— И что с ней становится от казни? — Вакацу убивали разглагольствования, пока он не получил главный ответ. — Смерть?

— Что ты. Это ведь игра, — мягко проговорила Алана, — вовсе не смерть. Казнь повреждает цифровую личность, но она восстановится сама и тогда твой друг сможет войти в игру снова. Недели через две, я полагаю, могу дать тебе его номер в реале. Ты убедишься, что с ним все хорошо.

Самурай выдохнул и взял себя в руки. Он действительно подумал, что его друг мертв. Данных друга из реала у него не было, а в игру он заходить перестал, до этого проводя в Инмо по 16 часов в сутки.

— Аж две недели?! — спросил я. О таких рисках тоже надо предупреждать заранее. Выбери этот психованный Генри целью меня, стал бы Вакацу рисковать и помогать мне? Не знаю.

— Увы. Казнь нарушает целостность, а, как я и сказала, цифровая личность — это тонкая работа. А то, что ты, дорогой, получил казнь, это невероятно! Система весьма щедра к тебе, — улыбнулась Алана в мою сторону. — Только не переусердствуй. Каждое применение — это уничтожение сознания, помни об этом. Твоя цифровая личность не статична, ее развитие и изменение идет постоянно!

Внимание! Характеристика повышена! Интеллект +1!

Вот оно! Новые знания о мире способны поднимать уровень интеллекта! По удивленному взгляду самурая я понял, что он тоже получил прибавку. Мы довольно улыбнулись друг другу.

— Ты тоже можешь к игроку применить казнь? — вдруг серьезно спросил Вакацу.

— Нет, — покачал я головой в ответ.

Самурай облегченно вздохнул и отвернулся.

— Так кто ты такая, доктор Алана, и почему тебя хотят убить? — серьезно спросил он, надеясь, что она продолжит откровенничать и дальше.

Но с девушкой было что-то не так, ее перекосило от боли, пот стекал по лицу, доктор оперлась о стену, чтобы не упасть. Вакацу подскочил, чтобы поддержать, но Алана отмахнулась и ответила:

— Можешь называть меня исследователем этого мира. Это все, что вы способны осознать на текущем уровне интеллекта. Я и так сказала вам гораздо больше, чем должна, — подбирая каждое слово тщательнее, сказала Алана. — Получать «системный ответ» неприятно, но этот был ерундой — серьезно сказала девушка и посмотрела на меня. Намекает, что это более мощный аналог «кармического ответа»? — Но это только из-за того, что вы оба догадывались о подобных возможностях сами. Если же я скажу что-то, что перевернет ваше сознание и будет противоречить вашим представлениям о жизни в реальности или в этом мире, ответ будет страшнее. Система жестока и неумолима. В следующий раз приходите за разъяснениями, а не ответами. Мир Инмо нужно познавать самостоятельно. Запомните это.

— Хорошо, — легко согласился я. — Тогда разъясни, как это зарядить, — сказал я и бросил Алане в руки разряженную «Десницу».

Дрожащими руками доктор поймала пистолет, в миг забыла о накатившем недуге, восторженно покрутила и осмотрела.

— Мм, как давно я его не видела, — с нескрываемым наслаждением пролепетала она и прижалась к деснице как к любимой мягкой игрушке.

— Не удивлен, что ты причастна к его созданию. Сколько таких и как его зарядить? — серьезно повторил вопрос я. Если нам удастся привести его в боевое состояние, Алана сама сможет за себя постоять. Хотя бы устранить одного противника в критический момент. Уже будет большим преимуществом.

Доктор суетливо начала ходить по номеру, закусив губу. Проворачивая в руках пистолет, она спешно села за стол и начала что-то писать и проговаривать про себя.

— Что с ней? — спросил я затихшего самурая. Странно, что он не встревал в разговор. Я думал, он любит умничать.

— Пытается подобрать слова, чтобы ее не жахнуло системой, — ответил Вакацу, ничуть не меняясь в лице.

Что же его так беспокоит? Делаю заметку для себя вернуться к этому позже и попробовать поговорить, как разгребем все это.

— Итак! — с торжествующим видом, проговорила доктор и бодро подбежала к нам. — «Десница» такой один на весь мир. И чтобы его зарядить, надо всего лишь убить им игрока.

— Всего лишь? — не сдержался Вакацу. — Ты хоть понимаешь, что мы чувствуем? В Эхо 47 мы сможем найти только топового игрока, который минимум по пятнадцать часов в день вкладывает в Инмо всего себя. Для которого по той или иной причине не нашлось места в реальном мире и он делает ставку всей своей жизни на прогресс здесь! Одно дело убивать в рамках квеста и тех, кто сам принял решение охотиться на тебя. Совсем другое убить обычного игрока, который радуется новому миру и с замиранием сердца ждет, когда откроется Бранд. Это ведь тоже будет убийство через казнь?

Алана со спокойным лицом выслушала доводы своего самурая и мягко ответила:

— Через казнь, хоть и косвенно. Достаточно в процессе боя ударить цель «Десницей» и он получит скрытый дебаф, «метку десницы». Если в момент смерти игрока легендарное оружие будет рядом с ним в радиусе десяти метров, десница перехватит его цифровую личность, пропустит через себя и только потом отправит на респаун. По техническим причинам игрок не сможет войти в игру недели две. Так и произойдет заряд.

— Почему обязательно игрока? Может мы зарядим его убийством НПС? — зло проговорил Вакацу.

— Можно и НПС. Только тогда его сможет использовать только игрок. Вы же хотите дать его мне, не так ли? Чтобы его мог использовать житель Инмо, десница должна быть заряжена душой игрока. И наоборот, — улыбнулась Алана.

— То есть эти твои меченые мочили игроков, чтобы нас парализовать? — не унимался самурай.

— Да, так и есть. Хотя начали не так давно, оружие считалось утерянным на западе уже больше года. И, видимо, совсем недавно нашлось и попало не в те руки.

В какие руки и как попало я прекрасно знал.

— Моя вина. С его помощью я и получил навык казни, а потом передал паре игроков, которые выполняли квест и отдали его... Мэру в совет безопасности! — составил я цепочку перемещения легендарного ствола.

— А он незамедлительно выслал его на передовую, — констатировал Вакацу. — Мэр меченый и один из преследователей. Как и Восточный шериф. Но использовать власть напрямую им не позволяет система, поэтому они скорее теневые кукловоды.

— Алана, мы не станем убивать ни в чем не повинного игрока ради тебя, я лучше заряжу его убийством НПС и использую сам, если потребуется., — подвел итог я.

Это виделось самым разумным выбором. Мигель был абсолютно прав. Вне рамок квеста мы все очень похожи и ни за что не будем губить жизни друг друга. С этими мыслями мы уже собрались уходить, как Алана вдруг издевательски ехидным тоном произнесла:

— А если это будет преступник?

— Его карма в игре не имеет значения. Я тому живой пример, система иногда ошибается, — решительно ответил я.

— Ты не понял, Ян. Преступник он там, — с нескрываемым чувством превосходства в голосе продолжила Алана.

— В реале? — переспросил Вакацу. — Как будто ты можешь знать!

— Обижаете, мальчики. Цифровая личность, цифровая память. Как насчет убийцы? Нет, недостаточно кровожадно для вас. Вам ведь нужно возненавидеть его, да? Иг-ро-ка. Не все такие благородные и белые страдальческие детишки как вы. Видели бы вы то, что вижу в персонажах я, поубавилось бы наивности. Но тогда вы потеряете свое юношеское очарование, нет, не спешите взрослеть, — ушла в размышления доктор, даже взгляд ее был устремлен не на нас, а сквозь, в неизведанное пространство.

— Это все слова, ты просто не хочешь дать мне больше власти. С заряженной «Десницей» я и тебе буду опасен, разве нет? Она игнорирует разницу в уровнях. В этом сила легендарного оружия, — уверенно сказал я.

Алана состроила обиженные глазки, но спокойно продолжила мысль, игнорируя мой довод:

— Как насчет педофила? Его вы тоже считаете достойным наслаждаться миром Инмо? Есть один, совсем рядышком. С виду безобидный репетитор по музыке. Внутри же чудовище, три жертвы в реальном мире, но четвертая попытка чуть не привела его в тюрьму. Ему едва удавалось перебороть страх быть пойманным, но желание чудовища много сильнее, и оно нашло выход. Мир Инмо, где все дозволено, полная анонимность и никакой тюрьмы.