Торф на болоте из караванов грузили экскаваторами и бульдозерами с эстакад машинно-мелиоративной станции, чтобы не сорвать погрузку торфа, не скапливать и не задерживать под погрузкой транспорт. За это вся ответственность ложилась на директора ММС Зимина. Для контроля ежедневно выделялся человек с райкома партии или райисполкома, поэтому Зимин в 6 часов утра уже появлялся на болоте и приучил к этому механизаторов, которые в 7 часов уже были готовы к погрузке. Напряжение в погрузке спадало в 9-10 часов. Тогда Зимин ехал в первую очередь на поля Рожковского совхоза для контроля за вывозкой.

Совхоз «Рожковский» уже обладал своим мощным торфяником, и почти весь совхозный транспорт возил торф с поймы реки Чары. Ежедневно шел спор между Зиминым и Трифоновым. Трифонов настаивал, чтобы и трактора ММС, которые возят торф Рожковскому совхозу, возили совхозный торф с реки Чары. Зимин отказывался и возил торф с болота ММС. Споры прекращал Чистов. Он говорил Зимину, что Трифонов правильно требует. Трифонову говорил, что Зимин правильно делает. Получалось, что своя рубашка ближе к телу. Каждый берег свою рубашку. Зимин торф из караванов продавал по 90 копеек за тонну, да плюс вывозка. В совхоз торф даже на бумаге приходил около 3 рублей за тонну, а фактически – сам бог не сосчитает, во сколько он обходился. Государство наше богато, все оплатит. Стычки между Трифоновым и Зиминым были часты, и все из-за торфа.

В один из вечеров Зимин надолго задержался в конторе ММС, Трифонов обзвонил по телефону весь район, разыскивая его. Три раза разговаривал с Чистовым, возмущаясь поведением Зимина.

– Новую двухосную тракторную тележку грузоподъемностью 8 тонн изуродовал при погрузке бульдозер ММС. Пусть Зимин заплатит мне за тележку! – всем кричал Трифонов. – Я ему этого не прощу.

У пьяного тракториста он не мог добиться, кто изуродовал тележку, но шум поднял на весь район.

А получилось это так. Тракторист совхоза, тоже Трифонов, дальний родственник директора, с только что полученной им тележкой вечером приехал в село Лесуново и встретил там бульдозериста Великанова Александра. При такой обнове и радости как не похвалиться.

– Саш, ты только посмотри, какую тележку дал мне наш Мишка!

Все трактористы Рожка звали так директора совхоза.

Великанов похвалил тележку и предложил:

– Надо обмыть, иначе она не будет долго ходить.

Денег у обоих было в обрез, однако с божьей помощью, да заняли рубль, купили бутылку водки. Выпили. Бутылка водки двум таким богатырям как Шурка Великанов и Трифонов одинаково что слону дробина. Выпить бы еще, а где взять денег – проблема. Как говорят, на хорошего охотника и зверь бежит.

Подошла одна женщина и попросила:

– Парни, привезите мне торфу.

– Привезем, – предложил Трифонов. – Покупай бутылку и готовь закуску.

– Все будет, – заверила гостеприимная покупательница торфа.

– Шура, – спросил Трифонов, – где у тебя бульдозер?

– На болоте, – ответил Великанов.

– Ты заведешь мотор?

– Заведу, – заверил Великанов. – Трактор и мотор еще горячие.

– Тогда поехали, – обрадовался Трифонов.

Сели в кабину трактора, громко заработал мотор, и «ДТ-74», громыхая гусеницами, побежал на болото, таща за собой новенькую двухосную тракторную тележку. Мотор трактора пел свою громкую песню. Пели и Трифонов с Великановым, заглушая тракторную песню. Четыре километра, отделявшие село от караванов торфа, расположенных на болоте, по хорошо накатанной ровной дороге трактор пробежал за двадцать минут и у обогревательной будки, где стояли погрузочные механизмы, резко остановился. Сторожа на месте не было. Великанов почти бегом подбежал к своему бульдозеру. Пускач огласил ревом притихшее после работы болото. Еще не остывший двигатель через полминуты заработал. Трифонов в это время вливал в радиатор холодную желтую болотную воду.

– Быстрей наливай! – кричал Великанов. Сам схватил свободное ведро и побежал в прорубь карьерной канавы.

Через пять минут Великанов повел свой бульдозер на караван. Трифонов подогнал трактор к погрузочной эстакаде и поставил тележку под погрузку. Казалось, у пьяных трактористов работа спорилась лучше, чем у трезвых. Великанов зацепил ножом бульдозера порцию торфа больше чем на полтележки и спешно потащил ее для загрузки, но малость не рассчитал, не поспел вовремя затормозить трактор, и бульдозер вместе с торфом свалился в новенькую тележку, еще пахнувшую заводскими красками. Деревянный кузов тележки не был рассчитан конструкторами на падение такого груза, поэтому трактор сломал платформу вместе с бортами и, как акробат, спрыгнул на ровную поверхность торфяника. Тут только Великанов сумел его затормозить, но было уже поздно. Внимательно оценив взглядом свою работу, что-то крикнул, но из-за рева мотора почти не было слышно его голоса, отъехал от каравана и поставил трактор на место стоянки на ночь. Повернул краники для слития воды. Оценил мутным взглядом и притупленным слухом, что вода выливается из блока двигателя и радиатора нормально. Пошатываясь из стороны в сторону, как матрос во время шторма на корабле, Великанов шел к тележке, изуродованной его бульдозером.

Трифонов стоял у тележки со сжатыми в кулаки пальцами, грозно смотрел на приближавшегося Великанова. С нецензурной бранью бросился на бульдозериста. Великанов схватил его за грудь, поднял на вытянутой руке, затем бросил в снег. Трифонов поднялся и уже дружелюбно сказал:

– Извини меня, Шура, погорячился.

У Великанова, у которого, вероятно, кто-то из предков был великаном, рост составлял 190 сантиметров, вес – 110 килограмм, об остальном и писать не надо, все ясно. В сравнении с Трифоновым он выглядел великаном.

– Вот так мы с тобой и заработали на бутылку водки, – сказал Великанов. – Поедем в Лесуново, денег я найду, выпьем с горя. Страшного ничего пока нет. Рама и все железки у тележки целы, деревяшки все новые сам поставишь. Восстановим мы с тобой тележку, не унывай.

– Боюсь нашего Мишки, он мне не простит.

– А ты не бойся его, – посоветовал Великанов. – Он тебе приходится дальним родственником, значит своим человеком. Скажи ему: «Тележку я сам восстановлю, а тебе за это на пилораму натаскаю хлыстами сосны, кубометров пятьдесят. Тогда только торгуй тесом». Тебе от этого пользы мало, а он больше тысячи рублей в карман положит.

– Так-то оно так, но неудобно перед соседями.

Трифонов с Великановым заехали в Лесуново, еще хорошо добавили. Трифонов со сломанной тележкой уехал в деревню Рожок, а Великанов остался ночевать в селе Лесуново у знакомой.

Директор совхоза Трифонов на работу пришел раньше обычного, в половине восьмого утра. Не доходя до конторы его встретил механик, заведующий мастерской, тоже Трифонов.

– Михаил Иванович, пойдемте, посмотрите, что наш уважаемый родственничек сделал с тракторной тележкой. Все переломал за один день. Осталась одна рама.

Михаил Иванович бегом побежал смотреть на сломанную тележку. Виновник поломки был на месте, уже снял борта, разбирал доски платформы и был готов держать ответ.

– Где это тебя угораздило сломать тележку?! – кричал директор.

– Михаил Иванович, не кричите, выслушайте меня, – оправдывался виновник. – На болоте в ММС торф в караванах промерз больше чем на метр. Разламывают караваны экскаваторы клин-бабами, а потом взламывают тракторами «С-100». Я вчера вечером подъехал к новому, только что взломанному каравану, и мне в тележку «С-100» бросил сверху глыбу торфа, может быть более 10 тонн. Она упала и сломала мне тележку.

– Кто грузил? – уже спокойно спросил Трифонов.

– Фамилии тракториста я не знаю. У них в ММС трактористы со всех сторон. Как проходной двор. Особенно с Филюково, Панино, те долго не задерживаются. Оформляются на работу, месяц-два работают и увольняются.

– Хорошо, – сказал директор совхоза, – я с Зиминым разберусь. Я покажу ему, где гуси зимуют. Сейчас же пойду, вызову по телефону Чистова. Пусть он приедет и посмотрит, что натворили работнички ММС с новой тракторной тележкой. Этого я не оставлю. Пусть отдают мне новую тележку. А ты не восстанавливай ее. Вези в ММС. Они тебе ее обменяют.