6 июля 1699 г., Адам Вейде сообщал царю, что, «Яков Брюс статьи, которыя обещал, не успел сготовить; сказывает, что не чаял о выправлении русского языку столько делу быть. Только станет спешить, сколько возможно...» Через семь дней, сам Брюс Петру:
«Милостивейший государь! По твоему государскому писанию к Адаму Вейде, послал я к тебе, государю, краткое описание законов (или правил) шкоцких, английских и французских о наследниках (или первых сынах). Також, напоминая твой государев приказ в английской земле, послал к тебе, государю, описание чинам, которые были у английского короля у артиллерии на войне и во время миру, такожды ио их жалованьи подённом в войне и о годовом во время мировое».
В 1706 г., Пётр просил Брюса прислать ему «текель того инструмента, чрез который елевацию берут по нордшпарн и часы».
28 ноября того же года, Брюс к царю из м. Жолквы: «Всемилостивейший государь! Ваше величество изволите писать ко мне, чтоб учиня чертёж оному инструменту, о котором я доносил, им же возможно возвышение полюса и время в ночи сыскать, и прислать бы к вашему величеству. И я не токмо начертания, но и пространнаго описания не имею оному (понеже ныне никаких почитай книг при себе не имею). Того ради не могу при нынешнем случае ни явственным начертанием, ни ясным описанием вашему величеству услужить. Толькож, колико могу, о том памятно: состоит оный инструмент в трубке зрительной, длиною футов 16 или больши, имеющая в себе два стекла — одно обычайное, другое — близко в четверо больши обычайнаго, и не мню я, чтоб кто на Москве такое стекло, како надлежит, сделать мог. Сверх того, надобно два кольца, подобные английским солнечным часам, чтоб одно в другое вложить и поворотить возможно было, величеством с величайшее стекло. Надлежит оныя два кольца разделить — одно в месяцы и числы, а другое — на 24 часа, и утвердить в вышеписанной трубке в той точке, где лучи обоих стёкол сходятся. А как иную точку сыскивать, не возможно вкратце описать, ибо много иных окрестностей из науки зрительной описать надлежит. Також надобно ко оной трубке на градусы разделённый квадрант приделать. Однакож гораздо о сём мысля, вздумал я сделать для такова дела инструмент без трубки зрительной, которым також вышеписанныя дела (хотя не таково, как с трубкою, однакож с довольным тщательством), надеюся, что сыщутся. И начал я уже оный из дерева делать, только ж не могу онаго к совершенству привести, понеже не имели в долгом времени светлым ночи, чтоб возможно тот инструмент спробовать, а как к совершенству придёт, и я оный к вашему величеству немедленно пришлю. За сим остаюся вашего величества, моего всемилостивейшаго государя, покорнейшим и нижайшим рабом Яков Брюс».
Из Дубровны, в мае 1708 г:
«Всемилостивейший царь государь! Вашего величества тщанием вновь напечатанную ко мне посланную книжицу о комплиментах (о ней см. 2-ю ч. настоящего труда в гл. о типографиях, также под 1708 годом между гражданскими книгами) получил я с немалою радостью, не токмо ради того, что оная так преизрядно напечатана, что едва ль возможно латынским... (шрифтом?) оныя лучше напечатать, но и ради оныя надобности, понеже многим будет в пользу — за которую всеуниженно благодарствую. Что принадлежит первыя части Брауновой артиллерии, и я оную ещё всю выправити за проклятою подагрою, которою одержим был больше четырёх недель (не успел). А потом припала было горячка, от которой у меня так было повредились глаза, что долгое время не мог оных к многому читанью и писанью употребить. К тому оная (книга) такова неисправна, что принуждён чуть не каждую строку переписывать не толика... переводчика, который таковым делом был незаобычен, но сам творец тоё книги такой стилус в оной книге положил, что зело трудно его мнение разуметь и тому, кто оному делу и сам искусен, а наипаче в геометрическом вымерении и вычитании. И мню я, что ещё не будет оное дело довольно внятно тем, которые таким вычетом необычайны. Теперь у оной осталось до совершенного выправления дней на 5 дела, и по окончании тоё части, начну другую, от вашего величества вновь присланную, исправляти.»
«Вашему величеству всеуниженно доношу, что тому уже с два месяца прошло, как явился у меня Копиевич, который при мне живёт без всякого дела, потому что мне в нём никакая помощи нет, для тово-что языку немецкому неискусен, а зело б ему было кстати переводить книги польская летописным, також и геометрическую, которыя по приказу вашего величества я, купя, отдал, будучи в Варшаве, в посольскую канцелярию. Того ради, не лучше ли его отослать к Гавриле Ивановичу, понеже мне не надобен, о чём вашего величества повеления ожидать буду».
«На Москве будучи, изволили ваше величество мне приказывать, дабы в герб адмирала Опраксина, с ним поговоря, переправить астраханский герб[3]. И я из его разговору мог дознаться, что ему токмо хощется, чтоб одну корону по старинному обычаю написать, а чтоб сабля под оной лежала по прежнему, и в том почитай не будет перемены. И, я ныне не токмо корону переменил, но и к прежней сабле другую на крест, в корону вложенну, прибавилъ, дабы те вещи в нём (гербе) были, токмо иным подобием и иное значили. И тот герб послал я к вашему величеству при сём письме».
«При сём же письме послал он, Копиевич, к вашему величеству книгу Брауновой артиллерии прибавкою ко оной всяких похатных (?) и недвижимых мельниц, також отчасти о разных камерах мортирных и о петардах...»
7 марта 1709 г., из Богодухова: «По приказу вашего величества, послал я при сём письме половину книги Брауновой выправленную, и, дабы Кугорнову не остановить во выправке, того ради оная токмо тем подячим, который её переписывал, поверивана. Токмо прошу не прогневаться, что оную не в переплёте посылаю, для того-что здесь переплётчиков не обретается. Также посланы тут же две книги, именуемые «Зерцало командантов». Что же принадлежит политической книжици, о которой ваше величество изволили писать, и оная ныне у г. Шафирова, у которого я её наперёд сего займывал. Имею я ведомость с Москвы, что хотели было прошлого года нисколько человек, ради наук, во иные край посылать и, запоздним их приездом к городу Архангельскому (как уже корабли отъехали ), поворочены оные паки к Москве; из которых одного посольского приказа подячаго Грамотина сын нарочито из немецкого языка на русский переводить, его же перевод я отчасти сам видел, и ежели бы ваше величество да изволили приказать онаго ко мне отдать, и я мню, чтоб мне некоторая помощь от него была...»
Из под Полтавы 22 июня 1709 г., следовательно за 5 дней до известнаго сражения: «Кугорнову книгу ещё я на страстной недели довершил и прочтена оная от того подячаго, который её писал, токмо за походом, который нам случился на первый день праздника, и до сего числа я не мог оную сам прочесть, и ежели получу час свободный, то немедленно оную, выправя, пришлю к вашему величеству...»
5 сентября из Слуцка: «К вашему величеству послал я при сём письме книгу Кугорновой фортификации, которую вновь прочёл и выправил где какия описи были, и мню, что внятна будет, разве не во многих местах не гораздо изъяснено и то может выразуметись, ежели двою или трою с прилежанием прочтётся. Ради Вухнеровой артиллерийской книги послал я нарочно к Москве, а как привезут оную и будет где стоянка, то начну и её выправливать» ...
Из деревни Соботиной, от курляндского рубежа в двух милях, 11 октября 1709 г.: «Вашего величества из Пустой Сольцы письмо сентября 16 получил я сего месяца 4 дня, в котором изволите приказывать, дабы наперёд исправлять трактатец о механике, и я вашему величеству доношу униженно, что намерен я оный трактатец вновь переводить (понеже он гораздо плох переведён), кой час на место придём, идеже стоянка будет. А в пути, за непрестанным маршем, зачинать было не возможно. А хотя в третий день и стоянка бывает, то от непрестанных жалоб и докук здешних поляков не можно за неё принятись...»
