— Довольно точно! Хороший глаз. Знаете, что положено делать с мишенями? Вперёд!

В руку Орсо лёг тяжёлый пистолет. Стрелять ему приходилось, но тренироваться было особенно негде. Да и отец с его зрением хорошим стрелком отнюдь не был.

Орсо припомнил всё, чему его учили, стал боком к мишени, вытянул руку — она сразу задрожала от непривычной тяжести. Три, два, один, выдох, жми на курок!

Грохот, едкий дым, удар в плечо, Джианни вдоль стены проходит в противоположный конец подвала, приподнимает мишень: в пределы круга Орсо попал, но не более. Ада отобрала у воспитанника оружие, неторопливо зарядила, взяла второй пистолет, взвесила в руке:

— Джианни, новый круг!

Два выстрела один за другим, две дырки близко к середине круга, совсем рядом. Опекунша сложила пистолеты на столик:

— Упражняйтесь на здоровье. Лишним не будет.

Ночью в дом попытались пролезть через подвал. Джианни пальнул для страху в воздух, из-под крыльца чёрного хода выскочили двое неизвестных и бросились бежать. Слуги с радостным улюлюканьем устроили погоню, но за первым же поворотом её прекратили — догнать злоумышленников всё равно бы не удалось, а оставлять дом без присмотра негоже…

Рано утром, ещё в полной темноте, Орсо и Зандар тихо убрались из дома и, сделав крюк через дворы, отправились вдоль набережной на станцию дилижансов. Коринна снабдила их немалым запасом еды на дорогу, но большей её части предстояло кончиться ещё до обеда. Орсо, вооружённый двумя пистолетами и тысячей анов, чувствовал себя не в своей тарелке. Зандар, обвешанный ножами, наоборот, был доволен жизнью, но не забывал оглядываться по сторонам. Кто из них кого охраняет, неясно: у Орсо есть документы, деньги и внятное объяснение, зачем он разъезжает по дорогам страны вооружённый до зубов, у Зандара — только ножи, жажда поскорее двинуться в путь и стремление вопреки советам Ады найти шпионов и что-нибудь им отрезать. Раз уж голову резать нельзя. От попыток устроить охоту Орсо должен был зинала удержать — но как удержишь бывалого бойца на три года старше, на голову выше и вдовое шире, привыкшего полагаться только на себя и верный тесак! Есть люди, у которых не надо стоять на дороге…

Ехать решили в Ринзору. Крупный порт, не закрытый для зиналов и при этом не превратившийся в разбойничий вертеп вроде Кобальи или Платини. Оттуда Зандар собирался кружным путём, по морю, добраться домой, а Орсо оправдывал свою поездку приглашением старого друга отца. Приглашение, справедливости ради, пока не пришло, но Орсо в самом деле намеревался посетить полковника.

Дилижанс уходил в семь; предстояло трястись по подмёрзшей дороге до вечера, потом пересаживаться и надеяться, что из-за морозов не случилось чего-нибудь с переправами на Поэне. Иначе — длинный крюк в объезд, лишних три дня…

Зандар вполне сходил за местного северянина, пока молчал и не сдвигал на затылок шляпу. Однако его всё равно сторонились — длинный угрюмый субъект не внушал доверия и любви с первого взгляда. Орсо втиснулся между зиналом и бортом кареты; борт был холодный и из щелей посвистывало, зато кошелёк, прижатый к стенке, был в большей сохранности. Зандар надёжно отделял спутника от соседа по скамье: рядом с суровым громилой все будут поневоле вести себя тихо и мирно… Орсо помнил, что надо не терять бдительности и проявлять осторожность, но, как только могучий рыдван тронулся и затрясся по снежной колее, он самым позорным образом заснул, привалившись к стенке.

Разбудил его тычок в бок, и тут же справа навалилось что-то тяжёлое; Орсо рванулся, машинально пытаясь освободиться, и в ухо зашипел знакомый голос:

— Надо убегать. Спокойно, медленно.

Орсо в этом предложении виделась некоторая нелогичность, но он сам обстановку ещё отнюдь не изучил, а Зандар, видимо, не только не проспал всё на свете, в отличие от некоторых, но и заметил что-то важное. Пускаться в расспросы сейчас было неудобно и нелепо, и Орсо вслед за товарищем выбрался из тёмной коробки экипажа в синеющий зимний вечер.

Остановились в Ачилле всего на час — сменить лошадей, поужинать и отогреться в душном трактире, высадить пассажиров и взять новых. Кучер отчаянно, с проклятьями и угрозами спорил с трактирным хозяином, его сменщик уже шмыгнул в тепло пропустить рюмочку, пока не припрягли к работе. С крыши экипажа мальчишка, прислуживающий в гостинице, снимал тяжеленные тюки и чемоданы. Орсо, растерявшись в толпе, завертел головой, но железные пальцы Зандара ухватили его за локоть; вместе с озябшими пассажирами они протиснулись к крыльцу трактира, но зинал, особенно не скрываясь, повёл спутника к воротам конюшни. Там было намного темнее — фонарь над конюшенным двором еле теплился, и люди, чертыхаясь, ходили туда и сюда в полумраке. Зандар втолкнул Орсо в чёрный проём ворот и потащил за угол, к стойлам, где кто-то уютно пыхтел и хрупал ячменём. Юноша прислонился спиной к стене и повернулся к товарищу. Задавать вопросы не потребовалось — зинал вжался в холодные брёвна рядом и зашептал:

— Одного я узнал — тот, которого не прибил тогда. Сел сразу за нами, выскочил перед Ачилле и чего-то говорил полицейскому. Теперь этот полицейский тут. А другой, сержант, сидит внутри трактира, считает всех, кто входит.

— Ты уверен, что это тот самый полицейский? — Орсо понимал, что вопрос, пожалуй, глупый, но уж очень невероятным казалось, что по следу двух безобидных путешественников пойдёт полиция…

— Уверен. Если полиция — значит, за мной.

Полиция — это очень неудачно, очень. По правде говоря, Орсо надеялся при необходимости обратиться за помощью именно к полицейским, но в компании зинала… дурацкая идея.

Орсо порадовался, что багажа у них немного — заплечный мешок Зандара почти пустой, у него самого только чемоданчик, который незачем увязывать в груду багажа на крыше: поставил под ноги — и порядок… Теперь чемодан с ним, так что можно без сожалений покинуть унылый сарай на колёсах!

— Надо уходить, пока дилижанс снова не поехал, — предложил Орсо. — Вернёмся немного назад, через город, и сядем на паром через Поэну. Если переправа ещё не закрылась…

— Не закрылась — я видел деревенских, мы их обогнали на дороге. Они с того берега.

— Откуда ты знаешь? — засомневался Орсо.

— Они болтали. Громко. Пьяные были.

— Ну… значит, нам повезло! — Орсо подхватил чемоданчик. — Бежим?

— Бежим, — согласился зинал. Через незапертые грузовые ворота они вышли из конюшни не во двор трактира, а на соседнюю улицу, где мокрый снег перемешался с грязью в глубоких колеях. Переправившись через эту полноводную мутную реку, путешественники попали в ту часть Ачилле. Которая позволяла посёлку считать себя городом. По мощёным улицам шли быстрее, и всё же час, отведённый на стоянку дилижанса, подошёл к концу, когда уже в кромешной тьме внизу, под крутым спуском к реке, показался освещённый тусклыми фонарями причал. Оттуда разносился непривычный для вечернего времени шум: кричали люди, мычали коровы, что-то скрипело и грохотало.

Оступаясь на стёртых каменных ступенях, беглецы спустились к берегу. Вдоль причала стояли три грязных унылых плоскодонки, в которые лезли по сходням люди, неуверенно шагали коровы и кони, дюжие грузчики волокли крюками ящики и бочки. Во тьме палубы чернел силуэт лебёдки, похожей на скрючившееся от холода чудовище.

— Нам куда? — вполголоса спросил Орсо; он никогда в жизни не ездил на паромах.

Зинал величественно пожал плечами, но тут с одной из плоскодонок хрипло заорали:

— На Джеризу! На Джеризу последний!

— Скорее! — Орсо бросился к трапу, Зандар быстрыми шагами следовал за ним. На сходнях юноша сунул сорок паулов в грязную лапищу паромщика, и их пропустили в сырую душную темноту полуоткрытой палубы. Протиснувшись между кучками людей, тюками, чемоданами, Орсо выбрался к противоположному борту. Здесь было холоднее из-за ветра, зато можно было дышать и держаться за поперечные брусья, огораживающие палубу — у них должно быть какое-то особое корабельное название, но Орсо его не знал.