– Как такое может быть! Память моя, ты что делаешь? – от отчаяния девушка в полный голос вела диалог сама с собой в пустом кабинете. – Я ведь даже не записала эту встречу в ежедневнике! Так, когда это было? В понедельник после совета я полезла в интернет. Перечитала кучу информации, которая про него вышла. Нашла его сайт. Увидела информацию о свободном времени для новых клиентов. Заполнила форму записи. Выбрала этот четверг. Записалась под другой фамилией, чтобы он не поняла, что это я, у него же есть моя визитка, если не выкинул. Отправила. Закрыла браузер… И забыла об этом напрочь! Нда, такого со мной ещё не бывало! Не пора ли к неврологу на поиски ранневозрастных деменций?

Как бы то ни было, но факт записи на встречу налицо и требовал определённых решений.

СМС с номером «1» она не отправила.

Номер Лизы, высветившийся первым в контактах, после нескольких раздумий не набрала.

– Что делать?

Она бросила взгляд на список дел на сегодня по работе. Всё, что было записано после 17:00, ещё не выполнено, и её это категорически не волновало. Как загнанный зверь она ходила туда-сюда по кабинету ещё где-то полчаса, собираясь с мыслями. Но так их и не собрала.

В 19:00 она вызвала такси с адресом офиса Майка в пункте назначения. Сказала секретарю, что уходит пораньше, и уехала в спускающиеся молочные летние сумерки в направлении будущей неизвестности.

Его кабинет был в дорогом старинном отеле с отдельным входом.

«Что за любовь у него к отелям?»– подумала она, поднимаясь по лестнице с винтажными перилами на четвёртый этаж по деревянным указателям к его клинике.

В приёмной не было никого. Стойки секретаря тоже не было. С одной стороны от входной двери красивая кованая вешалка для верхней одежды и корзина для зонтов, с другой – узкое зеркало во весь рост в позолоченной раме. Софа с обивкой из красного бархата для ожидающих приёма клиентов, стеклянный столик с простой белой вазой и шикарным большим букетом живых пионов в ней, белые полупрозрачные занавески на единственном окне, массивная деревянная дверь в его кабинет, картина нейтрального расслабляющего летнего пейзажа на стене напротив софы- вот и весь интерьер по периметру, не считая средней пушистости узорного красного ковра на полу и резной белой люстры на потолке с лампочками в форме свечей.

Мария нервничала. Какое там нервничала, боялась до жути.

Что она здесь делает? Как это всё будет выглядеть? Что он подумает? Как отреагирует? А он узнает её вообще? За целую неделю ни звонка, ни весточки, ничего. Да она ему просто не понравилась! Он взял контакты так, из вежливости и забыл!

– Какая я дура, дура! Чего я вообще придумала. Надо же было сюда прийти! – выругалась шёпотом Мария и встала, собираясь уходить.

И в этот момент он открыл дверь.

За всё своё время общения с психотерапевтами Мария привыкла, что они профессионально умеют скрывать эмоции на лице. У Майка это явно сейчас не вышло. Он был удивлен её увидеть. Очень удивлён.

Совершенно неожиданными для себя самой уверенными шагами Мария направилась к нему навстречу в открывшийся кабинет.

Будто решая что-то очень важное у себя в голове, он нахмурился и через несколько секунд выставил руку вперёд, преграждая ей дорогу.

– Нет, не входи.

– Почему это? – недоумённо ответила она, остановившись от неожиданности.

– Если ты войдёшь сейчас ко мне в кабинет, то дальше всю оставшуюся жизнь мы сможем видеться только там. А я… мне бы этого не хотелось, – немного смущённо ответил Майк. – Подожди, пожалуйста, здесь, – указал он на софу, с которой не так давно она встала с такой решимостью уйти. – Я сейчас возьму свои вещи и выйду, у меня как раз отменился сеанс на 8 вечера.

Мария послушно села и стала ждать. Как заворожённая. Сразу вспомнились слова Лизы про его талант гипнотизёра. Она пыталась осознать весь скрытый смысл и подтекст его слов, выходило не очень. По крайней мере, он её не забыл, уже неплохо.

Через пару минут он вышел с портфелем в руках и закрыл дверь на ключ. Она встала, он повернулся к ней лицом, и несколько секунд они так и стояли друг напротив друга, глядя друг другу в глаза, каждый решая что-то удивительно своё.

– Кстати, это тебе, – вдруг опомнился он как ото сна, указывая взглядом на громадный букет цветов на столике у окна.

– Не стоит грабить убранство своего кабинета ради меня, – съязвила Мария, пока он доставал их из вазы.

– Я купил их тебе в понедельник, тогда бутоны ещё были закрыты, как и положено свежим пионам, – будто извиняясь, сказал Майк. – У тебя ведь был совет директоров, ты говорила.

Мария сознательно усиленно пару раз закрыла и открыла глаза, чтобы очнуться.

– Да, был. Меня взяли.

– Не сомневался, – улыбнулся ехидно Майк, – сначала хотел отвезти сам, потом отправить курьером, а потом… передумал, – запнулся он ненадолго. – Наверное, сдрейфил.

С абсолютной открытостью и мальчишеской улыбкой он протянул ей цветы, не справившись с тем, чтобы вода с черенков перестала капать на пол.

Мария не взяла. Она вообще не могла сдвинуться с места или пошевелиться, как тогда в такси. «Что происходит?»– истошно вопил кто-то маленький и напуганный в её голове.

– Я сам понесу, они тяжёлые, – спас её Майк. – И как ты относишься к трусам? Наверняка презираешь, тем более мужчин. – Кажется, он всё более осваивался в неожиданно свалившейся на него ситуации и начинал получать удовольствие.

– Терпеть не могу, – отчеканила с металлом в голосе Мария, развернулась на каблуках к нему спиной и пошла в сторону выхода, прокладывая как ледокол-первопроходец себе и ему дорогу к неизведанным мирам.

Они сидели в ресторане того же отеля, в здании которого был кабинет Майка, за столиком у окна, смотрясь в вечерней обстановке со свечами на столе и букетом цветов в большой напольной вазе с боку как идеальная влюблённая пара на прекрасном романтическом свидании мечты.

Обстановка была напряжённая.

Мария ковыряла салат вилкой, он доел пасту и пил второй бокал своего излюбленного бурбона. Разговор не клеился. Майк попытался расспросить её про совет и празднование с подругой после. Она отделалась парой сухих фраз типа «всё прошло хорошо, как и должно было быть». Он в ответ начал рассказывать ей, как прошла его неделя, но так как вся она состояла из сессий с клиентами, а про них он не мог говорить в силу врачебной тайны, то рассказать особо было нечего.

Мария мобилизовывала все тёмные силы – иронию, злобу, коварство для массированной атаки. Наконец, план нападения сложился у неё в голове, она отложила вилку и перешла в наступление:

– Итак, ты не позвонил мне ни разу за всю неделю, купил цветы четыре дня назад и так и не отправил, увидев меня, остолбенел и выгнал из своего кабинета. Что я должна обо всём этом думать?

– А что ты сама об этом думаешь? – ничуть не отреагировав на её агрессивный выпад, буднично спросил Майк.

– Э, нет, дружочек, ты мне выключай этого непробиваемого аналитика. Не забывай, я опытный клиент и все ваши ходы знаю наизусть. Сейчас речь не обо мне.

– Тогда ты, наверное, неправильно задаёшь вопрос. Ты спросила, что тебе об этом думать, но я не могу это за тебя решить. Твои мысли мне неподвластны, хотелось бы, конечно, узнать, что ты обо всём этом думаешь сама, но, как ты говоришь, речь сейчас не о тебе.

– Тьфу, – с демонстративной горечью «выплюнула» Мария всю его словесную демагогию ему же в лицо. – Хорошо, я спрошу по-другому: ты вообще оборзел? Что это было? Что это всё значит? Почему это всё сложилось вот таким вот непонятным образом? Объясняй, не заставляя меня часами формулировать нужный тебе вопрос, хотя сам прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Что мне ещё следует знать из всего этого, кроме того, что ты трус?

Ярость, с которой она с постепенным нарастанием вывалила на него весь этот шквал вопросов, его не поколебала, но заставила задуматься.