Она не просила.

Приготовленная ею еда ни за что не сравнится с той, что подают в ресторанах. Но было что-то… уютное по утрам, когда Ри легким мановением палочки расставляла тарелки с завтраком. Он, по сложившейся уже традиции, кривился, не увидев на столе ничего вредно-вкусного и жалобным тоном просил заказать хотя бы пиццу. А она хитро щурила свои колдовские зелёные глаза и качала головой.

Он плохо представлял, что чувствуют люди вокруг, не умел читать по лицам и не понимал намеков, даже самых прозрачных («Мистер Старк, а у вас, случайно, нет важных дел в другой части Башни?»). Да и не интересовало миллиардера никогда, как на его язвительные реплики реагируют окружающие. Но по не особо выразительному лицу ведьмы всегда мог сказать, какие эмоции она испытывает.

Он не любил общаться с людьми, в основной своей массе они были непроходимо тупы. Но вечные (и почти всегда бессмысленные) перепалки с волшебницей он не променяет ни на какие сокровища мира. По необъяснимой причине ее голос успокаивал, словно бы отгонял дурные мысли, помогая найти выход даже из самых безвыходных ситуаций.

Он терпеть не мог прикасаться к людям и никогда не брал вещи из рук. Однако редкие, ненавязчивые объятия волшебницы заставляли теплеть что-то в груди, и он был не против постоять так с ней минут пять, даже если она невольно отвлекала от важного эксперимента или очередной навороченной модели костюма. А принимая из рук ведьмы чашку кофе (такое все редко, но случалось), и не думал недовольно кривиться и просить оставить ее на столе.

Но Тони ее не любил. Он бы без лишних сомнений сообщил об этом любому, кто решил бы задать этот вопрос. Миллиардер вообще никого и никогда не любил. Ну, кроме родителей — но это совершенно другой случай. Там островок теплых чувств где-то в глубине души соседствовал с морем многолетних обид, лесом недомолвок и туманом взаимного игнорирования.

Женщин Старк не любил никогда. Он мог испытывать к ним влечение, симпатию, уважение… но не любовь. Ни за что на свете. Они, впрочем, тоже «влюблялись» в него чисто символически, не забывая о собственной выгоде от — пусть короткого — союза с миллиардером.

Рядом с Ри он с удивлением понял, каково это — получать. Ведьма отдавала ему все, без остатка. Время, силы, внимание, поддержку, как физическую, так и моральную — в любое время и в неограниченном количестве.

Обычно в паре «мужчина-женщина» отдавал именно Тони. Это стало своеобразной привычкой, он и не знал, как обходиться без непрерывного потока комплиментов, дорогих подарков, обедов-ужинов в элитных ресторанах и выполнении маленьких (временами еще и затратных) капризов очередной пассии.

Но они сменяли одна другую, не задерживаясь надолго ни в мыслях, ни в чувствах мужчины. Ри появилась в его жизни неожиданно, принеся в нее изюминку и шлейф загадки, и обосновалась удивительно крепко.

Она не приходила в ужас от роскошных подарков, как непременно делала Пеппер. Принимала их с благодарностью и не стеснялась использовать при удобном случае, полностью игнорируя завистливые взгляды окружающих и злобные шепотки в спину типа «содержанка».

Вместе с этим, никогда не выпрашивала что-либо намеренно (кроме фундука, но там — честная сделка за потраченные нервы). Не пыталась манипулировать им, используя чисто женские хитрости, хотя с такой внешностью и при должной сноровке вполне могла коллекционировать сердца мужчин, словно почтовые марки.

Ее единственным требованием было — чтобы он заботился о своем здоровье и не перегружал организм. А если уж такое случалось, приходил к ней за своевременной помощью

Она не просила ничего взамен, довольствуясь тем, что он предлагал сам. И просто была рядом, как и обещала в Теннесси. Моталась вместе с ним на другой конец света, поила зельями, если организм не справлялся с нагрузкой, а отдыхать времени не было. Ходила с ним на встречи с деловыми партнерами, когда в своем привычном виде, если подразумевался ужин совместно с супругами, когда в облике белочки.

Тони настолько привык к ее постоянному присутствию рядом, что заметил, насколько сильно она вплелась в его образ жизни, только когда возникла угроза остаться вдовцом. Создать экранированный «чехол» для могущественного артефакта? Ха! Не смешите. Да он был готов вломиться на засекреченные военные базы, распотрошить скелеты в шкафах деятелей в правительстве, купить звезду, слетать в космос и совершить еще пару десятков безумно-невозможных поступков, только бы она продолжила находиться рядом.

Он даже потерпит постоянные нотации по поводу правильного образа жизни и начнет без пререканий есть цветную капусту.

Лишь бы она просто была.

Она — такая странная, непонятная. Временами зажатая, иногда открытая, словно книга. Радостная, печальная, раздраженная, усталая, безразличная… Какая угодно. С этими ее ехидными замечаниями, отстраненно-вежливой улыбкой для чужих и теплом в глазах и незримой поддержкой — для близких.

И готовностью пойти ради него на все.

Иногда Тони казалось, что попроси он ведьму уничтожить парочку городов, она не станет сомневаться, а только посмотрит на него своими нереально-зелеными глазами и задаст один-единственный вопрос:

«Ты этого хочешь?»

И это скажет ему обо всем лучше всех самых пылких признаний вместе взятых.

Тони Старк Ри не любил.

Верно ведь?

В просторном кабинете сидели двое: темнокожий мужчина с повязкой на глазу и рыжеволосая девушка. Казалось, напряжение в комнате можно черпать ложкой. Мужчина сверлил волшебницу тяжелым взглядом. Та гипнотизировала его переносицу с пофигистичным выражением на лице, чем выбешивала неимоверно.

— Мисс Эванс… — наконец прервал затянувшееся молчание Фьюри.

— Старк, — все с той же пофигистичностью поправила девушка.

— До сих пор не понимаю, зачем вам понадобилось выходить замуж за этого человека, — прищурился директор. — Маги решили обзавестись новейшим оружием нашего мира?

— Директор Фьюри, — несколько устало произнесла ведьма. — Насколько я помню, вы позвали меня, чтобы обсудить какое-то важное дело. Если им являлся допрос по поводу моей личной жизни, в которую вы, кстати, лезть не имеете права, то я лучше вернусь в Башню. У меня кроме ваших подозрений есть куча дел.

— Хвостиком ходить за Старком, отслеживая его состояние? — неприятно хмыкнул Ник.

Девушка нахмурилась.

Ей не нравился этот человек. Не нравился кабинет, в котором они находились. Не нравилось ощущение взгляда, сверлящего затылок, и постоянное внимание со всех сторон. Но еще больше ей не нравилось то, что она вынуждена была оставить Тони и Пеппер в одиночестве на совете директоров.

Зная этих двоих, Ри могла с уверенностью сказать, что либо Тони выбесит Пеп и та кинет в того стулом (Как безопасно вывести Экстремис из ее тела миллиардер с Хансен так и не выяснили, а сейчас Поттс даже не очень-то и хотелось возвращаться к прежнему состоянию: слишком свежи были воспоминания о замерзающей от собственной магии подруге), либо Пеппер доведет до ручки один из собравшихся и часть меблировки брошена уже в него.

И в том, и в другом случае кто-нибудь да пострадает, и им обязательно потребуются услуги медика. А заодно и строителей, чтобы зашпаклевать вмятины на стенах.

— Если вы и дальше продолжите беседу в подобном тоне, о каких-либо переговорах лучше забудьте, — все еще вежливо сказала Ри.

И нет, Фьюри ее не разозлил. Тут даже раздражением не пахло. Просто она не видела смысла терять время в бессмысленных перепалках, перемежающихся взаимными угрозами.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил директор.

Беседа с девушкой ему тоже не нравилась. Но еще больше не нравилось то, что у него нет рычагов давления, чтобы контролировать потенциально опасную колдунью в случае чего.

— Я хотел бы обсудить ваше вступление в команду Мстителей, — ошарашил девушку новостью Ник.

Точнее, попытался ошарашить.

Волшебница только бровь вскинула, сохраняя все то же индифферентное выражение. Она и раньше особо эмоциональностью не блистала (разве что в самых крайних случаях), а после появления на шее милого аксессуарчика в виде Воскрешающего Камня, пусть и в защищенной рунами обертке, диапазон чувств, казалось, вообще сузился до максимально низкого значения.