– А я думала, что мы поедем на этом лимузине, – расстроилась доверчивая Амалия.

Китаец вытаращил глаза и поспешил открыть пассажирскую дверь авто, пока девушке не пришло в голову залезть ему на шею.

В салоне стоял удивительно приятный и незнакомый аромат. Амалия устроилась на шикарном кожаном сидении и осмотрелась. Перед ней находилась панель с множеством кнопок. Для чего она служила Амалии было неведомо. На всякий случай, она нажала на одну. Из ниши беззвучно выехал бар и заиграла музыка. Амалия подскочила.

– Из России! – сказал утвердительно Тан Ли и засмеялся.

– Почему ты так решил?

– Когда девушка ах! – он закатил глаза. – Неправерьна и крачива говорить срава и бояться бара – она из России.

– Это ты на акцент, что ли намекаешь? Да кто бы говорил! А ты сам какой национальности?

Китаец от чего-то занервничал и смутился.

– Тут не спрашивать национальность черавека, это прохо, не крачива – другому не приятно. Закон ругает! – объяснил он.

«Совсем они свихнулись на почве расовых дискриминаций, что ли?» – подумала Амалия.

– Но чибе я скажу – Ветнам! – гордо заявил Тан Ли.

«Поди ж ты, а я-то думаю, чего он мне на горбушку показывал. Наверное, раньше рикшей работал, а потом повышение по службе получил», – предположила Амалия.

– А чем мистер Робинсон занимается? Какой у него бизнес? – решила выспросить она шофера, раз уж у них вышел такой доверительный разговор.

Но Тан Ли с истинно восточным коварством то складывал губы в трубочку, то закатывал глаза, то делал вид, что ему не хватает словарного запаса. В общем, он делал что угодно, но только не отвечал на вопросы.

«Ну и ладно, – не расстроилась Амалия. – Чего я к нему привязалась, как к тому электрику? Работнику не положено судачить о хозяине, а то и в рикшах снова недолго оказаться».

Когда Тан Ли был маленьким, они с родителями еще жили во Вьетнаме и очень переживали за Советский Союз. Они читали Достоевского и смотрели русские фильмы про войну. Амалия слушала шофера и пыталась вспомнить, что ей известно о Вьетнаме. Как назло, на память ничего не приходило. Не рассказывать же, как ее родная тетка по материнской линии, будучи во Вьетнаме, случайно ткнула пальцем в меню и выбрала в что-то в собственном соку, а так как это «что-то» оказалось весьма вкусным, то она с удовольствием слопала национальное блюдо под улюлюканье местных завсегдатаев. Потом к ней подошел переводчик и спросил, как ей понравилось фирменное блюдо «змея, в собственной крови»? И не посвящать же доброжелательного вьетнамца, где именно и за каким занятием бедная тетка провела остаток вечера. К сожалению, больше про Вьетнам ничего не вспоминалось, и разговор затих сам собой.

Через полчаса «лимо», как называют лимузины в Америке, подкатил к отелю Хилтон. Когда расторопный шофер распахнул дверцу и подал руку, Амалия почувствовала себя кинозвездой.

Едва ступив на тротуар, Амалия застыла от восхищения: прямо перед ней возвышалось, заканчиваясь где-то в небесах, удивительное здание. Казалось, отель построен из полированного черного мрамора или темных зеркал. Возле входа играли хрустальными струями позолоченные фонтаны. Стоило сделать пару шагов в направлении входа, как тонированные двери беззвучно расступились, а швейцар вежливо, но с достоинством поклонился.

Тан Ли внутрь не проводил. Просто вручил багаж швейцару, козырнул на прощание и испарился.

Амалия вошла в отель и ахнула. Она очутилась в райском саду: у входа росли стройные пальмы, чуть дальше журчал ручей, повсюду зеленели экзотические растения с пышно-зелеными мясистыми листьями, в которых кричали и хлопали яркими крыльями сказочные птицы. Фонтаны разноцветными струями били из небольших, но красиво декорированных бассейнов, в которых горделиво плавали сомы и плескались золотые рыбки. Широкие кожаные кресла с высокими спинками и диваны с позолоченными столиками посередине, манили отдохнуть после долгой дороги. Пол устилали роскошные ковры. Стойки портье отсвечивали позолотой и мерцали благородной древесиной. Повсюду сновали расторопные служащие, одетые в шапочки и униформы с золотыми пуговицами, нашивками и бейджами с указанием должности и имени работника.

Стоило сделать шаг в направлении бесконечного ресепшна, как со всех сторон Амалию окружили служащие отеля и наперебой забросали вопросами.

– Как поживаете, мэм?

– Вы хотите зарегистрироваться в нашем отеле, мэм?

– Чем могу вам помочь, мэм?

– Где ваш багаж? Присядьте, отдохните, мэм.

– Не хотите ли кофе за счет отеля, мэм?

Как ваше путешествие? Перелет был удачным, мэм?

От обилия вопросов у Амалии закружилась голова, но отношение к своей персоне начинало ей нравиться. Служащие радовались ей как дети малые, выражали восхищение и ликовали так, словно всю свою сознательную жизнь только и ждали, когда она, Амалия Станиславовна, изволит к ним приехать. С тех пор, как она ступила на американскую землю, еще никто не обокрал ее, не отпихнул в сторону и ни разу не обратился к ней словами «эй, селянка, тебе говорю!», как тот хам с проселочной дороги. Все были предельно вежливы, галантны и относились к окружающим с каким-то неестественным уважением.

– Меня пригласил Дэвид… – обратилась Амалия к служащему за стойкой.

– Дэйвид Робинсон? Ну конечно, да вот же мистер Робинсон! – вскричал портье, указывая рукой за спину Амалии. – Он уже давно вас ждет!

«Странно, а говорил – «дера», – пронеслось у нее в голове.

Амалия обернулась, но ничего кроме высокой спинки не увидела. С кресла поднялся и направился к ней низкорослый лысеющий джентльмен весьма не свежей наружности. Судя по внешности, он отпраздновал полувековой юбилей пяток лет назад. Знавший лучшие времена костюмный пиджак топорщился и морщил на рукавах и боках. Короткие толстенькие ножки обтягивали брюки в полоску. Впрочем, пиджачок и сейчас еще мог бы неплохо смотреться на хозяине, если бы не упитанное брюшко, появившееся много позже приобретения костюма. Завершал портрет мясистый носяра красного цвета. Толстые влажные губы растянулись в радостной улыбке, а глазки-бусинки ухватились за Амалию цепким взглядом, ощупывая ее с головы до ног.

На пару мгновений девушка замерла, а потом снова повернулась к портье.

– Меня должен ждать мистер Дэвид Робинсон. Очевидно, произошло недоразумение, – с расстановкой произнесла она.

– Дэточка моя! АмалыадэвОчка, – пропел мужчина «человеческим», то есть русским языком, почти одним словом.

– Кто вы? – не могла прийти в себя Амалия.

– Я твой шалунишка Дэвид! – с триумфом крикнул он по-английски и раскрыл объятия. – Ну, иди же к папочке!

Амалия отскочила в сторону и увернулась от мужичонки.

– Это точно ошибка! Дэвиду тридцать лет! – вскричала она, все еще надеясь, что это чья-то глупая шутка.

– Милая, ты слишком долго ко мне собиралась, – ласково сказал он. – За это время я немножечко изменился.

– Угу, а за одно стал в два раза меньше ростом, облысел и состарился на двадцать лет!

Тут произошло непредвиденное – золотая стойка портье качнулась навстречу, а персидский ковер навалился, сильно сжав грудную клетку. Переживания последних дней и утомительный перелет на пользу не пошли.

«Доездилась», – успела подумать Амалия и отключилась.

Глава 3

«Приснится же такое», – было первой мыслью, когда она пришла в себя.

Амалия открыла глаза и чуть не закричала: она находилась в роскошном номере отеля Хилтон. Со стоном девушка снова закрыла глаза.

«Твою маму восемь раз» – кажется, так говорил студент. – Да это похлеще любого кошмара будет. Нужно срочно звонить Машке. Пусть придумывает, как выпутаться».

Девушка оделась и пошла в ванную комнату, чтобы освежиться и привести себя в порядок. Воды в кране не было.

Протерев лицо влажной салфеткой и повозив сухой щеткой по зубам, взглянула в зеркало и вздохнула.

– Опять вляпалась? Поздравляю, – сказала она отражению и показала язык.