Растерянно почесав в затылке, Паркер поступил, как любой современный подросток, столкнувшийся с чем-то неизвестным — полез во всезнающий гугл. Поиск по коряво перерисованной закорючке выдал примерно миллион результатов, каждый сайт из которых так или иначе повторял содержание предыдущих и сводился…

— Оккультизм? — удивленно пробормотал Питер.

Миссис Старк, несмотря на чисто ведьминскую внешность, в его голове упорно не ассоциировалась со всей этой хиромантией и толпами черных, белых и серо-буро-малиновых магов и чародеев всех мастей, предлагающих навести/снять/переложить/отправить почтой России порчу, сглазы и венцы безбрачия (нужное подчеркнуть).

И в то же время, было в Генриетте что-то магическое. Оно таилось в глубине аномально-зеленых глаз, пряталось в изгибе губ, положении тела, походке… Сразу вспомнилось ощущение угрозы при приближении девушки и подбирающегося к сердцу холода.

Сам Питер не очень-то верил в оккультные науки, но почему-то казалось, какое бы значение не имели эти закорюч… в смысле, руны, они должны сработать.

— Кстати говоря, а какое?..

Парень перешел по первой же ссылке и углубился в чтение.

Оказалось, таинственный узор на самом деле — рунная цепочка. Руны, сливаясь, переходили одна в другую и — как написали в статье — усиливали собственное действие. Цепочка повторялась с определенным интервалом, но место перехода Паркер смог разобрать лишь через полчаса.

Разобрать все не удалось — слишком сложно. Но те, что он успел осознать, уже сказали о многом.

Защита.

От холода, скольжения, сглаза, неприятностей, недоброй воли… Еще были притягивающие удачу, облегчающие вес, растяжение ткани, гибкость, усиливающие прочность…

Питер с трепетом надел костюм, тщательно запершись в комнате и удостоверившись, что тетя Мэй надежно отвлечена бразильским сериалом, и сосредоточился на ощущениях.

Поначалу его окатило волной холода. Он был не таким сильным, как в присутствии Генриетты (несмотря на просьбу звать ее просто Ри, он даже в мыслях не смел сокращать имя, особенно, после того как узнал фамилию), но все равно отчетливо напомнил о колдовских глазах, безэмоциональном лице и волнах огненно-рыжих волос. Потом холод ушел, и парня — в противовес — окружило теплом и еще какими-то… чувством защищенности.

Создалось впечатление, что даже если он сейчас спрыгнет с многоэтажки, не используя сверхспособности, максимум, что он получит при падении — это небольшой синяк. Нечто похожее он ощущал только в детстве, когда дядя Бен усаживал его на шею. Дыхание тогда перехватывало от страха высоты, и в то же время Питер интуитивно чувствовал: дядя ни за что не уронит.

Паркер прикусил губу, справляясь с нахлынувшей ностальгией, и клятвенно пообещал себе, что обязательно сделает миссис Старк подарок.

Лучший.

По крайней мере, для нее…

***

Зайдя в спальню, Ри не стала включать свет, стянула балетки — в Башне она ходила только в них, не собираясь мучить ноги каблуками — и с наслаждением зарылась пальцами в пушистый ковер. Над этой комнатой они мудрили долго.

Пеппер как-то вскользь обронила, что обставить спальню супруги должны сообща, чтобы обоим было комфортно. Тони тогда загорелся, притащив кучу макетов и пообещав пригласить лучших дизайнеров. Ри, которой, где и в какой обстановке спать было откровенно фиолетово (особенно, после учебы в Академии), тогда только хмыкнула скептически, вытребовала обещание, что в комнате обязательно будет большой пушистый ковер-пылесборник и охранные руны по периметру она нанесет самостоятельно, да оставила ремонт на откуп мужу.

Правда, когда фонтанирующий идеями Старк предложил сконструировать аналог Дубины рядом с кроватью, уставшая от череды предложений (порой, откровенно бредовых) девушка заявила, что робот тогда будет использоваться только в качестве вешалки. Дубина обиделся. Старк отступил.

Но динамики с песнями AC/DC в выключатель таки всунул и про робот-пылесос не забыл. Последний постоянным мельтешением под ногами больше напоминал комнатную собачку, чем уборщика. А еще он приобрел нехорошую привычку бросаться под ноги, когда кто-то заходит в спальню. Тони с умилением говорил, что он так радуется. Ри его чувства не разделяла, считая, что робот просто издевается.

Но сегодня — волшебница замерла — что-то было не так. Пылесос не несся к тебе сломя голову, его вообще не было видно.

В руке сама собой материлизовалась палочка. Поиск враждебных элементов заклинанием ничего не дал. Либо их не было уже, либо вообще, либо они хорошо замаскировались. Ри начала осторожно обходить территорию.

Пылесос обнаружился у окна, в загончике, сделанном из хорошо знакомой паутины. Робот ездил по кругу и время от времени пытался пробиться через преграду.

— Вот там теперь и сиди, — хмыкнула ведьма.

Пылесос обиженно зажужжал.

А сама уселась на кровати, по-турецки скрестив ноги и задумчиво поглаживая палочку. Та отвечала теплым покалыванием на кончиках пальца и волнами нежности.

Зачем сюда пробрался Питер? Да еще с «уликами»? Надеялся, что паутина растает до их прихода? Просто не подумал? Паркер не похож на человека, который будет влезать на чужую территорию развлечения ради. Зачем же все-таки приходил?

Волшебница покосилась на дверь.

Вообще, спать надо было ложиться уже давно, но «Белка, еще десять минут!» — Тони же из мастерской не вытащишь. Вот если он не выйдет оттуда через озвученное время, она его вырубит и отлеветирует сама.

Пока Ри предавалась размышлениям, как именно она совместно с Пеппер потом вынесет мозг Тони из-за задержек до полуночи, паутина благополучно растаяла, и счастливый до ужаса робот рванул под кровать — ждать, когда девушка, забывшись, спустит ноги. Ведьма притворилась, что совсем не слышит предвкушающего ворчания робота из засады, и еще раз осмотрела комнату в полумраке.

Внимание привлекла блеснувшая в свете фонарей (какой-никакой, а свет с улицы проникал на верхние этажи башни) упаковка на комоде. Ри взмахом палочки расставила между ней и собой стулья и, передвигаясь только по ним (робот неотступно следовал за девушкой — надежда умирает последней), прошла к комоду.

Там, упакованная в полиэтилен, лежала стопка из трех пластин шириной примерно в две ладони. Ри пригляделась внимательнее.

Она уже видела нечто подобное, но в куда меньших масштабах. Кажется, это лакомство называлось козинак. А тут он только из… фундука в меду?

Рот мгновенно наполнился слюной.

Ведьма обожала щелкать орехи в любое время суток, но любые блюда с их вариациями тоже принимала вполне благосклонно.

Получается — волшебница оглянулась на то место, где совсем недавно растянулась паутина — Питер принес это для нее? Преодолев не один десяток щитов и механических ловушек (а спальню парочка параноиков защитила очень хорошо, как-никак, единственное место в Башне, где они могут полностью расслабиться)? Но почему? Неужели в благодарность за костюм? Мальчишка разглядел небольшое дополнение и даже понял значение рун?

Да ну, ерунда. Ей ведь не сложно. К тому же, всю механическую работу выполнял Джарвис (оставим за кадром, как она уговаривала андроида не говорить о своих действиях Тони и какими карами грозилась в случае даже случайной оговорки) со своей нечеловеческой скоростью, точностью и таким же сверхчеловеческим педантизмом. Она только цепочку составила, да руны магией напитала. К тому же, хватит их лишь на пару серьезных передряг или на одну — смертельно опасную атаку.

Но все равно… приятно.

Девушка вскрыла упаковку и отломила кусочек. М-м! Вкуснотища…

Если бы кто-нибудь (да тот же Старк, который, зараза такая, еще три минуты назад должен был вернуться; ну держись!) сейчас заглянул в комнату, он бы застал почти фантастическую картину.

Ри улыбалась.

И, пожалуй, это была первая улыбка после битвы в Заковии. С того памятного путешествия за Грань волшебница, и раньше не блиставшая особой эмоциональностью, совсем заледенела, даже без перехода в режим Снежной королевы. Подарок парня, сделанный вручную (она точно знала, в магазине такое не купишь), заставил ледяную глыбу в груди треснуть. Как же долго она не чувствовала себя такой живой!