В том, что меня там не ждёт ничего хорошего, я не сомневаюсь. Наоборот, я уверена, что Кристина оставила что-то самое смачное, но сейчас у меня просто нет сил ничего чувствовать.

Болото с чёрной жижей, в которое я так неосторожно вступила, затягивает меня всё сильнее.

Чтобы как-то встряхнуться, кликаю по второй части статьи и жду, пока загрузится новая ссылка — это снова происходит долго, очень долго. Видимо, на подъезде к городу мы опять попали в зону плохого приёма. Тогда подожду и попробую набрать Артура. Но он вне зоны, все ещё вне зоны. Меня утешает одно — пусть и с разрывом в несколько часов, но он едет за мной, а значит, скоро появится в сети. Обязательно появится, главное дождаться.

Пробую набрать Дэна — вызов идёт! Как здорово слышать эти длинные гудки, а не отрывистые короткие — я почти отвыкла от этого за два дня. Вот только длинные гудки все продолжаются и продолжаются, их не спешит прерывать его голос. Дэн не берет трубку. Чёрт! И это после всех его: «Перезвони срочно»?! Вот я звоню — и что? Не сильно, конечно, срочно, но… как смогла.

Больше никого дёргать мне не хочется — все друзья в столице сейчас безумно далеки от моих проблем, а в родном городе вряд ли ещё кто-то захочет меня услышать. Поэтому, за неимением альтернативы, снова возвращаюсь к чтению и смотрю, что же там будет во второй части Кристининого «разоблачения».

И сразу меня охватывает ещё большее удивление. Потому что Крис продолжает исследовать мою личность и мою жизнь, рассказывая, как и когда я начала свою работу. Конечно же, она упоминает несколько скандалов десятилетней и более давности, когда, не имея ни имени, ни репутации, я пыталась сотрудничать с парочкой наших галерей и фотосалонов. Разошлись мы тогда весело и громко — я сказала, что лучше буду снимать трупы на окраинах, чем постановочные сессии семейных пар, все равно половина их них потом разведется. И вот эту фразу, которая звучит как триггер для приличных матерей, Крис повторяет, склоняя на все лады и подчёркивая, что мне уже тридцать пять, а ничего так и не изменилось «к зрелости». И что я как была беспардонной тусовщицей и скандалисткой, так и осталась.

Старается она совершено зря. Создать образ хуже того, который она уже сделала мне в глазах местной публики, почти невозможно. Хотя… Я вижу, что это ещё не конец — впереди целых две страницы.

Далее идут скрины моих высказываний из давних дружеских постов-интервью о том, что хорошая фотография должна вызывать желание отвернуться и в то же время невозможность это сделать. Конечно же, они только подтверждают мой образ любительницы чернухи и дешевого хайпа, и Крис делает новую подборку — на этот раз не моих работ, а моих личных фото из соцсетей, которые я уже не веду, под каждым указывая год и возраст. Молодец, поиском она умеет пользоваться лучше меня — о некоторых снимках я успела забыть. Но, говоря откровенно… они мне нравятся. Да, они дурацкие, сумасбродные, иногда полные пустого эпатажа, иногда полного дуракаваляния — но это моя жизнь, и она такая, как есть. И я рада, что никогда ее не стеснялась.

О, а мы неплохо смотримся вместе — первая мысль, посещающая меня, когда вижу старую фотку с Вэлом времён начала нашего знакомства. Мы здесь пьяненькие и довольные, на очередной вечеринке, все в блёстках, я — с потекшим макияжем, а Вэл — с бокалом шампанского в тонких пальцах, рубахой нараспашку и длинными волосами, которые он тогда носил на манер аристократов восемнадцатого века, повязав тонкой лентой и выпустив на висках игривые пряди. Постепенно вспоминаю тот день и тихо смеюсь, несмотря на не самое веселое настроение — это было преддверие Октоберфеста, Вэл танцевал в клубе у шеста, изображая баварскую пастушку, после чего дважды чуть не выпал из такси, а я его спасала, как могла.

Дальше идут очень похожие фото, постепенно приближая к настоящему — вечеринки, клубы, рабочие локации. На них я все старше, и везде помечен мой возраст, без слов, но как бы откровенно намекая: «Так жить нельзя, ты же взрослая, пора остепениться!»

В который раз понимаю, как Кристине удалось так здорово продвинуться в сети — она действительно отличный контент-мейкер, тонко чувствующий боли и ценности своей аудитории, умеющий раскачать и вызвать бурный отклик. Об этом говорит и число пока что скрытых комментариев — с полтысячи, ещё больше, чем под первой статьёй с «поруганными» детьми. Только туда я не заглядывала, мне и в смс хватило реакции обманутых родителей. А здесь… не уверена, что тоже захочу посмотреть. Я и так прекрасно знаю, что ничего нового, кроме «Ай-яй-яй, как не стыдно, лучше б ты замуж вышла, чтоб ты сдохла» там не увижу.

Кликнув на вторую страницу, жду, пока подгрузятся новые фото, и первая мысль, когда вижу их, дублирует возникшую совсем недавно: «О, а мы неплохо смотрится вместе». И только потом до меня доходит, что изображено на снимке, и что это уже увидели сотни читатели Кристины — те самые, оставившие кучу гневных отзывов.

Это не я и Вэл. И даже не я и какие-то маргиналы. И даже не я и диджеи и танцовщицы гоу-гоу в обнимку. На фото — я и Артур, с указанием нынешнего года и города. Лента времени докрутилась до предела и красноречиво оборвалась на самом что ни на есть настоящем.

По характеру этот снимок отлично вписывается в галерею предыдущих, рассказывающих о моей бесполезной жизни, проходящей в угаре тусовок и злачных мероприятий. Мы явно дурачимся — Артур, подхватив меня подмышки, пытается не дать упасть, а я закинув голову назад, от души смеюсь. Следующие несколько снимков, отличаются только тем, что на одном я пытаюсь удержаться и хватаю его за плечи, а после поджимаю ноги и повисаю на нем. На секунду я даже теряюсь — когда это? Где это? Кто и как успел нас снять? Так… надо присмотреться, разобраться, понять. Но голова работает так плохо, что на это уходит ещё несколько минут.

Ага… Артур, стоит возле своей машины, вокруг какие-то заросли… амброзия, колючки и гигантские поржавевшие фигуры на заднем плане… Ферзь и пешка? Это что, заброшенный шахматный клуб? То самое место, где мы встречались сразу после съёмки в кофейне у Дэна? Перед тем, как Крис села ко мне в машину, и пыталась уболтать на какое-то ей одной понятное соглашение?

Выходит, она уже тогда… все знала? И у меня дома хотела сторговаться о своём, не выкладывая главный козырь на стол? Вот о чем она говорила, намекая, что у неё тоже что-то есть на меня?

Поразиться этому хладнокровию — довольно заторможенно, кажется, я все ещё не пришла в себя — мне мешают два следующих снимка, последних на странице… а за ними же есть ещё одна. Что там Крис припасла на десерт, мне трудно представить, потому что даже эти фото, на которые я оторопело таращусь, вполне могут стать жирной точкой в плане ее мести.

Интересно, Наташка писала мне, что убьёт, уже после этих фотографий? А Тамара Гордеевна? Она собралась и примчалась за город, куда избегает ездить, успев увидеть эту статью? Вот так они, оказывается, все узнали? А я грешным делом подумала на Эмельку, которая проболталась.

Но лучше бы так и было, лучше бы Эмель не сдержала слово, данное Артуру. А так — всё очень-очень плохо. После такого любой разговор и попытки наладить ситуацию будут бесполезны, не стоит даже начинать. Одно дело, когда ты просто узнаёшь шокирующую новость, и совсем другое, когда ты узнаешь ее так — через публичное пространство, и тебя бьют ею даже не наотмашь, а под дых.

На предпоследнем фото мы с Артуром все там же, возле шахматного клуба. Я — после выпитого из горла шампанского и истеричной попытки удушения Вэла за потерю моей карты — нет, не зря было это ощущение катастрофы, и каким же глупым оказалось облегчение после её находки. Артур — тоже какой-то хмельной и отчаянный, прижимает меня себе совсем не для того, чтобы удержать, хотя я все так же не очень твёрдо стою на ногах. Я почти целую его — или что-то говорю прямо в открытые губы — ах да, помню…

«Это что, коньяк? Ты что, пил, а потом сел за руль?»