— Я ждала другого предложения, — и серьезно добавила: — Вначале, Гришенька, дело, а потом стол. Обязательно отметим, но в Касимове, не здесь.

Она была права, до встречи с покупателями оставалось меньше часа, не так уж много, чтобы медлить. Переодевшись, Настя поспешила в подпол. Слава богу, банка стояла на месте. Неприглядная, старая пыльная банка с половой краской стоимостью десятки тысяч долларов. Никто из кадкинцев и не подозревал, какой клад находится у них под самым носом, иначе банка не пролежала бы здесь и часа. И никакие запоры, никакие засовы не помогли бы. Банка размером походила на привезенную, только по весу была примерно вдвое легче. К большому сожалению, конечно, ведь тяжесть емкостям придавала не краска, а золото. До слез обидно, что в этой банке лежал только один анод и тянул всего лишь на четыре кило восемьсот граммов. Издержки производства, от которых в будущем обязательно нужно избавляться и впредь выносимые с «Цветмета» емкости наполнять на полную катушку. Под завязку.

Гриша ликовал, Гриша торжествовал и своего настроения не скрывал. Да это у него и не получилось бы при всем желании, настолько обнадеживающим был товар, которым они обладали. Они с Настей. Вдвоем. Без Босса, без его прихлебателей. Есть, правда, еще один человек — капитан, Настин ухажер, но он не в счет, он свою пайку уже получил и к этой «краске» не имеет никакого отношения. А насчет новых паек говорить пока преждевременно, время покажет.

Извлеченная из подпола банка на «обработку» поступила первой. Гриша стамеской сковырнул крышку и поставил банку вверх дном в старый, побитый ржавчиной тазик. Звякнувший о дно тазика анод прошелся теплой волной по груди, отразился широкой улыбкой на губах, и Гриша, сидя на корточках, снизу вверх лучезарными глазами уставился на Настю.

— Слышала? До чего же приятный звук… Слушал бы и слушал.

Аккуратно, стараясь не испачкать руки, Гриша вернул банку в правильное положение и поставил на пол. Стекавшая по стенкам краска «золотодобытчика» не смущала, краска деревянному полу не повредит. Все внимание приковывала продолговатая извилистая горка на дне тазика, прикрытая густым коричневым слоем. Это и был желанный анод весом четыре килограмма восемьсот граммов с содержанием золота более восьмидесяти процентов и стоимостью десятки тысяч долларов. В ржавом тазике лежало целое состояние. Вернее, всего лишь третья часть состояния, а остальные две дожидались своей очереди в банке и нетерпеливо просились на волю, в хозяйские руки, на обозрение. Правильно в народе говорят: золото не спрячешь. Сейчас они выудят золотишко на свет божий, освободят от толстого слоя краски, вытрут тщательно и аккуратно, бережно завернут в целлофан и положат в сумку. Примерно вот так.

Когда первый анод принял надлежащий вид и перекочевал в сумку, Гриша задрал рукавицу, глянул на часы. Тридцать пять минут второго. В их распоряжении имелось двадцать пять минут, за которые нужно успеть проделать еще две подобные процедуры, переодеться и не забыть про время на дорогу. На возню в курятнике оставалось не более пятнадцати минут. Надо поторопиться, чтобы не вынуждать покупателей светиться на касимовских просторах. Нельзя им здесь светиться.

Для наблюдательного пункта Монтана выбрал поросшую густым бурьяном свалку старой техники, оставшейся в Кадкино с колхозных времен. Если, конечно, разбросанный металлический хлам можно назвать техникой. Остовы комбайнов без колес, несколько вросших в землю помятых кабин, изогнутые листы железа от копнителей. А ведь раньше здесь была ремонтно-заправочная станция, всего несколько лет назад на этом месте бурлили-кипели рабочие страсти, в мастерской приводилась в должное состояние техника, гремела металлом кузница, собирая вокруг теплого горна чумазых механизаторов, пропахших соляркой и мазутом. Сейчас на оживленной некогда площадке царило полное запустение, человеческая нога в этот уголок не ступала минимум год. С зимы никто не заглядывал, это точно. Не видно ни одного следа, не считая жиденькой тропинки, протоптанной в обход свалки. Кому заглядывать, если на все Кадкино осталось несколько стариков да старух, а молодежь давно уже обживает города и в родную деревню наведывается лишь по большим праздникам. Хорошо, Касимов под боком, да дорога хорошая, а иначе вообще никто не приезжал бы. Вмиг забыли бы малую Родину, на другой день после отъезда, у молодых на такие вещи память короткая. А так хоть на денек-другой, а иногда заглядывают, вспоминают. Как Настя Николаева, к примеру. Эта в родительский дом часто приезжает, и не одна, а с кавалерами. Как и в этот раз.

Монтана усмехнулся. С верхотуры старого комбайна панорама деревни, восьмикратно увеличенная оптикой бинокля, открывалась как на ладони. Монтана видел каждый сельский закуток, каждого аборигена, однако местные достопримечательности изучал недолго, поскольку они мало привлекали, в отличие от «Волги», появившейся в поле зрения. Машина остановилась у Настиного дома. В бинокль Монтана хорошо видел, как Нога и хозяйка вышли из машины. Он видел даже выражение на их лицах, кажется, мог их даже потрогать, стоило лишь протянуть руку. Нога достал из багажника какой-то пакет и торопливо скрылся в доме. Монтана не стал терзаться догадками и предположениями ни о содержимом пакета, ни о смысле приезда сладкой парочки, резонно решив, что с этими моментами пусть Босс сам разбирается. Монтана с умилением похвалил себя за предусмотрительность. Если разобраться, он просто гений, настолько мудро поступил. Будто знал, будто чувствовал, что придется ехать в эту глухомань, когда утром положил в машину бинокль. Вот что значит большой опыт, мастерство и интуиция, что значит неординарное мышление. Кто другой на его месте мог бы предугадать маршрут следования Ноги? Никто. Кто мог рискнуть оставить «объект» без наблюдения и плестись не следом за ним, а впереди? Никто, только Монтана. Этот неординарный случай Босс должен оценить по достоинству, особенно если приезд «сладкой» парочки выявит что-нибудь интересное.

Через минуту Нога снова вернулся к машине и в этот раз уволок в дом еще два больших пакета и цветы. Неужели они действительно приехали перепихнуться? Плохо, если так, за такое дешевое сообщение Босс бабок не накинет. Монтана погрустнел. Не выпуская из поля зрения Настин дом, пытался понять, какой смысл тащиться за десяток километров, если «палкодром» можно было устроить в Касимове? На экзотику потянуло, на природе захотелось потешиться? Но почему в обеденный перерыв, второпях? Нет, тут что-то не так, тут надо смотреть в оба и ничего не пропустить. Монтана так и делал, и смотрел не в оба глаза, а во все четыре, но происходящего в доме не видел. Оставалось только ждать и надеяться, что Настя помнит про заканчивающийся обеденный перерыв и не заставит торчать в засаде до вечера. В их распоряжении осталось полчаса, если лаборантка не отпросилась на час-другой с работы.

Где-то за деревней затарахтел мотоцикл. Судя по рокоту, «Урал». Монтана прислушался. Звук раздавался со стороны касимовской дороги, по которой недавно он ехал. «Урал» затих так же неожиданно, как и появился. Похоже, кто-то из местных рокеров возвратился из города.

Прошло еще несколько минут. Из дома никто не выходил. Монтана окончательно смирился с мыслью о любовной подоплеке визита и от нечего делать перевел бинокль на соседний дом, где в загородке ковырялся мужик. За кустами Монтана не видел, чем конкретно занимался Настин сосед, похоже, что копал землю. Мужик будто почувствовал устремленный на него далекий взгляд и выпрямился, замер. Монтана втянул голову в плечи, боясь себя обнаружить, однако мужик, как оказалось, смотрел вовсе не в сторону заброшенной мастерской, а в сторону Настиного крыльца. Монтана тоже повел биноклем в ту сторону — и его взору предстала сладкая парочка. Молодцы, быстро управились. Первым с крыльца спускался Нога, хозяйка шла следом. Впрочем, внимание «хвоста» притягивала не Настя, и даже не Гриша, а небольшая хозяйственная сумка в его руках. Сумка была явно тяжелая, судя по тому, что ухажер припадал на больную ногу сильней и заметней, чем обычно. Сумку Нога положил в багажник, заставив Монтану призадуматься. Интересно, что в ней? Не за этим ли приезжали? Но что Настена могла хранить в пустующем доме? Вряд ли что-нибудь ценное, это было бы слишком опрометчиво. Сумка небольшая, на банки с соленьями-копченьями непохожа, как непохожа на прочие припасы в виде моркошки-картошки, или на остатки выпивки-закуски. Не повезет же ухажер продукты назад в город, в магазин. Гриша не жлоб. Приехали с одним пакетом, а уезжают с другим. Вот загадка, бляха-муха. Монтана пытался не думать о ноше, настраиваясь на возвращение в Касимов и прикидывая вариант преследования «Волги», но полностью освободиться от мыслей о содержимом странной сумки так и не мог. Он подсознательно чувствовал, что содержимое сумки наверняка сыграло свою роль в появлении лаборантки в родительском доме. Вот так Настя-Настена, вот уж действительно загадочная личность. Кто бы мог подумать, что она любит таинства. Ладно, разберемся.