Некоторое время после его ухода Джошуа молчал. Потом он простер руку над суетой города Наглимунда к фермерским полям за ним, переливающимся желтыми и зелеными красками.

— Посмотри туда, старик. Посмотри! Крысы идут грызть наши стены. Мы теперь долго не увидим этой мирной картины, если вообще увидим когда-нибудь.

— О наступлении Элиаса уже говорят в замке, Джошуа.

— Так и должно, — принц, словно налюбовавшись открывшимся перед ним зрелищем, повернулся спиной к парапету и пристально посмотрел на ясноглазого старика. — Ты проводил Изгримнура?

— Да, Он не был удивлен, что приходится уходить тайно и до восхода.

— Что еще можно было сделать? После того, как мы распустили слухи о его важной миссии в Пирруине, было бы неловко, если бы кто-нибудь увидел его в одеждах священника — и безбородого, как мальчишка из Элвритсхолла. — Принц натянуто улыбнулся. — Видит Бог, Ярнауга, хотя я сам переодевал его, это нож в моем сердце, что я отрываю этого доброго человека от семьи и посылаю его исправлять мои собственные промахи.

— Вы господин здесь, Джошуа; иногда у господина нет той свободы, которая дана даже самому презренному рабу.

Принц сунул правую руку под плащ.

— Он взял Квалнир?

Ярнауга улыбнулся:

— Спрятал под верхним платьем. Да поможет Господь тому, кто попробует обокрасть этого старого толстого монаха.

Усталая улыбка принца на мгновение стала шире.

— Даже сам Бог ничего не сможет сделать для них, когда Изгримнур в таком настроении. — Улыбка не дожила до конца фразы. — Теперь, Ярнауга, пройдись со мной по стене. Мне нужны твои зоркие глаза и мудрые слова.

— Я вижу дальше, чем большинство людей, Джошуа, этому научили меня мой отец и моя мать. Вот почему мое имя переводится с риммерпакка как «Железные глаза»: я вижу сквозь пелену облаков так же хорошо, как железо разрушает чары. Что же до остального, то мне трудно будет сказать то, что достойно называться мудростью, в такой поздний час.

Принц отмахнулся.

— Подозреваю, что ты уже помог мне увидеть многое, что было недоступно моему взору. Расскажи мне что-нибудь об Ордене Манускрипта. Это он послал тебя в Танголдир, чтобы ты наблюдал за Пиком Бурь?

Старик быстро шел рядом с принцем, рукава его рясы вились за ним, как черные знамена.

— Нет, принц, приказывать не в обычаях Ордена. Мой отец тоже был Носителем свитка. — Северянин достал из-за ворота своего одеяния золотую цепь и показал Джошуа резное перо и свиток, висевшие на ней. — Он растил меня, чтобы я занял его место, и мне не оставалось ничего другого, кроме как угодить ему. Орден не принуждает; он только просит, чтобы каждый делал то, что может.

Джошуа некоторое время шел молча, размышляя о чем-то.

— Вот если бы так можно было управлять страной, — сказал он наконец. — Если бы люди всегда делали то, что следует. — Он перевел на старого риммера взгляд задумчивых серых глаз. — Но не всегда все так просто — а добро и зло иногда трудно отличить друг от друга. Скажи, у Ордена Манускрипта ведь был верховный жрец или принц? Это был Моргенс?

Ярнауга скривил губы.

— Безусловно, бывают времена, когда необходимо иметь вождя, сильную руку. Наша горестная неподготовленность к настоящим событиям еще раз доказывает это. — Старик покачал головой. — И мы бы немедленно доверили такое руководство доктору Моргенсу, если бы он об этом попросил — он был человеком невероятного ума, Джошуа. Я надеюсь, что вы по достоинству ценили его, пока он был жив. Но он не хотел. Он хотел только искать, читать и задавать вопросы. Тем не менее спасибо тем силам, какими бы они ни были, которые оставляли его с нами все это время. Сейчас единственная наша защита — это его предвидения.

Джошуа остановился, облокотившись на парапет.

— Значит, у этого вашего Ордена никогда не было вождя?

— Нет, с тех пор, как Эльстан, Король Рыбак, — ваш святой Эльстан — свел ученых вместе… — Он помолчал, вспоминая. — Один было появился, уже в мое время. Маленький эрнистириец, очередное открытие Моргенса. У него был почти такой же могучий ум, как и у доктора, только меньше предусмотрительности, так что он изучал предметы, которых Моргенс никогда бы не стал трогать. Он был честолюбив и настаивал, чтобы мы активнее и деятельнее боролись за добро. Он действительно мог однажды стать тем вождем, о котором вы говорите, Джошуа, человеком великого ума и силы…

Когда старик замолчал, Джошуа взглянул на него и увидел, что острые глаза риммера устремлены к западному горизонту.

— И что случилось? — спросил принц.. — Он умер?

— Нет, — медленно ответил Ярнауга, не отводя взгляда от каменистой равнины. — Нет, не думаю. Он… изменился. Что-то испугало его, или причинило ему боль, или… что-то еще. Он давно покинул нас.

— Значит у вас все-таки случались поражения? — спросил принц, снова начиная движение. Старик не последовал за ним.

— О конечно, — сказал он и поднял руку, как бы заслоняя лоб, вглядываясь в смутную даль. — Прейратс тоже некогда был с нами.

Прежде, чем принц смог что-либо ответить на это потрясающее сообщение, его перебили.

— Джошуа! — крикнул кто-то со двора. Принц плотнее сжал губы.

— Леди Воршева, — сказал он и посмотрел вниз, где стояла возмущенная женщина в горящем красном платье. Ее черные волосы стлались по ветру, как горький дым. Рядом с ней маячила унылая фигура Таузера. — Что вам от меня нужно? — спросил принц. — Вы должны быть в замке. Собственно говоря, я приказал вам быть в замке.

— Там я и была, — ответила она сердито. Приподняв подол платья, леди Воршева направилась к лестнице, ведущей наверх, продолжая свою пылкую речь. — И скоро уйду обратно, не беспокойтесь. Но сначала я хочу еще раз взглянуть на солнце — или вы собираетесь вечно держать меня в темном погребе?

Справившись с раздражением, Джошуа с трудом сохранял лицо спокойным и суровым.

— Небу известно, что в замке есть окна, леди. — Тут принц, нахмурившись, посмотрел на Таузера: — Неужели ты не можешь даже не пускать ее на стены, Таузер? Скоро начнется осада. — Маленький человек пожал плечами и захромал по ступенькам вслед за Воршевой.

Леди слегка задыхалась, когда подошла к принцу.

— Покажите мне войска вашего ужасного брата, — попросила она.

— Если бы его войска были здесь, — раздраженно сказал Джошуа, — здесь бы не было вас. Пока что видеть нечего. Спускайтесь, пожалуйста, вниз.

— Джошуа? — Ярнауга все еще щурился на западный горизонт. — Пожалуй, кое-что все-таки можно увидеть.

— Что?! — в одно мгновение принц оказался подле старого риммера, всем телом навалившись на парапет и вытянувшись, чтобы разглядеть то, что увидел старик. — Элиас? Так скоро? Я ничего не вижу! — В возбуждении он ударил кулаком по камню.

— Я сомневаюсь, что Верховный король может подходить с запада, — сказал Ярнауга. — Не удивляйтесь, что не видите их. Как я уже говорил вам, у меня очень острые глаза. Тем не менее они там. Много лошадей и людей — слишком далеко, чтобы сказать, сколько именно, — двигаются по направлению к нам. Там. — Он протянул руку.

— Слава Узирису! — возбужденно воскликнул Джошуа. — Ты наверное прав! Это может быть только Леобардис! — Он выпрямился, полный жизни и энергии, хотя лицо его омрачала тревога. — Положение довольно затруднительное, — сказал он, обращаясь в основном к себе. — Наббанайцы не должны подходить слишком близко, иначе они окажутся зажатыми между Элиасом и стенами Наглимунда. Тогда нам пришлось бы впустить их, и они стали бы просто лишними ртами. — Он поспешил к лестнице. — Если они встанут слишком далеко, мы не сможем оказать им никакой помощи в схватке с Элиасом. Надо послать к ним гонцов! — Он сбежал по ступенькам, громкими криками призывая Деорнота и Идгрема, лорда-констебля Наглимунда.

— О Таузер! — сказала леди Воршева. Щеки ее раскраснелись от ветра и от стремительного развития событий. — Мы все-таки спасемся! Помощь близка!

— Я тоже надеюсь на это, моя леди, — ответил шут. — Я уже прошел все это вместе с Джоном, моим господином, вы же знаете… Но я не стремлюсь пережить это снова!