Правда – присмотревшись, не смогла не признать Нашият – она очень красива. Куда там до неё этой кривляке Саин, что мигом надулась, изображая оскорблённую утончённость, которой под нос подсунули лопату навоза. И Бибу всю перекосоротило от негодования, что в одной лавке с ней оказалась помойная крыса. Вот-вот кожа на щеках треснет – не без злорадства предрекла Нашият, хотя мама очень не советовала ей уподобляться злорадникам и завистникам.

Немного можно – мигом оправдалась Нашият и почувствовала внезапную симпатию к девушке, что сумела так отчаянно уязвить несносных аташий.

– Ты мне тоже нравишься, – заявила та, кивнув ей, будто старой знакомой.

Нашият не поверила ушам. Ей почудилось, будто замарашка услыхала её мысли, которые…

– Услыхала, – пожала та плечиком, топая прямиком к тем самым сапогам. – Подумаешь, важность. И насчёт замарашки ты права. Давно стоило сменить это, – вскинула она руку, чуть не заехав ладонью по лицу возмущённо распахнувшей рот Бибу. – Но сначала мне нужны сапоги. Эти подойдут, – грязная рука цапнула сокровище мастера Чупая и взялась крутить, дабы рассмотреть.

– Да, как ты смеешь?! – наконец-то прорезался голос до крайности обалдевшей Саин. – Да ты!...

– Не верещи, – поморщилась замарашка. – Моя МУМ этого терпеть не может.

– Какая ещё мума?! – закудахтала Бибу, притопнув ножкой.

– Эта, – отмахнулась замарашка.

И направилась к остолбеневшему хозяину, шлёпая по полу прохудившейся подмёткой сапога.

И он тут не один остолбенел. Нашият просто заморозило на месте: ни заорать, не сбежать. ЭТА выскочила из грязнухи жирным огненным змеем! И повисла в воздухе, поводя туда-сюда безликой башкой.

Саин с Бибу дико завизжали и полезли под полки с товаром. Своротили их напрочь и оказались засыпанными обувью, больно бьющей по изнеженным спинам. Толстуха служанка с противным воем вылетела прочь из лавки, едва не снеся с петель дверь. Сам хозяин принялся отступать от покупательницы, наступающей на него со своей покупкой.

– Лиата! – само собой пискнуло изо рта Нашият.

– Лиатаяна, – эхом отозвался хозяин, налетел на изящную тахту для гостей и рухнул на неё быком, которому пастухи захлестнули ноги арканом. 

– Вы что, ненормальные? – остановилась демоница перед его вскинувшимися ногами. – Чего ты лягаешься? Чуть в нос не заехал. МУМ, отстань от неё!

Огненное щупальце демоницы Лиаты как раз подбиралось к Нашият, словно принюхиваясь к тому, кого сейчас безжалостно сожрёт и не подавится.

– Глупости! – обернувшись к ней, фыркнула Лиата. – С какой стати ему давиться? Брякнешь же такое. И почему я должна тебя сожрать? Ну, чего застыла, будто соляной столб? Обидела меня, так извиняйся.

– П…п…простите, – едва не задохнулась Нашият, упёршись спиной в стену, дальше которой отступить не вышло.

– Прощаю, – легко согласилась демоница. – А вы там, под туфлями прекратите орать! – потребовала она. – Или валите орать на улицу. Из-за вас сапоги купить себе не могу!

Нашият покосилась на высокородных аташий, забившихся под полку. Хорошо, хоть на себя не уронили – подумалось ей – а то убились бы начисто.

– Думаешь? – озадаченно переспросила Лиата, опять подслушав её мысли. – Нет, я не желаю, чтобы тут кто-то убивался. Это неправильно. Людей нельзя зря убивать. Нужно им помочь, а то сами так и не вылезут. А сапоги купить надо, – тряхнула она шедевром мастера Чупая.

И тут же огненный змей кинулся к захлебнувшимся воем девушкам. Он здорово удлинился и заарканил обеих в самых дурацких позах, какие можно представить – тут уж Нашият не выдержала и хихикнула. Совсем тихонечко, под нос, но Лиата услышала даже сквозь крики аташий, которых её щупальце выпихивало в дверь.

– Что ты смеёшься? – недовольно осведомилась она. – Лучше помоги натянуть сапоги. А то мне пора. И так тут с вами задержалась.

И Нашият – чудо чудное – пошла к ней, будто к обычной покупательнице. Тут и хозяин опомнился: подскочил с тахты, оправил рубаху, поклонился. Тоже, верно, вспомнил, что Лиаты никого не едят просто так. Лишь всяких разбойников, насильников и прочих, у кого чёрная душа. Им подавай только чёрные души, которые демоницы с удовольствием лопают. А таких, как она – всё уверенней чувствовала себя Нашият – им трогать незачем.

– Конечно, незачем, – раздражённо подтвердила Лиата, плюхнувшись на тахту и протянув ей ногу в драном сапоге. – С какой стати? Тебя не за что наказывать. Почтенный…э-э

– Чупарай, – подсказал хозяин, самолично занявшись сапогом.

И как бы невзначай задвинув Нашият себе за спину.

– Ага, – хмыкнула Лиата. – Почтенный Чупарай, тебе этого хватит за сапоги? – протянула она новенький кожаный кошель, битком набитый монетами.

Поняла, что его руки заняты, развязала кошель и высыпала на тахту целую горсть золотых монет. Нашият просто ахнула от изумления: столько золота!

– Этого много, – окончательно придя в себя, вежливо сообщил хозяин. – Четырёх будет вполне достаточно.

– Ты же думал про восемь, – удивилась Лиата, наблюдая, как на её грязную ногу натягивают новый сапог с золотым тиснением.

– Это, если бы тут учинили торг, – объяснил хозяин, невольно покосившись на дверь, за которой давным-давно стихли крики.

Не только Саин с Бибу. Но и тех, кто пытался сунуться в лавку, дабы проверить, отчего высокородных аташий вынесло отсюда, будто от хорошего пинка. На этих Лиата даже не глянула – Нашият, впрочем, тоже.

– Я не понимаю этих ваших сложностей, – досадливо нахмурилась демоница, вертя ногой в новом сапоге. – Раз восемь, значит, восемь. Нельзя обманывать людей, – нравоучительно выпучилась она, что при такой грязной рожице смотрелось смешно. – Это неправильно. Ты должен был получить восемь, значит, возьми. И давай уж скорей второй сапог. Мне на охоту пора.

От её безмятежного заявления хозяин дёрнулся, но улыбнулся и принялся натягивать сапог.

 – Ты честный человек, – похвалила Лиата, уже от дверей. – Нам нравятся честные люди. Мы будем брать сапоги у тебя. И туфли. Прощайте! – махнула рукой демоница и выскочила на притихшую улицу.

– Сейчас сердце разорвётся, – пожаловался хозяин, рухнув на тахту.

– Я сейчас! – испугалась Нашият.

И опрометью бросилась за водой – самым верным средством, когда в груди обрывается сердце. Бежала и улыбалась, как дурочка. Сегодня она видала такое! И ещё увидит, раз Лиата обещала. А демоны никогда не врут – они же не люди. То-то все обзавидуются: у Чупарая сами Лиаты обуваются. Не каждому такая честь – гордо признала Нашият, схватив на кухне кувшин, и полетев обратно.

– А я неплохо держался, – внезапно похвастался хозяин, вылакав полкувшина, и глянув на свою помощницу этаким барсом. – А поначалу… так, это от неожиданности. Потом-то лихо ей услужил.

Нашият кивнула и принюхалась: она впопыхах обозналась. Это уж точно не вода: ишь, как хозяина понесло в герои. Она улыбнулась и вновь принялась мечтать, как в следующий раз спокойно и важно станет примерять туфли самой взаправдашней демонице. Будет, о чём рассказать.

– Ну, и сколько мне тут ещё торчать?

Его величество король Суабалара Саилтах Рашдар Восьмой был молод, честолюбив, порывист и зачастую нетерпелив. Но его отнюдь не из лести прозвали Рашдаром, что на древнем языке суабаларцев обозначало благоразумие. И личный королевский советник – наштир Астат – никогда не заблуждался на сей счет. Ибо знал своего повелителя с пелёнок.

Да и сам некогда приложил руку к его воспитанию в духе делового и плодотворного правления. Пусть и нередко приходилось загонять короля в это русло чуть ли не силком. Однако, не реагируя на первое предупреждение, после третьего тот был способен услышать самую скверную правду. И потому главным оружием Астата в борьбе с самодержавной дурью было терпение.