И, пока Вэл заливается румянцем от негодования, Артур снова вмешивается:

— Это ты так ехать собрался?

— Да, а что? — после обиды, нанесённой Оляной, он становится ещё больше похож на рассерженного ребёнка, который надел все лучшее, что нашёл в шкафу, а противные взрослые над ним посмеялись.

— Да нет, ничего. Шлем почему не надел?

— Он неудобный… И на глаза съезжает!

— Шо, думалка не выросла? Голова малая? — снова цепляет его Оляна и смеётся ещё громче, в то время как Вэл раздраженно поджимает губы.

— Тебе, видно, закрепили слабо, — Артур по-прежнему не ведётся на задирания Оляны, от которых нервничать начинаю уже я. — Давай, я помогу. Но голову надо прикрыть, Вэл. Это обязательно для новеньких.

— Но я не… Я же не собираюсь галопом! — возмущается он, видимо, впервые понимая, что его первая конная прогулка будет далека от триумфального ковбойского шествия.

— Так никто не говорит про галоп! — поддерживает Артура Оляна. — Но и никто не отвечает, шо ты просто так, с лошади как мешок не гэпнешься в любой момент! Нам не надо, чтоб ты бошку себе проломил, а мы потом за тебя отвечали перед судом. Ты ж нас сдашь, я знаю. Я вас, таких стукачков из города сразу вижу!

— Все, Оляна, хватит, — прерывает ее Артур, понимая, что такими страшилками она Вэла доведёт до нового срыва. — Никаких судов и стукачков. Просто страховка, Вэл. Такие правила. По-другому нельзя. Это как пристёгиваться в машине. Надо.

Вэл, не зная, что возразить, оскорбленно сопит и фигурно гнёт брови, чем вызывает в Оляне реакцию: «Ты гля, гля, шо делает!». Потеряв последнюю надежду, друг смотрит на меня в поисках поддержки — но я только руками развожу. Как и он, я здесь на птичьих правах. И, в итоге, понимая, что сила не на его стороне, Вэл срывает с головы шляпу отчаянным жестом, словно говоря — вот вам, изверги, задавили весь креативный подход!

— Да подожди ты, — Артур успокаивающе поднимает руку. Уж слишком комично и в то же время ранимо выглядит Вэл, которому не дали провести очередное шоу. — Не сейчас. Сейчас надень пока. По усадьбе ходи в шляпе, она тебе прям идёт. Серьезно. А вот верхом — по всем правилам. Договорились?

Продолжая нервно вертеть шляпу в руках, Вэл молча кивает, после чего водружает ее на голову жестом победителя — я не могу не заметить радостный блеск в его глазах, и радуюсь вместе с ним. Мне ли не знать, как важны для Вэла все эти несущественные для кого-то «мелочи» — костюмы, антураж и другая театральщина.

— Сейчас мы тут глянем кое на кого, — продолжает Артур. — И поедешь.

— А что, что будет? Опять кормить и чистить будете? — его глаза загораются таким восторгом, что я начинаю подозревать, что Вэл уже присутствовал при этом моционе, пока я спала. И остался очень впечатлён.

— Да щас! — снова вмешивается в разговор не способная хранить долгое молчание Оляна. — Уже и кормили и чистили его сегодня, и чесали, и купали! Как царь тут устроился! Теперь дрыхнет! От мы его и помучаем чуток. Или он нас!

— А кто это? Кто? — Вэл обходит меня, становясь спиной к левому ряду стойл и, приподнимаясь на носки, заглядывает через плечо, чтобы лучше видеть, что творится в вольере у Актрисы. Она же, продолжая смотреть фирменным томным взглядом, пытается его очаровать, импозантно потряхивая гривой.

— Конь в пальто! — в своей привычной манере сообщает Оляна. — А ну, давай правее! — командует она и Вэл, не успев возмутиться, автоматически делает пару шагов, подвигаясь к концу ряда. — Еще давай! Ещё! А теперь стоп… — она умолкает как раз, когда он останавливается возле предпоследней кабинки. — От теперь ждём и считаем. Раз, два, три, четы…

— А-а-а!! — страшно кричит Вэл, не понимая, что происходит, но спиной ощущая стремительную угрозу. Из-за высокого ограждения внезапно появляется лошадиная голова — и даже я, незнакомая с тонкостями коневодства, понимаю, что это невероятно красивый и холёный жеребец. Чёрный окрас, темная густая грива, сияющая ярче, чем волосы моделей из рекламы шампуня, поблёскивающие агатом глаза, лоснящаяся кожа — в одно мгновение конь делает резкое движение головой и бодает Вэла в спину так, что тот едва не падает, после чего оглашает конюшню довольным ржанием, а Вэл — новыми возмущёнными криками.

Мне стыдно, я не должна смеяться, но я хохочу вместе с Оляной, до чего комичное выражение лица — нет, я не могу называть это мордой — у нахулиганившего жеребца и ошеломлённое — у Вэла, которому пришлось пробежать несколько шагов вперёд, чтобы сохранить равновесие после чувствительного тычка.

Конь снова довольно ржёт, и я чувствую, как под ногами волнами проходит гул и трясутся двери его загона. Кажется, он бьет копытами в землю и наваливается широкой грудью на ограждение. На долю секунды мне становится страшно — кажется, что вот сейчас он сорвёт двери с петель, вырвется на волю и затопчет, сметёт всех, кто случайно попадётся ему под ноги.

— Ну-ну, тихо! Ишь, какой дикий… — Оляна тут же подходит к нему и по-свойски скармливает сахар из ладони — но я подозреваю, что все происходящее — немного представление, чтобы явить Руслана в самом эффектном свете. В том, что это конь Артура, я даже не сомневаюсь — в его взгляде сейчас отчётливо читается гордость собственника, смешанная с нотками ревности к Оляне, которая крутится перед нами, то поглаживая Руслана по холке, то почесывая между ушей. Мне вдруг кажется, что ещё секунда промедления— и Артур сам оттолкнёт ее из-за негласного соперничества между ними.

И мои подозрения тут же оправдываются.

— Оляна, отойди! — нетерпеливо говорит он, но девушка только смеётся и дразнит его, пока Артур не отодвигает ее более настойчиво.

— Да будет, будет тебе, — все еще смеясь, нехотя уступает она ему место у вольера и, проходя мимо меня, добавляет: — Ревнивый — страх! Учти это. Гордеевская кровь — не водица!

Где-то я уже это слышала… Хотя… к чему это она? Что за дурацкие намеки? До чего же мне надоел этот контрастный душ эмоций, когда бросает то в жар, то в холод. Я просто не успеваю ориентироваться, банально не успеваю…

На этом месте меня прерывает Вэл, наваливаясь всем своим худым телом и повисая на руке. Я чувствую, как несмотря на полученный пинок от Руслана он трясётся от нахлынувших эмоций и шепчет, обдавая мне щеку горячим дыханием:

— Это… это какой-то охуенчик! Ты посмотри! Только посмотри, это же монстр! Он не может быть настоящим, я таких только в детстве на картинках видел! Полинка! Я охуел и влюбился в него! И можешь считать меня после этого зоофилом!

Только сейчас до меня доходит, что Вэл ни капли не обижен, и что Руслан своим эффектным появлением произвёл на него такое сокрушительное впечатление.

— Нет, ты посмотри! Посмотри на него! Это же конь всадника Апокалипсиса! На нем должен скакать… Перед самым концом мира… Должен скакать Война! Это конь всадника Войны! Полинка! Я это вижу! Какую инсталляцию из этого можно сделать!

Опять. Бизнес-планы и инсталляции — в этом весь Вэл. И это меня даже радует. Какая-никакая, а стабильность.

— Бля-я… Я не хочу! Я не хочу отсюда уезжать! — теперь он довольно ощутимо меня трясёт. — Я хочу остаться здесь навсегда!

Стараясь не обращать внимания на его восторженные вопли, наблюдаю за Артуром — и зрелище это такое интересное, что даже новые открытия Вэла меркнут на фоне.

Вэл был не прав, утверждая, что этот конь должен принадлежать всаднику Апокалипсиса — потому что настоящий хозяин у него уже есть, это видно издалека. И связь между ними, кажется, такая сильная, что вместе они могли бы противостоять даже самому Войне, вздумай он вмешаться в их союз.

Руслан, гарцевавший, поигрывавший гривой и шумно фыркавший, пока Оляна гладила его, мгновенно застывает как только Артур прикасается к защелке на дверях загона и открывает их, входя внутрь. Жаль, что это их не первая встреча сегодня — её я бессовестно проспала, но и без этого впечатлений мне более чем хватает.

— Что там, что там? — увлеченно шепчет Вэл и подбирается вперёд на несколько шагов, таща за собой и меня. — Я хочу все видеть, вот так.