из неё сегодня не шёл, зато на самой трубе, выше плотного порохового облака трепыхался отчётливо видный красный флажок.

— Наши, — орал Полидоро, сжимая берет, — наши в городе!

— Это Марко? — полуутвердительно произнёс Треппи.

— Больше некому, — согласился Орсо. Часть дела сделана — теперь айсизцам будет чем заняться в городе, не заскучают…

Грохот выстрелов звучал уже на улицах, дважды, трижды повторялся эхом между глухими стенами. Треск барабанов, сигналы айсизской трубы, глухой шум рукопашной доносились уже не понятно откуда — в городе нелегко было понять, что происходит. Орсо тронул коня:

— Надо ближе, к воротам! Где курьеры, что там у них?!

— Не подстрелят? — Родольфо покосился на низенькие домики предместий, но не отстал ни на шаг.

— Да кому мы нужны… — усмехнулся Орсо, — мы с тобой не в шлемах с перьями и не в мантиях!

— И всё же, господин, — тихо заметил из-за плеча Будай, — позволь мне проверить.

— Разрешаю! Спасибо.

Будай с места послал коня вскачь, пропал в пыли, мелькнул на мгновение у сорванных ворот заставы и пропал. Штаб топтался на месте — ехать вперёд, не ехать? Или лучше не мешать?

Прошло, кажется, не более трёх минут, и вдруг зинал вылетел обратно, пригнувшись к шее коня и придерживая шляпу. Скакал он молча, и лишь подъехав к командиру, тихо объяснил:

— Железная штука! Ползёт по улице и ломает дома. Бойцы бегут от неё. — Говорить от старался спокойно, но Орсо видел, как его колотить дрожь.

— Правильно делают, что бегут, — они с ней ничего не сделают. — Орсо огляделся, обдумывая, как быть. — Родольфо, ты гранаты бросать умеешь?

— Умею… немного, — опешил Треппи.

— А две по очереди?

— Можно и так, но…

— Поедешь со мной, захвати две гранаты. Полидоро, быстро! — Вестовой понёсся за боеприпасами. — Будай, покажешь мне, где эта штука.

— Да, господин, — склонил голову зинал, — но позволишь ли спросить…

— Долго, Будай, надо спешить. Но поверь, зря жертвовать собой я не намерен!

Будая этот ответ полностью удовлетворил, и он с прежней невозмутимостью двинулся следом за командирами в город.

Тяжкий удар, грохот сыплющихся кирпичей, глухой звук падения стены, облако пыли… Там что-то движется, тяжело переваливается в дыму и пыли, и почему-то оттуда пахнет прачечной. Как странно! Но Будай прав — это машина свирепствует там, впереди. Строит, если можно так сказать, баррикады из жилых домов. Люди не кричат — видимо, разбежались раньше… дай-то Творец!

Орсо понял вдруг, что, хотя ему до бесов страшно — от себя не скроешь, — но одновременно ужасно хочется увидеть наконец своими глазами это чудо техники. Какого же она размера, что так легко крушит стены? А если она такая огромная, что гранатами не пробить? Впрочем, вряд ли, этими гранатами можно пробить что угодно… Помоги нам Творец, других способов нет!

Будай уверенно вёл командиров через пыльный ад, по остаткам улиц; среди обломков лежали тела людей и лошадей, покорёженные ружья, смятые айсизские флаги, на остатках баррикад, наспех наваленных противников, что-то догорало, и над всем этим хаосом летали поднятые горячим ветром серенькие листочки ежедневной газеты. Лязг и грохот доносились спереди уже весьма ясно — не ошибёшься.

— Она там, — показал, тем не менее, Будай.

— Каков план, скажи, наконец! — нервно потребовал Родольфо.

План простой: ты прячешься в переулке или в подъезде — где найдёшь, только на улицу не высовывайся. Мы выманиваем эту штуку в нужную улицу, она проезжает мимо тебя, и ты кидаешь гранаты. Сможешь?

— Смогу-то смогу, но с чего ты взял, что она поедет за тобой?

— Поедет! Как миленькая поедет, — усмехнулся Орсо, — я ей одну штучку покажу, ей понравится…

— Господин, — сурово молвил Будай, — позволь мне её выманить! Это слишком опасно…

— Вот поэтому ты вытащишь меня у неё из-под носа, когда будет нужно, — объяснил Орсо. — У меня может не хватить времени или ловкости, а ты выдернешь меня на седло. Готов?

— Готов, господин, — склонил голову зинал. Видно было, однако, что ему план видится неоправданно опасным, и если бы он мог спорить…

В нужной улице, достаточно широкой, чтобы машина могла туда повернуть, Родольфо оставил коня на перекрёстке и скрылся в проёме какого-то дома, из которого взрывом вынесло дверь. Трудность задачи его состояла в том, чтобы не поджечь запальный шнур гранат слишком рано; Родольфо в гренадерском полку не служил и опыта не имел, приходилось рассчитывать только на природную ловкость и глазомер. Орсо тоже бросил коня на попечение Будая и пешком, перескакивая мусор и остатки баррикады из телег и торговых лотков, пробрался к тому концу улицы, где скрежетало и грохотало. Расчёт его, в целом несложный, включал в себя только одно произвольное допущение: он считал (вслед за Адой), что машиной управляет человек. А раз так, то вряд ли столь важное дело доверили бы местному. Тем, кто прислал «железную малышку», проще было прислать и инженеров, которые её обслуживали, чем выдавать здешним жителям важные тайны.

Грохот приблизился; Орсо вынул из внутреннего кармана куртки тщательно свёрнутый красный флажок, расправил его и шагнул на перекрёсток. Оз примерно понимал, что именно увидит, но зрелище машины всё равно впечатляло. Серая, как грозовая туча, железная громада высотой не ниже второго этажа, в своих металлических щитках похожая на всадника в броне. Брюхо почти скрыто под свесом брони, но видно, что она не катится на колёсах, как телега, а ползёт, словно гусеница. Сзади, за плоским круглым выступом на спине, торчит широкая низкая труба, из неё вверх толчками вырывается пар. Вот откуда запах прачечной — это попросту запах кипящего котла! Низкий страшный рокот заставляет дрожать стены и мостовую, железные когти перемалывают булыжник в мелкий щебень. Сколько же она весит?.. Спереди торчит орудие — ни с чем не спутаешь! Калибр, конечно, поменьше, чем у полевых пушек, но Орсо помнил рассказы Боднара про горящие снаряды, которые взрываются при попадании… И самое жуткое — на передних щитках, сходящихся под острым углом, слово нос корабля, следы крови и какие-то прилипшие частички… чего-то… лучше не задумываться!

— Эй, железка! — крикнул он, не уверенный, однако, что его слышно в этом громе. — Погляди-ка сюда!

Флажок вспыхнул на кобальском утреннем солнце, затрепыхался, как живой. Грохот прекратился — махина остановилась. Плоская нашлёпка на спине с лязгом повернулась, и Орсо показалось, что изнутри на него смотрят.

— Что уставилась? Цып-цып-цып, иди ко мне! Хорошая девочка!

Передняя часть железяки вскинулась вверх, её грузное тело начало поворачиваться, а прямо в лицо Орсо уставился ствол орудия… ну всё, хватит, сработало, пора бежать! Он прыгнул за поваленную телегу, пригнулся — вовремя! Бабахнуло так, что заложило одно ухо, светящийся снаряд пронёсся меньше чем на фут правее него, ударил в мостовую — брызнул фонтан мелких осколков. Орсо пробежал, пригнувшись, вперёд, метнулся вправо — сзади заскрипело по камням: поворачивает! Не хватает ей угла для выстрела! Ну, иди сюда, железка, иди, тупой паровой котёл! Куда там смотрит твой погонщик — давай, вперёд!

Под махиной затрещали обломки — она справилась наконец с разворотом и покатила по улице. А она быстрая! Что если он не успеет добежать до перекрёстка?.. Его мозги останутся там, на передних щитках… Помоги Творец, ну не так же! Зачем он вообще ввязался во всё это, бесы его побери! Ужас какой… скорее, скорее, сейчас она опять выстрелит…