— Ну как? Кормить будете черта нашего? — Оляна весело подмигивает мне. — Может, он вам руку по локоть отгрызёт, кто знает! От весело будет! Руслан такой, он может!

И ее довольный смех не будет во мне никаких радостных предчувствий.

— Не бойся, не отгрызёт, — Артур снова берет меня за руку и проводит вслед за Оляной вдоль стойл. Многие «кабинки», как я их про себя называю, сейчас пусты — я помню его слова о том, что лошадей повели на какую-то прогулку. Из некоторых раздаются самые разные звуки — тихое фырканье, всхрапы, иногда ржание. Наверное, животные там спят, в отличие от тех, кто тянет к нам головы из других «комнат» лошадиного общежития. Две или три лошадки следят за нами, пока Оляна, проходя мимо, рассеянно похлопывает их по умным мордахам — и они радостно пофыркивают в ответ.

— Раду, Актриса и Баядер, — представляет, словно старых друзей она, и я понимаю, что для неё они и есть — старые друзья, возможно даже ближе чем люди.

— Актриса? — переспрашиваю я, удивлённая таким именем.

— Ага, Актриса. Такая крыса! Но это не всегда. Это когда она стерва. А когда лапочку из себя строит, так прямо хоть к больному месту прикладывай. Самая большая скромница, покладистей Лямы будет. Я ж говорю — Актриса! — Оляна заразительно смеётся и я улыбаюсь в ответ. — А хочешь ее покормить? Перед Русланчиком потренироваться? Ты кормила, вообще, когда-нибудь лошадей?

— Нет, — отвечает вместо меня Артур. — Но Полина быстро научится. И хватит пугать ее Русланом, Оляна. Ты просто ревнуешь, знаю я тебя.

— Все-то ты знаешь, — бурчит Оляна, но не зло, а в шутку. Кажется, они с Артуром давние приятели, из тех, кто постоянно подкалывают и подшучивают друг над другом, а ещё — немного соперничают.

Вместе мы подходим к Актрисе, большой рыжей кобыле, которая смотрит на нас и вправду как звезда экрана — надменно и свысока, из-под гривы, которая спадает ей на один глаз как гламурная челка.

— Не бойся, — тихо говорит мне Артур и делает знак рукой Оляне, чтобы подала ему что-то… кажется ведро, из которого та ловко выуживает яблоко и морковку. — Давай яблоко.

Незаметно достав из кармана складной нож, он разрезает яблоко на четыре части, пока Оляна треплет Актрису по гриве и сама скармливает ей морковь.

— Она сегодня в настроении, — сообщает Оляна. — Сейчас будет ластиться. Осторожно, не ведись! У неё от любви до ненависти — минута дела, будь начеку. Погрызёт!

— Ладонь раскрой пошире, вот так. Выгни от себя, так зубами не зацепит. Она не злая, просто случайно может, — Артур берет мою руку, немного надавливает в центр ладони, выгибая её дугой и приподнимает на уровень морды лошади. А я только и могу, что думать, как здорово с ним вот так кормить животных. Так он может быть совсем близко и ни у кого не возникнет ненужных вопросов или подозрений.

И тут же понимаю, что ошибаюсь.

— Да отстань ты от неё, пусть сама! — Оляна бесцеремонно отталкивает его от меня и, глядя на мое огорошенное лицо, продолжает. — Слушай, я понимаю, ты вся такая цаца из города, но не маленькая уже, давай, старайся. Хватит цепляться за других, так ты ни с кем никогда не поладишь.

— Оляна! — Артур старается скрыть раздражение. — Хорош хозяйничать!

— А то что? — она озорно встряхивает волосами. — Сам же знаешь, чем меньше носиться с новенькими, тем лучше. Кони и человек сами между собой поразумеются, а если не поразумеются, значит, что-то не так. Значит, с подлянкой человек, и кони это чуют. Нет, ты посмотри, посмотри только! — всплескивает руками она. — Брови насупил, глазищами засверкал! Спокойно, Артурку! Ничего твоей дамочке не сделается, это ж только кормежка! Не кипятись давай, а то ещё подумаю, что ты ее на конюшню совсем для другого привел, а я вам помешала!

И она громко хохочет, в то время как мне становится не до смеха. Мы не ведём себя подозрительно, мы же стараемся! А это… это шутка. Обычная неудачная шутка простоватой, резкой на язык девицы. И это ей за то, что назвала меня цацей и дамочкой из города.

Не стоит обращать внимания. Совсем не стоит. Задеревеневшей рукой подношу четвертинку яблока под самый нос Актрисе и тут же чувствую прикосновение бархатистых губ — аккуратное, вкрадчивое, после чего раздаётся громкое хрумканье, и не могу сдержать улыбку. Есть в этом какая-то магия, развеивающая все страхи, все волнения. Лошади и впрямь удивительные животные, рядом с которыми успокаиваешься и кайфуешь от любых мелочей.

Аккуратно глажу Актрису по лбу, по белой звёздочке между глаз, а она, пофыркивая, трясёт головой и чувствительно прикусывает мне пальцы.

— Ай! — одергиваю руку и смеюсь. — Кусается!

— Ещё просит, — с улыбкой отвечает Артур, и вкладывает мне в ладонь ещё кусочек яблока. Беру его быстро, стараясь не соприкасаться с ним пальцами, параллельно замечая, как солнце, просвечивабщее в небольшие окошки у потолка, отражается мягкими золотистыми бликами в его глазах — и быстро опускаю голову.

Похоже, до конца нашей поездки мне так и придётся смотреть в пол и чувствовать себя воровато, как преступница. Ничего не скажешь, съездили вместе за город, отдохнули. Хоть лошади есть, и то хорошо.

Снова выгибаю ладонь, как он учил меня, и даю Актрисе второй кусочек яблока. Она с готовностью хватает его и снова громко хрустит, потряхивая при этом гривой.

— Вот ещё, сахар, — Артур, похоже, не собирается становиться осторожнее. Он кладёт сахар в мою раскрытую ладонь и, не выпуская ее, подносит к морде лошади — Актриса аккуратно подхватывает угощение, щекочет меня носом, довольно фыркает. Не выдерживаю и снова смеюсь, чувствуя, как его пальцы разжимаются и быстро пробегают вверх, до самого моего локтя. Он неохотно опускает руку, и я тоже. Ничего не должно быть заметно. Это всего лишь пара секунд.

— М-да… — раздаётся сзади Олянин голос и я не знаю — то ли она та скептично хмыкает из-за того, что не одобряет такте методы заботы о «новичках», то ли всё просекда и подшучивает над отношением Артура ко мне.

Понимая, что нельзя оставлять ситуацию просто так, хочу ее отвлечь, как-то сбить градус двусмысленности, но не успеваю.

— Так, ну че как? Что вы там! Че спрятались, а, салаги! Время идёт, пора седлаться!

Артур, тоже слегка выбитый из колеи этой неожиданной тирадой, громко выдыхает — не могу понять, то ли от раздражения, то ли, чтобы не рассмеяться. Но в следующую секунду понимаю, что настроение у него очень даже хорошее.

— О, Вэл… Совсем одичал уже. Решил, что теперь он конник. Что в нем это всегда было, но только сегодня проявилось. Опять за местного сойти хочет, уже бизнес-план для фермы придумал.

— Что-о?!

Ей-Богу, скорость развития Вэловых деловых связей начинает меня пугать. Сначала бригада строителей, которых он таки увёз с собой, потом коллаборация с самогонщиками, и теперь вот — мимикрия под хуторянина. А как же Париж?

— О-о… — тянет Оляна, и насмешливо фыркает. — Шо ещё за ковбой?

Вэл направляется к нам точно так же, как шла Оляна каких-то пятнадцать минут назад, лучи солнца за его спиной расходятся резкими снопами во все стороны, а я стараюсь проморгаться, не веря своим глазам. Потому что на нем действительно ковбойская шляпа. Кажется, ещё секунда, и вокруг нас зазвучит музыка из вестерна, а из-за пояса он достанет кольт и пальнет в воздух.

Успев переодеться во франтоватую чёрную рубашку и такие же чёрные обтягивающие джинсы, он выглядит как косплеер героев из фильмов про Дикий Запад.

— Где ты взял шляпу? — только и могу сказать я. Что бы ни произошло сегодня, больше ничему так сильно я не удивлюсь

— Так это ж наша. В хламе всяком валялась, на горище, вместе с костюмами пиратов и цыган. У нас самодеятельность в клубе в таком выступала когда-то, я совсем малая была… — Оляна отвечает быстрее, чем Вэл открывает рот, и поигрывая в руке огрызком от морковки, неожиданно добавляет: — А тебе ничо так. Даже идёт. Не, ты, конечно, похож на придурка, но это если вспомнить, что шляпа с чердака. А так — на понтах такой. Типа опасный… — и она громко хохочет, не обращая внимания на то, как меняется лицо Вэла — от надменного возмущения, что кто-то посмел испортить его эффектное появление, до мальчишеского восторга от комплимента, который тут же сменяет обида, как только он понял, что над ним насмехаются.