Артур для меня по-прежнему шкатулка с секретом, и не только потому, что я почти ничего о нем не знаю. Я чувствую в нем легкую занозку — почти такую же, как чувствовала недавно в Эмель, только поменьше. Или более тщательно спрятанную.

— Ну… — как бы мне этого не хотелось, но надо заканчивать. — Давай тогда, беги. На прощание могу поделиться проверенным рецептом, как перенести любое скучное торжество, где надо приличненько присутствовать.

— Как? — в его помрачневшем взгляде снова вспыхивает интерес.

— Коньяк. Или вино. Хотя нет, вино — это для приятных компаний. А вот для какого-то вынужденного мероприятия — коньяк и ещё раз коньяк. За пару часов до. По желанию можно и после. Но особенно — во время мероприятия, не оставляя себе ни единого шанса протрезветь и серьезно воспринимать происходящее. Я не шучу, Артур.

— Ты собираешься пить в школе? — снова смеётся он, поднимаясь из-за столика и пряча надоедливый телефон в карман. — Где и в какой? Скажи, я обязательно приду.

— Во-первых, пить я буду из бумажного стаканчика, так что никто не узнает. Я же столичная хипстерша-мажорка, надо соответствовать образу. Только у меня будет не безлактозный латте, а другой напиток, покрепче. Но тоже шуга фри и уж точно без лактозы! — я раскрываю все карты, и мы снова смеёмся, хотя по всему чувствуемся, что каждый из нас не очень-то рад собственным планам на вечер.

Но ничего. Это всего лишь один вечер. Ничего не случится. А завтра — будет новый день, и придёт он очень скоро.

— Я позвоню, Полин, — открыто и просто говорит Артур поднимаясь и оставляя расчёт за меня и за себя под подставкой с салфетками. Его не останавливает даже мое возмущенное шипение, что это не кофе, это тренировочный субпродукт и оплате он не полежит. Олдскульное воспитание, что поделаешь. Но не это сейчас главное. Главное… как-то дать ему уйти. А ведь так не хочется отпускать.

— Тебе опять записать телефон? — поднимаюсь и подхожу к нему, прикасаясь к той руке, на которой вчера писала свой номер.

Черт, черт, почему мы в этой кофейне, почему вокруг день и почему этот город? Мне так хочется поцеловать его прямо сейчас, слепо и бесконтрольно, до жгучего покалывания в губах, как будто поцелуй уже был, но… Только в моем воображении.

Черт бы побрал этот город. Черт бы побрал эти ханжеские порядки.

Сильно прикусываю нижнюю губу, чтобы унять порыв, и словно со стороны слышу его голос — он повторяет цифры моего номера, все до единой, наизусть. Голос слегка охрипший, на паре цифр он все-таки сбивается. Ага, значит не одну меня накрыло.

Только разве от этого становится легче?

— Значит, ты и без этого все запомнил, — нет, руку его я не отпущу. Вот прямо сейчас — нет. Через несколько секунд. Или ещё через несколько. Только сейчас замечаю, что его пальцы так сплелись с моими, что их реально не расцепить. — Иди уже, — говорю, откашливаясь. — Завтра увидимся.

Ну, зачем, спрашивается, я иду на этот выпускной?

— Хорошо, — говорит он, не двигаясь. — До завтра

— До завтра.

— Пока.

— Пока.

О, привет, долгие подростковые прощания. «Давай ты клади трубку — Нет, сначала ты». Сама не замечаю, что улыбаюсь. Если уж время повернуло вспять, надеюсь, оно не доведёт меня до полнейшего слабоумия.

Артур вдруг слегка наклоняется и проводит большим пальцем по моим губам, как будто пытается поймать улыбку. Затаив дыхание, замираю, а в висках пульсирует всего одна мысль — ты что это делаешь? Ты это специально, да?!

— Иди уже! — чуть резче, чем надо, выдыхаю и отстраняюсь.

— Хорошо, до завтра, — он тоже делает шаг назад. Вот так, правильно. Один шаг, ещё один. Все хорошо получается. Должно было получиться.

Проходя мимо стойки, Артур прощается с Денисом, что-то быстро ему говорит, а у дверей неожиданно останавливается, разворачивается и показывает мне загнутые семь пальцев на обеих руках — и я снова начинаю смеяться. Семь желаний. Точно же! Наш спор! Он помнит и не собирается забывать. Я, собственно говоря, тоже.

Делая ещё один глубокий вдох, опускаюсь в кресло, чтобы собраться с мыслями. Ну что? Теперь можно отвлечься и на кофе — благо учить Дениса мне сегодня есть чему. Буду гонять и в хвост, и в гриву, энергии у меня хоть отбавляй. И нужно купить здесь с десяток бумажных стаканчиков, обязательно с крышкой. С моим сегодняшним настроением, одной порции кофе с коньяком точно не хватит.

Все, не время рассиживаться. Надо действовать. Почему-то на фоне очень занятого Артура ощущать себя тунеядкой становится особенно неудобно. Поднимаясь и направляясь к стойке, неожиданно вспоминаю, что не заходила во все соцсети уже два дня. Ничего себе меня вовлекло! Сегодня надо вернуться и ответить всем в мессенджерах. Думаю, после кофе с коньяком мои сообщения будут особенно интересны.

— Может, водички, Полина Александровна? — с ироничной заботливостью спрашивает Дэн, когда я приближаюсь. — А то вы что-то как помидор красная. Неужели жарко?

— Дерзить мне будешь, когда эспрессо готовить научишься, — неожиданно резко говорю я. — А вот водички и вправду… неплохо было бы.

— Ого! Серьезный настрой! — громко объявляет Денис и просит Сережку принести нам воды из подсобки. — А с кофе что — что-то не так?

— Да как сказать, — говорю, выпивая стакан воды залпом и глядя на то, как Сережка, изморенный жарой и моим присутствием, без слов ретируется назад в подсобные помещения. Что ж, сегодня ученик у меня будет один. Вот и поболтаем — особенно с учетом того, что он давний друг Артура.

— Давай, запускай меня к себе, и секундомер готовь. Готовь секундомер, Денис! Я не шучу! Ищи таймер в мобилке!

Он по-прежнему недоверчиво смотрит на меня, а потом выдаёт:

— Вот вы чудная, Полина Александровна. Никогда не знаешь, что вы вытворите.

— Ты не так уж и не прав, Дэн, — подходя к кофемашине и проверяя чистоту желобков для холдеров, я начинаю протирать их салфеткой. — Не так уж и не прав… И давай уже на ты, без официоза. Когда ты называешь меня товарищем, у меня как будто все половые признаки пропадают. Такой себе товарищ Полина. То ли женщина, то ли мужчина.

— А что, хочется быть женщиной рядом с Артуро? — снова поддевает он меня и смотрит — хитро, с вызовом.

— Да, хочется, — как когда-то в десятом классе, я откровенно озвучиваю свои чувства. — Да много кому, уверена, тоже бы захотелось.

— Ну… это да, — хитро улыбается Денис. — Девчонкам Артуро всегда нравился. Но он абсолютный дундук, Полина Алек… То есть, Полина. Если мы на ты, тогда и просто по имени можно, да?

— Даже нужно, Денис. Даже нужно, — я продолжаю настраивать кофемолку, и подзываю его к себе жестом. — Так что там насчёт дундука?

— Насчёт дундука? Да ничего особенного, уже все сказал. Он ещё когда на теннис свой ходил, поживее был, а после травмы — как переклинило. Полгода ракетку в руках не держал, все восстанавливался. Как другой человек в школу вернулся, и вообще как-то… нелюдимый стал.

Ага. Так вот что там со спортом. Там, кажется, настоящая личная драма. Надо быть поосторожнее с этой темой.

— А вы что, одноклассники с Артуром? — стараясь не выдать радости от того, что у меня теперь такой информатор, спрашиваю я, не скрывая удивления. Мне казалось, Дэн как минимум на несколько лет младше. Или же это впечатление идёт от его хитрости и лисьей юркости? Такие люди до конца жизни остаются вечными мальчишками, задиристыми хулиганами, не теряющими задор.

— В параллельных классах учились, недалеко здесь. В центральной школе, в первой! — с готовностью подтверждает мои догадки Денис, и я едва не присвистываю от удивления. Ещё и моя школа! Вот она — жизнь в маленьких городах. Все друг друга знают, все как-то связаны, даже если не подозревают об этом.

— Так я тоже из первой выпускалась, — с чувством внезапно возникшей ностальгии, говорю Денису. — Мы, выходит, все из одного гнезда.

— Так ты местная! — Денис не срывает удивления. — Из наших?

— Да, а что, не похожа?