Пока что все сообщения светятся у меня на панели уведомлений красным — потому что не могут быть доставлены. Но как только мы въедем в зону хотя бы слабого сигнала, они уйдут. И Артур получит их уже по дороге из хутора… А может и раньше, на подъезде к нему. Кто знает. Я оставила ему записку, оставила послание через Матвея, написала кучу смс. Хоть что-либо он получит и все поймёт. Он не сможет не понять или подумать, что я сбежала без единого слова.

Никогда не молчите, как бы вам этого ни хотелось. Рано или поздно придёт время, когда вам придётся все сказать.

Прихожу в себя я довольно быстро, сквозь сон различая знакомые и одновременно забытые за два дня сигналы — звонкие отбивки смс-уведомлений. Ещё не успев открыть глаза, чувствую, как болит лоб от постоянных ударов о стекло, к которому я прислонилась, но это ощущение перекрывает радость от того, что я вспоминаю где я, и что происходит.

Уведомления! Сигналы! Значит, есть связь! Значит, я не отрезана от мира и могу общаться! Глядя на оживший мобильный, я больше не вижу красных отметок «Не доставлено» — но моя радость постепенно гаснет, потому что цифра полученных сообщений пропадает, показывая только невнятно дрожащее троеточие, а потом… Мне кажется, что глаза у меня лезут на лоб — на экране высвечивается какой-то невообразимый показатель в пятьсот тридцать пять уведомлений.

Это… Это как, вообще? За два дня вне сети я получила более полутысячи пропущенных звонков и смс-ок? И это я ещё не смотрела мессенджеры. Такого не было даже тогда, когда я случайно пропадала с радаров и срывала встречи по работе — мне до сих пор стыдно об этом вспоминать, но и подобное случалось.

Тогда я тоже просыпалась резко, как будто меня будил невидимый удар изнутри и, холодея от ужаса, смотрела на экран телефона, не решаясь просмотреть, что там творится. Когда у тебя более пятидесяти пропущенных звонков, по несколько десятков от одного абонента — это плохо. Когда полторы сотни от всех — это очень плохо. А когда более… я все еще отказываюсь верить в увиденное… более пятисот… Это совсем ужасно.

Что-то случилось. Какая-то катастрофа, что-то абсолютно непоправимое. С чётким пониманием этого, я пытаюсь открыть смс, но из-за большого их количества телефон подвисает, и в открывшемся списке я вижу даже не имена абонентов, а номера телефонов — отлично! Адресная книжка все-таки глюкнула и показывает мне только верхние сообщения: «Вам звонили десять… пятнадцать… тридцать раз…». И ни одного имени.

Автоматически бросая взгляд на индикатор связи, снова вижу значок «нет соединения». Значит, это все обрушилось в мой мобильный, пока мы находились в зоне короткого действия сети, приблизительно там, где Вэл успел поймать сигнал от Николя из Парижа. А, значит, до города осталась где-то пара часов. Ну, может чуть больше, если с остановками. И проехали мы уже большую часть пути. А то, что я проснулась спустя всего десять минут, мне показалось — я просто слишком устала и мгновенно отключилась. Но сейчас я больше не волнуюсь, только с какой-то глухой заторможенностью пытаюсь понять, что за люди мне звонили, ведь номеров не просто знакомых, а близких друзей, даже Вэла, я не помню. Они все у меня стоят на автонаборе, и…

Хотя, стоп! Я могу узнать номер Артура — потому что вносила его в записную книжку последним, и обратила внимание на интересную комбинацию семёрок и девяток, почти весь номер состоял из них. А значит… смогу найти и прочитать сообщения именно с него самыми первыми.

Он высвечивается в списке пропущенных третьей сверху строчкой — и, открыв уведомления, я чуть не подпрыгиваю от радости. Да, это номер Артура, и мои смс не только доставлены, но и прочитаны — а, значит, он не будет думать, что я сбежала, не дождавшись его, как трусиха. С другой стороны — около десятка пропущенных вызовов именно от него заставляют меня напрячься. Открываю отчёт и вижу, что все они были сделаны минут за двадцать. И время — то, когда мы еще говорили с Гордеем Архиповичем. Приблизительно тогда, когда… Когда Артур садил Вэла на поезд на вокзале, где всегда есть какая-никакая, а связь.

Что заставило его звонить мне так активно, зная, что я вне зоны? Видимо, то же самое, что и меня, когда я уезжала из хутора — острое желание сказать хоть что-то, достучаться в глухую стену оффлайна вопреки доводам здравого смысла.

Телефон опять дребезжит — видимо, ловит слабый сигнал — и одно за другим, мне приходят новые уведомления — и первыми я открываю, не обращая внимания на другие, смс от Артура. Подозреваю, что все они тоже были отправлены не сразу, но из-за нестабильной связи — вот такой сбой.

Так, тихо, без паники, сейчас главное разобраться в их очерёдности и перестать трястись словно заяц.

— Тихо… Спокойно. Мы во всем разберёмся. Мы точно разберёмся, нерешенных проблем не бывает, — шепчу себе я, сдувая со лба упавшую прядь — мои волосы растрепались и висят сосульками вокруг лица из-за жары и пыли. Но то, насколько свежо я сейчас выгляжу, волнует меня в последнюю очередь. Перед глазами, открывшись, мелькают короткие сообщения от Артура:

«Полина! Жди меня в доме, закройся, сделай вид, что спишь, ни с кем не говори, ДОЖДИСЬ МЕНЯ!!!!»

Весь этот экзальтированный капс и куча восклицательных знаков, к которым Артур, мягко говоря, не склонен, сразу заставляют меня думать, что пишет не он, у него украли телефон, а меня пытаются разыграть. Может, Вэл напоследок так шутит — это с его стороны в меня вечно летят заглавные буквы, бесчисленные эмоджи, троеточия, восклицательные знаки и другая орфографическая вакханалия.

Я даже не успеваю разволноваться или расстроиться от того, что всё сделала вопреки его просьбе, как следующее сообщение вызывает во мне еще большее удивление:

«НЕ ГОВОРИ С МОЕЙ МАТЕРЬЮ, НИКОГО НЕ ПУСКАЙ К СЕБЕ, Я СКОРО БУДУ»

То есть, все-таки, на остановке была Тамара Гордеевна? Я даже не испытываю радости от того, что глаза меня не обманули и сознание, оказывается, в полном порядке. Хотя, в каком там порядке, когда я нахожусь в ступоре из-за того, что совсем не могу понять, что происходит — и следующее сообщение от Артура только усиливает это ощущение.

«Полина, там полный пздц. Я такой придурок, что уехал. И что взял тебя с собой. Что вообще придумал все это. Не знаю, когда ты это прочитаешь и нахер я это пишу — все равно ты без связи… Я дурак, прости меня. Я скоро приеду и разберусь со всем»

И ещё одно, встык:

«Хоть бы с тобой все было хорошо. На остальное мне насрать — главное, чтобы с тобой все было норм»

Меня удивляет даже не его взволнованный и резкий тон — а таким Артур бывает только, когда что-то действительно его зацепило, пробило слишком глубоко, как было тогда, когда он рассказывал мне о случившемся в школе после выпускного. Ощущение непоправимого, чего-то, на что мы уже не имеем влияния, приходит с пониманием очевидной алогичности его поступков. Он пишет мне, зная, что я не прочитаю — и все равно не может сдержаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Да что же там стряслось у них?

— Девушка, ну хватит! Аж мороз по коже! — поворачиваясь ко мне, говорит неизвестная дама средних лет, на месте которой, когда я засыпала, сидел мой попутчик, для которого я держала автобус и просила водителя подождать.

Люди сменялись, заходили и выходили, а я никого и ничего не слышала. Как не слышу себя и сейчас, и только после ее замечания понимаю, что от волнения опять вспомнила свою глупую детскую привычку — скрипеть зубами. Это и вправду выглядит довольно отталкивающе, и я тихо говорю: «Извините», на самом деле не чувствуя ни капли сожаления.

Ещё одна дзинькнувшая смс-ка не то чтобы проясняет мой мозг, но немного снижает ощущение панической тревоги тем, что, оказывается, не знаю как, но я все сделала правильно.

«Ты уехала!! Не знаю как, но ты придумала круче, чем я! Охренеть, ну ты умничка!! Люблю. Никого не слушай»