– А сие и не пассажир! – со слезами прогнусавил студент.

– А кто? – удивилась Амалия.

– То-то и оно, что наш пилот! Ой, беда-беда, ой горе-горе, ой не долетим, – совсем уж по-бабьи запричитал он.

В салоне началось странное шевеление. Большая часть пассажиров просто встала и покинула неблагополучный самолет. Оставшиеся, начали бормотать и креститься, и лишь один человек в конце салона начал заливисто хохотать. Амалии тоже стало ужасно смешно. Они от души смеялись вдвоем, единственные из всех оставшихся.

– Ты что, русский? – спросила симпатичного паря Амалия, отсмеявшись.

– А как ты догадалась? – удивился он и снова захохотал.

– Слушай, а может нам, все-таки, другой самолет подождать? На этом, поди, не долетим, – поделилась опасениями Амалия.

– Да не-е, этот пилот всегда такой. Я часто этим рейсом по делам летаю. Раз он нажрался, значит заправился, а раз заправился – долетим, – уверенно ответил парень. – Не дрейфь, там по закону как минимум два пилота полагается.

– Угу, будем надеяться, что второй трезвее.

Натужно взревели двигатели. Хлипкий самолетик набрал скорость и оторвался от взлетной полосы. Два часа его бросало и раскачивало из стороны в сторону. Он летел все время рывками, и Амалия пожалела, что в свое время не выучила наизусть «Отче наш» и другие молитвы. Студент же складно молился всю дорогу.

– Это тебя на твоем экономическом поднатаскали? – устала от бормотания Амалия.

– Бабушка научила, – похвастался он.

Наконец, путешествие закончилось и самолет благополучно совершил посадку. Из кабины кулем вывалился пилот. Все повскакивали с мест и искренне зааплодировали асу, восхищаясь его профессионализмом. Довольный летчик раскланялся с благодарной публикой, поздравил всех с каким-то праздником и, волоча за собой сумку, пошел к выходу.

Амалия смотрела на удаляющегося пилота через иллюминатор. Авиатор шел нетвердым шагом и выкидывал ногами замысловатые кренделя. Картуз лихо съехал на бок, а сумка, подпрыгивая на колесиках, катилась по летному полю и выписывала еще более причудливые зигзаги, чем ее пьяный хозяин.

В аэропорту ждал следующий рейс до Атланты. Амалия порядком устала от полетов и утешала себя тем, что этот был последним.

Трезвый пилот, отсутствие русских и детей в салоне позволили выспаться и отдохнуть. Сон был такой глубокий и сладкий, что после посадки симпатичной стюардессе пришлось ее будить и выпроваживать из салона. До Атланты удалось добраться без приключений и происшествий.

Атланта поразила невероятной чистотой. Нигде, куда бы ни упал взгляд, не валялись окурки, обертки от столь любимых американцами чипсов и пустые бутылки. Будто стеклянный пол отражал каждое движение.

Повсюду неторопливо расхаживали состоятельные люди разных национальностей. Черные, белые, креолы, метисы, японцы, мулаты, китайцы – такого количества разномастной публики Амалии еще видеть не приходилось.

Заглядевшись на окружающее и радующее глаз великолепие, Амалия чуть не забыла о цели своего приезда. Дэвид должен был оставить ей сообщение у центрального информационного табло, с указанием выхода, у которого он будет ее встречать.

Рядом с Амалией остановилась толстая тетка с кучей узлов и баулов. Очевидно, они летели одним рейсом, потому что тетка обратилась к Амалии:

– Доча, а куда мне выходить тут? Горе-горькое, кажись я опять забыла! Какой раз приезжаю к доне своей, а все время забываю куда тут идти. Она-то у меня по-английски ой как шпарит, а я не умею! Гостинцы я ей привезла.

– Как же вы с людьми раньше говорили? Как выходили и до дочери добирались?

– Да я не знаю, как из аэропорта мне выйти, а до дома-то я доберусь. Американцы – добрые, это ж тебе не наши. Всегда помогут, все объяснят.

– Да вы же языка не знаете, как они вам объяснят-то? – недоумевала Амалия.

– Тю! Я их по-русски спрашивала, а они мне по-английски говорили!

– Но вы же их не понимали!

– А зачем понимать? Я им бумажку с адресом суну, а они ловят мне такси и адрес шоферу говорят. Таксист уж везет куда надо. Вот только не знаю, как на улицу выйти.

К ним подошли полицейские с собакой и попросили разрешения дать собаке обнюхать багаж. Собака уткнулась в самый большой баул тетки и начала яростно скрести лапами полу Амалия отошла на всякий случай – вдруг бомба? Полицейский стал очень серьезным, попросил тетку открыть сумку и вытащить содержимое. На свет появились банки с солеными огурчиками. Коп сразу расслабился и приветливо заулыбался, а собака взвыла от восторга.

– Что ты будешь делать – опять он за старое! – сказал полицейский. – Нос у собаки прекрасный, но свое увлечение солеными огурцами не может оставить на внерабочее время. Как идем с ним на проверку, так и гадаем, что следующее найдет – соленья или кокаин?

Глава 2

В главном, построенном в виде круга, зале аэропорта, за бархатными канатами-барьерами выступал квинтет. Тучный пожилой чернокожий американец проникновенно исполнял блюз. Амалия заслушалась и невольно залюбовалась артистом.

Вот будет номер, если Дэвид забыл о ее приезде! Одна, в чужой стране, где нет знакомых… Амалия вздрогнула и прогнала гадкую мыслишку.

Но беспокойство оказались напрасным. На центральном информационном световом табло ждало сообщение: «Амалию, прибывшую из России, просят пройти через северный выход, ворота одиннадцать, к ожидающему ее лимузину с номером KFT 825».

Амалия широко улыбнулась, сказала «йес-с!» и отправилась на встречу со своим принцем.

Всю дорогу она вспоминала фото красавца: широкие плечи, высокий рост, породистое красивое лицо, волевой подбородок, большие, выразительные карие глаза и темные волнистые волосы. Интересно, можно ли узнать в толпе человека с фотографии?

Первое, что бросилось в глаза на улице, была уходящая в небо спиралевидная парковка-дорога, по бокам которой стояли машины. Шикарные автомобили блестели лаковыми отполированными поверхностями и пахли, безумно пахли очень большими деньгами. Амалия даже чихнула, насколько ощутимым ей показался этот запах.

Она в растерянности стояла у входа в аэропорт и оглядывалась по сторонам, когда прямо к ней подъехал черный и сияющий, как начищенный медный самовар, «лимузин-кадиллак». Амалия видела такой в последнем номере модного мужского журнала: спереди и сзади он выглядел, как «кадиллак», но длинна его была как у лимузина. По утверждению того же журнала, сейчас это была самая модная машина в Америке, разумеется, счастливо обладать ей могли те, кому позволяли средства. Дэвид явно скромничал, рассказывая о своих доходах.

Рассмотреть через тонированные стекла пассажира не удалось. Автомобиль остановился и с водительского места, как чертик из табакерки, выскочил маленький шустрый азиат в униформе с огромным букетом красных роз в руках.

– Амалыа? – спросил он с поклоном и указал пальцем на ее футболку.

– Где? – спросила девушка и опустила взгляд решив, что заляпалась в дороге кетчупом.

– Амалыа? Тан Ли! – заверещал он и ткнул себя в грудь. – Амалыа? – и он опять уперся в нее пальцем.

– А-а-а! Да-да! – закивала она на его манер. – Голубчик, что же вы меня так коверкаете, эдак я и вовсе отзываться перестану, – затараторила она по-русски, но видя несчастное выражение лица человека с букетом, сразу перешла на английский.

– Да! Меня зовут А-ма-лы-а, – подтвердила она.

– Чибе, – сразу успокоился китаец и протянул Амалии букет. – Мистер Робинсон просить брать чветы в знак своей рюбви.

– Однако, недурно, – игриво вскинула брови Амалия и зарылась лицом в букет .

Розы одуряющее благоухали и располагали к романтическим фантазиям.

– А где же изволит быть сам мистер Дэвид Робинсон?

– О-у-у! – закатил глаза Тан Ли. – Мистер Робинсон, совсем борьсо-о-ой черавек – у него дера, – сообщил водитель.

– Дела? – переспросила Амалия. – Но позвольте, а как же я?

– Мистер Робинсон потом ехать в отель. Ты ждать его там, а я везти туда, – сообщил китаец и похлопал себя по загривку.