— Честно? Нет.

— Ну, а почему ты думаешь я сюда приехала вас ревизовать? Родной город превыше всего, — не спешу разрушать я свою легенду. — А так да, родилась, выросла здесь, сразу после выпускного уехала. Так что мы, можно сказать, по одним коридорам какое-то время ходили. Только когда я в десятом была, вы, ребятки, ещё классе в четвёртом от силы сидели, учили там свои дроби и таблицу умножения. Школота!

Это действительно забавно — представить, что мы могли встречаться раньше. Это сейчас разница в шесть лет не значит для меня ничего, а в школе старшеклассники и мелюзга были двумя разными мирами.

— Да ну, скажешь тоже! Класса три между нами разница, не больше! — вижу, что Денис, как и принято здесь, думает, что где-то в глубине души я переживаю из-за возраста, и начинает грубо льстить. — Может, ты даже к нам приходила какую-то училку подменять и ругалась на нас, так, знаешь, грозно, в короткой юбке и чулочках!

— Знаешь что, Дэн, — тут же останавливаю поток его воображения я. — Ты свои эротические фантазии попридержи, ладно? Лучше давай, покажи мне, как ты кофе в холдере прессуешь.

— Сейчас-сейчас, — бросая через плечо плутоватый взгляд, Денис начинает прессовать таблетку, на что я тут же говорю:

— Не так!

— О, вот точно подменяла! Была у нас такая старшеклассница одна, прямо строила нас всех! Но там такие ноги были — точно как у тебя. А мы ей под юбку загля…

— Денис! — обрываю его я, пока он довольно смеётся, не без доли мстительности. Похоже, этот информатор в качестве расплаты за сказанное будет брать мои нервные клетки.

Дальше мы варим кофе — я заставляю его засекать таймер ровно на восемнадцать секунд, сливать первую чашку — против чего он активно протестует с криком «Растраты!», пробую вторую, даю ему попробовать третью — и, когда он, сделав глоток, вытаращивает на меня глаза со словами «Опа-па! Это же как у нас такое получилось?», задаю последний, интересующий меня вопрос, на который так и не смогла найти сегодня ответ.

— Так кем работает Артур? Что он тот ещё трудоголик я поняла. Но вот чем занят — так и не вычислила.

— Да, чтоб так пахать с утра и до полуночи, это надо быть Артуро! — важно подтверждает мои слова Денис, с удовольствием отпивающий из чашки остатки эспрессо — ещё не идеального, но более-менее приличного. — На этом все его девчонки обламывались. Кто будет постоянно такую занятость терпеть?

О, как знакомо, думаю я с иронией. Если ты слишком любишь своё дело и отдаёшься ему без остатка, с личной жизнью придётся повременить, или не строить никаких серьёзных планов, как это делаю я.

— Но их немного было — две… три от силы, — продолжает откровенничать Денис, выдавая мне личные тайны друга легко, как будто мы сто лет знакомы. Надо взять это на заметку и сделать так, чтоб в курсе моих дел он был минимально. — Ниче, что я так это рассказываю, не ревнуешь, не?

— Да как сказать, — мне становится смешно от этой запоздалой осторожности. — Я вообще-то про работу спрашивала. Но за личную информацию тоже спасибо, Дэн. Ты прямо находка для шпиона. Как думаешь, Артур бы оценил?

— Бля-я… — запоздало спохватывается Денис. — Вот же умеешь ты людей разговорить, настоящий ревизор! Ну, ты не сдавай меня тогда, я тебе ещё пригожусь, если что.

— Некоторых и разговаривать особо не надо, — подтруниваю я над ним. — Сами все расскажут, сами на блюдечке принесут, — и тут же вспоминая, как сама быстро слила Артуру все о себе, усмиряю свой пыл. — Так кем он работает? — напоминаю я, набирая ещё одну порцию зерна в кофемолку.

— Артуро? Так автомеханик он. Золотые руки! Весь город его шиномонтаж знает, только у него и переобуваются. Или если что там подремонтировать надо — тоже к нему. Я вот свою девочку только у него обслуживаю. Никому больше не доверяю, и не только потому, что Артур мой друг. А просто работает на совесть.

Застыв на месте, я так и стою с поднятыми у кофемолки руками. Так вот она кто, эта «девочка»! Вот вам и медицина. Вот вам и спонсор-важная шишка, и тренер из области. При всей своей естественности и простоте, Артур — самая большая загадка для меня из тех, кого я встречала в последнее время. И не только потому, что я промахнулась с его профессией. Он ничего не скрывает — но и не говорит в деталях, держится открыто — и в то же время, словно за невидимой стенкой.

И надеяться легко разгадать его было большой ошибкой с моей стороны.

Никогда не переоценивайте себя. Все ваши идеи могут быть перевёрнуты с ног на голову, и кто знает, как вам понравятся такие сюрпризы.

Никогда не играйте в загадки с тем, кто сам является загадкой.

За долгие годы творческой жизни я приобрела не только ценный опыт, друзей и недругов, но и умение пить так, чтобы всегда казаться вызывающим доверие человеком. Произошло это, в основном, потому, что праздники или фото-фестивали не выбирали время, когда проходить, и иногда совпадали с днями встречи с заказчиками или будущими партнёрами по проектам. И пропустить было невозможно ни то, ни другое.

Некоторые соглашения мы подписывали так, что вспоминала я о них только под утро, после того, как отгремела вечеринка или очередной фест. И ничего, мы прекрасно сотрудничали после этого. Единственное, чему иногда удивлялись партнёры, так это смене моего поведения. Полли, говорили они, вы при первой встрече показались сдержанной и немногословной, а на самом деле такая хохотушка.

Конечно, немногословной. Если бы я начала говорить все, что думаю, половина моих контрактов так и не была бы заключена. Алкоголь, как известно, развязывает язык, а то, что творится у меня в голове, понравится далеко не каждому.

Поэтому мой секрет «Как сойти за адекватную» — это молчать и улыбаться. И соглашаться. Или не соглашаться, но кратко. Просто — да или нет, без объяснения причин, иначе я могу пойти вразнос. Ещё не помешают чёрные очки, придающие загадочно-богемный вид (за ними я скрываю осоловевшие глаза) и мятная жвачка в кармане. Ну и освежитель дыхания для лишней подстраховки.

И все — в меру приличная гражданка, взрослый и самодостаточный человек, почетная выпускница школы готова. Никто и не заподозрит, что там у меня в бумажном стаканчике.

Я стою во дворе школы рядом с Наташкой и Эмель и здороваюсь с очередной подходящей к нам группой непонятых людей — их всех знает Наташка, но знать не знаю я. Наташку это мало беспокоит — сегодня она блистает, а я выполняю при ней роль особого украшения. Так было всегда, и так всегда будет, в этом ее особенность — уметь хвастаться всем ценным, что попадает ей под руку, будь то вещь или человек.

Как там говорил таксист? Барыня! Царица! А кто усомнится в праве царицы на то, чтобы блеснуть всем самым лучшим, что есть при ней?

— Так вот, значит, кто к нам в гости пожаловал? — с широкой неискренней улыбкой возле нас останавливается седоволосая дама. Ее сопровождает пожилой мужчина в старомодном пиджаке и цветущая юная дева в кроваво-красном платье, накрашенная как Джокер. Ох, какой же криповый портрет мог получиться из этой тройки — даже образы подбирать не надо. Просто, стоя вместе, они являют собой великолепную картину.

Понимая, что эта мысль сейчас сорвётся у меня с языка, делаю глоток из спасительного стаканчика, чтобы успокоиться. Кофе, заботливо сделанный мне Денисом и выданный с собой в специальном термосе (с условием того, что товарищ ревизор его обязательно вернёт) неумолимо заканчивается. Я стараюсь не тратить напиток впустую, понимая, что это — растворитель для коньяка. Но так как сейчас почти семь, а готовиться во всех смыслах к выпускному я начала пару часов назад, вполне естественно, что его осталось совсем немного, в отличие от стресса в моей жизни.

— Полиночка, а у вас были какие-то выставки, посвящённые нашему городу? — продолжает спрашивать седовласая дама, в то время как я не могу понять, почему она называет меня Полиночкой и какого черта я должна делать выставки, посвящённые нашему городу.