— Но там же обвалы! — вылез кто-то.

— Далеко в горы нам и не нужно — достаточно уйти с дороги на Селону. Мы скроемся в лесу и попробуем перебраться на нашу сторону. Если я правильно помню карту, на той стороне мы окажемся в густонаселённой местности — там наверняка все деревни заняты врагом, разбитым на небольшие отряды. Освободив эти деревни и, возможно, получив там помощь, мы нападём на генерала Рохаса. Вероятно также, что здесь мы получим поддержку кобальского гарнизона, если удастся передать им весточку. Да и другие наши регулярные силы могут быть поблизости. Со стороны гор на позиции Рохаса просто некому напасть — вряд ли они ожидают удара оттуда.

— Всё это прекрасно, — желчно произнёс тот же аптекарь, — но для этого нам не хватает сущей малости: перейти через горы, не попавшись вражеским патрулям, и добыть оружие.

— Как ни странно, об этом я тоже подумал, — огрызнулся Орсо. — Я рассчитываю на помощь контрабандистов-зиналов.

— Зиналов?! Помилуйте, им-то это зачем? — удивился кто-то.

— Ещё до нападения на Саттину я прочёл в какой-то нашей газетёнке, что зиналов вместе с прочими подозрительными лицами будут высылать из Андозлы. Да и помимо этого у меня, думаю, найдётся чем их увлечь…

Многие взглянули на него с подозрением. Но тот же пожилой человек с чёрными руками одобрил план:

— Если вы знаете, как с ними разговаривать, это может сработать! В Кобалье ведь они живут легально.

— Жили, — поправил Орсо. — Но каково их положение сейчас…

— А как же мы их найдём в этих горах? — допытывался какой-то молодой голос.

— Они сами нас найдут. Наверняка они уже знают всё о нашем лагере. Если мы уйдём отсюда, это не пропустят.

— Это надо немедленно рассказать нашим!.. — рванулся маленький жилистый солдат, у которого из одежды уцелели только брюки от мундира — ретивые десантники при аресте сняли с него даже сапоги.

— Подождите, господа, ещё минуту внимания! — остановил его Орсо. — Чтобы план удался, есть два условия. Первое: командую отрядом я. Я уважаю ваш опыт, возраст, любые ваши достоинства, но командование беру на себя. Это не обычная войсковая операция, а партизанского опыта, я полагаю, нет и у кого. Кто не согласен — может после захвата лагеря идти куда пожелает, я не держу.

— Верно! — подержал его пожилой. — Кто не хочет драться — пусть сразу убирается.

— Меня зовут Орсо Травенари, мой нынешний загородный адрес — второй барак.

— А второе условие? — снова поторопил его молодой голос.

— Каждый из вас ночью тихо, без лишней суеты, расскажет всё, что мы сейчас обсуждали, в своём бараке, и утром я жду от вас известий, кто идёт с нами. Разделитесь на роты, определите, кто командиры. Мой заместитель по всем вопросам — господин Родольфо Треппи, — Орсо показал рукой на товарища.

— Сын полковника Треппи? — закивали солдаты. — Вы, значит, живы?

— Хвала Творцу, — склонил голову Родольфо. — Я полностью поддерживаю план господина Травенари.

— Командира Травенари, — мягко поправил пожилой с чёрными руками.

— У меня всё, господа, — Орсо поднялся с земли. — Жду вас завтра после завтрака здесь же, но не всех сразу. Подходите по одному, не создавайте толпы. Храни вас Творец.

Объяснить замысел побега соседям по бараку оказалось делом несложным и недолгим. Оспаривать командирские полномочия Орсо никто не пытался, а идея оказаться на свободе, хотя бы и ценой большого риска, воодушевила всех. А вот откровенного разговора с Родольфо, который мог коснуться и его семейных дел, Орсо немного опасался и сколько мог откладывал. Помимо самого разговора было ещё что-то, что его беспокоило, но прошло немало дней, прежде чем он осознал характер этого беспокойства. Он не знал, что во всей этой кутерьме стало с Адой. Конечно, можно уповать на то, что она бывала и не в таких переделках и наверняка сможет постоять за себя, но… Но Зандар тогда ещё, после зимней поездки, просил его присматривать за ней, а он не присмотрел… Почему он не пошёл на место встречи после выстрела на крыльце? Ах да, это было оговорено: нельзя наводить след на Аду. Его лица ночью никто не видел, значит, связать его с Адой будет непросто. Да, здесь он был прав, но что дальше? Что вообще могло с ней произойти? Может, ей удалось покинуть город до того, как он полностью перешёл в руки айсизцев? А если и нет, ведь она родственница короля! Пусть Джакомо Третий умер, но королева-то жива, а значит, статус Ады бесспорен! Нет, здесь слишком много неясного, и думать об этом больно и вдвойне обидно: не присмотрел. Молодой болван, бесы всё побери!

Однако раньше нужно было выяснить всё между ним и Родольфо. Теперь, когда было решено вырываться на свободу, ждать больше было нельзя. После скудного обеда (за последнюю неделю рацион пленных уже уменьшился, дальше будет хуже) приятели укрылись от лишних глаз в тени дровяного сарая; здесь трава была не так вытоптана, как перед бараками, и можно было сидеть не в пыли. Охранник покосившись на них, но не увидев ничего опасного, зашагал дальше своей дорогой, и только когда его спина скрылась за караулкой, Орсо начал свои объяснения.

Изложить всё, что известно о природе нынешней войны и её источниках, было несложно, с этим Орсо справился быстро. Лавировать и следить за словами пришлось тогда, когда речь зашла о брате Родджио; данное Сильвии слово не позволяло напрямую объяснить ее брату роль девицы в истории захвата Саттины и возможной гибели эскадры. Действовать с учётом этих сведений Орсо предстояло самому. Тем не менее, рассказать о собрании у «брата» и обо всём, что случилось потом, он мог без помех — если здесь и был нанесён какой-то ущерб чести, то только его собственной.

Известие о смерти «брата Родджио» молодого Треппи не особенно взволновало, зато рассказ об измене в рядах андзольской армии кое-что ему сказал:

— А ведь отец слышал такие разговоры! — Родольфо вскочил и в волнении зашагал туда-сюда перед сидящим Орсо. — Несколько раз упоминал дома, что в офицерском собрании обсуждали возможное предательство в командовании и его последствия… Но он не верил! Не мог поверить, сам бы такого себе вообразить не мог и в других был уверен неколебимо… Конечно, при старом короле такое трудно было и представить! А новый… многие могли увидеть повод для… а впрочем, всё равно это за гранью понимания! Не королю ведь мы служим — стране!

Это «мы» Орсо отметил: не получив ещё ни воинского чина, ни образования, Родольфо уже считал себя в рядах тех, кто служит. В этом есть логика и достоинство, нельзя не признать!

— Ладно, этот «брат» явный изменник, так сказать, изначальный, но Гатти!.. Если бы это рассказали не вы, я бы… да я бы… — Родольфо сжал кулаки, бессильный описать словами свой гнев.

— Думаю, — медленно произнёс Орсо, — в заговоре состояли оба Гатти, иначе трудно понять поведение эскадры. И даже их двоих было бы мало.

— Да сколько же там предателей! — взорвался Родольфо. — Каждый третий? Каждый второй?

— Достаточно всего десятка высших офицеров, чтобы разложить всю армию, — вздохнул Орсо. — А если с ними ещё и министр…

— Министр Пиппо? А ему-то зачем?

— А чтобы не опоздать к разделу пирога. Если в заговоре даже один-два министра, значит, для них дело идёт о будущей власти над раздробленными кусочками страны. Именно такой сценарий обсуждали эти изменники — герцогство Ринзорское, герцогство Кобальское…

— А они что, в герцоги собрались? Троны себе заказали? — рычал Треппи. — Да как у них хватило наглости…

— Нам с вами, друг мой, этого не понять — мы устроены иначе. Наша природа не приемлет измены, не позволяет замахиваться на чужое, жертвовать другими ради своей частной выгоды. И мы не ищем мелочной власти, не размениваем себя на эти крохи. Нам их не понять — и не надо! — Орсо тоже вскочил. — Чтобы повесить эту мразь, понимать их нет нужды.

— Верно, — Треппи решительно пожал руку приятеля. Но его боевой задор быстро уступил место тревожным размышлениям: