Но и на него у Андреевой был ответ:

— Просто не хочу, чтобы глупышка разочаровалась! — заявила она самоуверенно, — Напридумывает себе, настроит воздушных замков — и потом обломается. Мои поклонники уходят от меня крайне редко. Это закон, проверенный годами.

— Ладно, любительница обломать, — хмыкнула я, поднимаясь на ноги, — Пойдем учиться. Еще три пары впереди.

Остаток учебного дня прошел для меня как-то смазано, и виноват во всем был, как ни странно, Лис. Нет, он не писал мне сообщения, и не звонил, и вообще никак не давал о себе знать — я просто думала о нём. А точнее — о нашем будущем свидании. Я знала, что мужчины не было в городе — в выходные мы все же созвонились, и Воронцов сообщил, что ему нужно слетать в Москву и проверить один из своих клубов. Было мне также известно, что прилететь обратно он собирался через два дня, в среду утром, и именно вечером того дня я и планировала с ним встретиться.

Даже странно, но эту встречу я даже ждала, в отличие от нашего первого свидания — тогда я хотела сделать всё, чтобы не пойти. Даже думала сломать ногу на лестнице, но всё же решила, что это того не стоит. Но тут я прямо даже почти волновалась, и чуть ли не дни считала. Может, дело было в том, что в этот раз всё должно было пройти на моих условиях, или же одобрение тети что-то для меня изменило — я не знала. Просто впервые в жизни позволила посторонним мыслям отвлекать меня во время учебы.

В принципе, у меня уже выстроился в голове примерный сценарий, и это даже почти напоминало план. Я знала, что Марина его не оценит и не одобрит, поэтому решила помалкивать — в конце концов, это ведь было мое свидание, и я собиралась обустроить всё в максимально комфортной для меня среде.

Однако, Мариночке, похоже, вообще было не до меня. Всю вторую половину дня она была странно напряженной, постоянно грызла ручку, а взгляд всё время был направлен словно сквозь предметы и людей. Андреева явно витала где-то в своих мыслях, но на мои вопросы она лишь отмахивалась и просила не обращать на это внимания.

Но к концу дня я всё же получила ответы на свои вопросы. Хотя, лучше бы этого всё же не случилось.

А всё Алина. Которая, стоило преподавателю отпустить нас, тут же схватилась за телефон и набрала чей-то номер. Поскольку сидела она к нам довольно близко, не слышать, что она говорит, было просто невозможно. А Марина так вообще, кажется, слушала её речь намеренно.

— Да, я закончила. Что, уже подъехал? Тогда я выбегаю, милый!

С этими словами Макарова пролетела мимо нас, гарцуя на высоких каблуках. Марина, буркнув:

— Я сейчас, — рванула за ней.

Ну а что, левая? Разумеется, я устремилась за подругой. Прихватив заодно и обе наши сумки — подруга впопыхах о вещах явно позабыла.

Догнать обеих я смогла только на крыльце. Точнее, Маришку — она застыла на месте, глядя прямо перед собой, сжимая руки в кулаки. Недоумевая, что могло так сильно взбесить мою подругу, я повернулась в ту же сторону — и удивленно присвистнула.

Алина, виляя бедрами, обтянутыми короткой юбкой, целенаправленно шагала в сторону черной блестящей машины, припаркованной прямо возле входа в университет. Передние окна, несмотря на холодный мартовский воздух, были опущены, и водителя было прекрасно видно. Несмотря на то, что на носу у мужчины красовались солнцезащитные очки, а видела его я в принципе всего два раза в жизни, не узнать Игната я не смогла. Как, видимо, и Марина. А бармены в «Фениксе», оказываются, неплохо зарабатывают, раз мужчина смог позволить себе такую роскошную тачку.

Но апофеозом картины было отнюдь не это. Алина, обойдя машину и открыв дверцу, подняла на нас взгляд и, широко улыбнувшись, уселась на переднее сидение. И, быть может, мне только показалось, но в её улыбке я углядела злорадство. Из-за разделявшего нас расстояния я не могла быть уверена в этом на все сто.

Игнат же, повернувшись и наверняка узнав Мариночку, также послал ей улыбку, но в ней я точно прочитала самодовольство и даже какое-то торжество. После чего машина, взвизгнув шинами, сорвалась с места и выехала с территории альма-матер.

И уж точно мне не показались слезы, которые я увидела в глазах Марины, когда повернулась к ней, чтобы поинтересоваться, собственно, свидетелем чего я стала. Моргнув, девушка стряхнула их и, выдернув у меня свою сумку, как ни в чем не бывало вернулась в университет, чтобы забрать верхнюю одежду из гардероба. Её поджатые губы и абсолютно прямая спина громче любых слов сообщили мне, что задавать какие-либо вопросы не стоило. По крайней мере, не в ту минуту.

Что я, как хорошая подруга, и сделала. Но для себя я вынесла несколько вердиктов. Один из которых — Марина, хоть и умела искусно лгать, не смогла меня провести. И наглый бармен оказался слишком хорош и хитер, чтобы оставить её равнодушной.

Глава одиннадцатая

— Твой друг обидел мою подругу! — заявила я, усаживаясь в машину Лиса.

Мужчина хмыкнул, поворачиваясь ко мне:

— И тебе привет. У меня всё хорошо, спасибо, что спросила. Съездил отлично, по моим скромным соображениям, разорение и бедность в ближайшее время мне не грозят. А как твои дела?

Я смутилась. Действительно, мы не виделись несколько дней, и первое, что я сделала, отправившись на свидание — это начала наезжать на своего кавалера. Да уж, манер мне было не занимать.

Но меня тоже можно понять — Марина была моей лучшей и единственной подругой, и я видела, что она была слегка подавлена. В отличие от той же самой Алины, которую Игнат каждый день забирал из университета. Как будто у него больше других дел никаких не было. При этом эти двое как-то очень уж удачно подгадывали время, и встречались именно в те минуты, когда мы с Мариной выходили из университета.

К чести Андреевой, та держалась более чем достойно. Я всерьез опасалась, что та решит во время пары напасть на блондинку, и выдернет ей все локоны, по одному. Но нет, Мариночка лишь окидывала ей бесконечно презрительным взглядом, после чего отворачивалась и заводила со мной разговор на первую попавшуюся тему.

Я же, наоборот, с каждым днем чувствовала, как во мне поднимается злость. Я считала, что Игнат поступает очень некрасиво. В то, что ему действительно нравилась Алина, я не верила. Сама не знаю, почему — видимо, тут срабатывало какое-то женское чутье. Но я была уверена, что мужчина просто таким образом издевается над моей подругой. И это было жестоко — не только по отношению к Марине, но и к Макаровой тоже. В конце концов та, кажется, искренне увлеклась барменом из «Феникса», а тот лишь использовал её, как орудие в своих грязных играх на нервах.

Хотя, стоит отметить, что и моя подруга тоже ангелом не была. Желая всячески продемонстрировать себе и окружающим, что сложившаяся ситуация её совершенно не трогает, она окружила себя еще большей толпой поклонников, чем раньше. Особенно среди них выделялся наш сокурсник Максим, который получил особый доступ к царской персоне Андреевой. И его мне, в какой-то степени, тоже было жалко. Хоть он мне и не особо нравился — сын первого помощника мэра, наглый и слегка зазнавшийся, я не понимала до конца, что он забыл на нашем факультете. Хотя, тоже самое я могла сказать о трети своих сокурсников, так что этим Макс не особо выделялся. А вот своей манерой появляться рядом с нами и вести себя так, будто они с Мариной уже давно и прочно женаты — о да, вот это раздражало. Но не мою подругу — она, кажется, вообще не замечала, что что-то изменилось.

Видимо, во мне скопилось слишком много раздражения, которое я не постеснялась излить на ни в чем не повинного Елисея. И на место злости пришло смущение.

— Прости. Я просто немного переживаю за Марину.

— Напрасно, — отозвался Воронцов, — И, кстати говоря, твоя подруга тоже обидела Игната. Но, заметь, я на тебя не наезжаю.

— Марина? Обидела этого взрослого лба? — фыркнула я, вновь заводясь, — Не смеши меня!

— Эй! Тот факт, что Игнату тридцать один год, не значит, что его не могут задеть или сделать больно, — встал Лис на защиту товарища, — Эта функция работает в любом возрасте. С той только разницей, что, становясь старше, учишься абстрагироваться от эмоций, и не давать им брать верх. Твоей подруге явно не помешает этому поучиться. И не только ей, — добавил мужчина.