Пока я размышляла, мой сюзерен благосклонным кивком подтвердил своё согласие отпустить меня в чужой дом, так что через пару часов я влезла в подаренный Иваром женский наряд, и благовоспитанно явилась к ужину в сопровождении слуги из дома Алмазной Змеи, как и положено здешним леди из среднего класса.
Моё предположение полностью оправдалось, в гостиной скромного дома нашего целителя уже дегустировал чёрное вино из Аргуна господин Тин-Е из рода аргунских Нэев. Семейство Нэй из Нутавы, младшая ветвь знаменитых целителей Аргуна значительно уступало родичам в мастерстве врачевания, зато проявила недюжинные способности в области придворных интриг и умении подставить ближнего своего. Обе ветви негласно сражались за власть при дворе, но на поверхности этого мутного пруда с нечистотами царила тишь, гладь и божья благодать.
Господин Тин-Е приподнялся в кресле, приветствуя юную гостью, которой вполне достаточно лёгкого поклона. Как ни крути, а соседская девочка — это невеликая птица, происхождения она самого невнятного, имя рода неизвестно, да и внешность самая плебейская. И перед кем тут носочек тянуть?
Я тоже обозначила почтительный поклон в адрес хозяина и дорогого гостя. Уважаемая экономка нашего доктора поторопилась поставить передо мной вкуснейший микс из фруктовых соков, за что получила мою неизменную благодарность.
Пока в соседней комнате тихо переговаривались и звенели посудой слуги, хозяин развлекал нас беседой. В отличие от господина Тин-Е он не вёл пустых разговоров, слова подбирал тщательно и поэтому всегда говорил медленно.
— Я всё-таки добыл для вас вожделенное «Сказание о народах северного Вэйяна».
Я благодарно всплеснула руками:
— Это так любезно с вашей стороны, мне давно хотелось ознакомиться с многообразием национальностей континента!
— Я ещё в прошлую нашу встречу желал спросить вас о причине такого любопытства со стороны особы, чьё происхождение…
И господин Тин-Е многозначительно умолк. Я со всем вниманием ждала продолжения фразы.
— Вы меня понимаете, госпожа Экрима, — утвердительным тоном заявил гость.
— Скорее нет, чем да, мой господин, поскольку команды понимать не было.
Целитель негромко рассмеялся.
— Ты получил достойного собеседника, Тин.
— Острота языка не всегда достоинство, друг.
— Но всегда средство укротить того, кому выгодно притвориться непонятливым, — усмехнулся целитель, — с юной госпожой не стоит лукавить, друг мой. Придворная жизнь решительно испортила твой характер.
— Я был обязан возместить его величеству твой поспешный отказ, — парировал Тин-Е.
— Ты ещё не устал за десять лет взывать к моему чувству долга? — рассмеялся целитель.
Собеседник вздохнул преувеличенно печально.
— Устал, ибо трудно взывать к несуществующему. Кстати, твой повар тоже устал почтительно взывать к твоей милости.
— Прошу к столу, — спохватился хозяин.
Замечательная картина — два красивых старика в строгих тёмных камзолах, день и ночь. Чёрные до синевы волосы гостя, тёмные глаза под прямыми бровями, чеканные черты лица, улыбка записного сердцееда. Есть на свете такие мужчины, которым возраст только оттачивает внешность и награждает безусловным обаянием, немыслимым в юные годы. Этот старик как раз из таких. Ухоженные руки царедворца ловко и красиво управляются со столовыми приборами и, кстати, удобство вилки он оценил сходу.
Пока мою тарелку наполняли чем-то вкусно пахнущим, я словно впервые, рассматривала «нашего» лекаря. Серебряная грива волос, синие глаза на длинном лице, резкие носогубные, золотая целительская серьга-гвоздик в правом ухе, руки, покрытые застарелыми следами не то ранений, не то опасных опытов, в том числе отмечаю и следы химических ожогов… Я и говорю, оба друга — это день и ночь, то есть рабочий день и бездельница ночь.
Я разулыбалась собственным мыслям, поэтому целитель сразу спросил о причине столь радостной улыбки.
— Дорогой мастер, вы оба противоположны друг другу, как день и ночь, — рассмеялась я, — просто подумала об этом.
— Думаю, что не только об этом, — прищурился Тин-Е.
— Конечно, наш целитель работяга-день, а вы…
— Бездельник-ночь, можете не продолжать, — бархатный баритон сделался ворчливым.
И все трое закатились просто неприличным хохотом.
А десерт оказался и в самом деле вкуснейшим, лёгкое фруктовое то ли пюре, то ли мусс из варики, залитый чем-то вроде взбитых сливок, всё охлаждённое, тающее во рту.
— Как вы находите десерт, юная госпожа? — Тин-Е деликатно отстранился от предложения добавки.
— Если не возражаете, в следующий раз ограничимся только десертом, — предложила я.
Понимающий смех собеседников сделал приятный вечер по-настоящему тёплым. После ужина хозяин пригласил нас в кабинет, причём, господин Тин-Е предвкушающе потер ладони. Понятно, маги откушают старое вино из Аргуна, а мне снова поставят большое блюдо со сладостями.
Впрочем, это не главное, старый царедворец явно готов сделать выгодное предложение юной госпоже. Откуда следует? Ну… не зря же меня вторично так обхаживают в гостях. Правда, в башку благоразумно не лезут, да и вообще этот постаревший казанова ведёт себя гораздо вежливее, чем в прошлый визит к «старому другу».
Прекрасно помню, как хищно изменилось красивое лицо дорогого гостя, стоило ему увидеть, как я машинально раскатала в колбаску кусок железа, непринуждённо вынутый из кармана. Господин царедворец только что стойку не сделал, как породистый пойнтер. Нисколько не сомневаюсь, он быстро сложил два и два, сделал нужные выводы, поэтому, как говаривал мой первый муж, нашему доктору не удалось уйти в отрицаловку.
Сама виновата, кто меня дёргал лепить ту странную посудину, похожую на чашку Петри, да ещё в его, Тин-Е, высоком присутствии? Так что я не слишком сетовала на промах целителя с пресловутой клятвой.
Но больше всего мне интересно, что такого этот маг и аристократ может предложить нищей простолюдинке? Герсил обмолвился, что высокий господин помимо магии разума практикует необычное целительство, для чего создаёт некие артефакты, в которые неведомым способом помещает нужную последовательность лечебных рун.
Артефакты, значит… Ну вот вам и разгадка — я могу рассчитывать на персональное ученичество под руководством не самого бесталанного специалиста в артефакторике. А оно мне надо?
— Ваше лицо так неприятно изменилось, юная госпожа, — целитель Гертен пригубил чёрное вино.
— Не удивительно, — господин Тин-Е проследил за моей рукой, машинально принявшей немалый вес моей змейки.
Точнее, это уже не змейка, а целая змеища, если она находится в подлинном облике. Но чаще всего она показывается маленькой и неопасной змеюшкой, этакой забавной игрушечкой, сверкающей крошечными алыми глазками на потеху окружающим. И уж если она выползла в истинной форме Нагайны, то, видимо, дело пахнет керосином. Давненько подозреваю, что она способна принимать и анализировать не только мои эмоции, но и всех прочих, особенно, если они находятся в пределах видимости.
— Что это с ней? — поразился наш целитель.
— Предупреждает, что шутки кончились, — ответила я, — теперь любое резкое движение в мою сторону может закончиться весьма неприятным образом.
— И каким же? — гость явно искренне заинтересовался.
— Понятия не имею. Нагайна сама избирает стратегию защиты и нападения.
— Нагайна? Это имя?
— Уважаемый господин Тин-Е, всякое существо, как в этом мире, так и во множестве прочих, имеет имя собственное. Что вас удивляет?
Гость внимательно проследил за нарочито медленным скольжением Нагайны по столу. Вот она закончила свиваться в спираль, нанизывая кольца одно на другое, раздула ажурный капюшон и не тоже очень внимательно оглядела присутствующих магов. Она медленно поворачивала голову, наблюдая за ними, и красные безжалостные глаза с вертикальным значком спокойно обещали нелёгкую смерть.
— Господин Гертен, вы ведь пригласили меня не только к ужину, но и к приятной беседе с вашим гостем. Так что ему, достойному аристократу, нужно от нищей простолюдинки?
