– Одинокими чувствуют себя люди, которые не умеют распорядиться таким подарком судьбы, как свобода, – наставляла подруга. – У по-настоящему свободного самодостаточного человека всегда и во всем есть выбор, и делает он его всегда сам. Разве сейчас ты не одинока? Извини, но у меня складывается другое впечатление, – резюмировала Машка и распечатала очередное пирожное.

– Поправиться не боишься? Я вот все дивлюсь, как ты ухитряешься поддерживать такую форму и не портить фигуру, лопая столько вкусного?

– Дисциплина! – ответила подруга с прибалтийским акцентом. – Потом позанимаюсь в зале лишние десять минут и все. А ты запомни главное – хочешь быть в отличной форме – ни в чем себе не отказывай!

– Как у тебя все просто получается: «Брось», «начни», «ни в чем не отказывай»! Ты можешь себе позволить так рассуждать. У тебя идеальный муж, идеальная семья, идеальное материальное положение. На что я буду жить, если уйду от Афанасия?

– Так а я с миллионером на что?

– Его ведь еще найти надо, – пошутила Амалия.

– Вот и найдем. Надо – значит надо! – пообещала Машка. – Я ведь тебя не брошу. Буду финансировать, пока не разбогатеешь. Не миллионера, так работу тебе найдем. А идеального мужа надо самой делать. Все, официально беру тебя на поруки. Только ты должна меня во всем слушаться. Заеду за тобой завтра с утра, – пообещала она, прощаясь. – Не спи долго.

– Зачем?

– Мы же хотели новую жизнь начать, забыла?

Амалия с трудом представляла, как она будет начинать новую жизнь, но на всякий случай кивнула – все равно от Машки так просто не избавиться. Надоест же ей когда-нибудь чужую жизнь налаживать.

– Тогда до завтра! – чмокнула в щеку подруга и упорхнула.

Глава 3

На предновогодний лес опускались фиолетовые сумерки. В небе кружился снег. Он плавно падал на землю мохнатыми, неправдоподобно большими хлопьями.

Амалия любовалась сонным лесом и вслушивалась в нереальную тишину. Почему-то снегопад всегда действовал на нее успокаивающе. Сзади ее обнимали сильные надежные руки.

– Ты мое счастье, – шепнул голос. – Я никогда не отпущу тебя.

Амалия улыбнулась. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы обещание было выполнено. Снежные хлопья обернулись белыми шмелями. Лес наполнился неприятным настойчивым дребезжанием. Насекомые кружили вокруг головы и норовили ужалить в лицо. Тот, кто еще мгновение назад обещал быть рядом, бесследно растворился в нарастающем шуме…

Дверной звонок назойливо жужжал. Амалия натянула одеяло на голову, пытаясь спрятаться от ненавистного звука.

«Снежные шмели» – подумала она сквозь сон. Просыпаться категорически не хотелось. Звук не прекращался, выдергивал из сна и нервировал. Через секунду чудесное сновидение забылось.

– Черт! – выругалась Амалия. – Кому не спится в ночь глухую? – и находчивое подсознание моментально ответило в рифму.

Девушка завернулась в одеяло и побрела открывать дверь.

На пороге стояла Машка.

– И что я наблюдаю? – возмутилась она. – Ты что, еще спишь, что ли?

– Так ночь на дворе! – разозлилась Амалия. – Что я, по-твоему, еще должна делать?

– Да какая ночь, блин. Восемь утра уже. Посмотри, как светло на улице. Так я и знала, если не разбужу – продрыхнешь до обеда.

– Ах, неужели уже восемь? Какой ужас! – притворно изумилась Амалия. – Маня, не водись тем, кто тебя научил приходить в гости в восемь утра, это плохой человек. Знаешь же, как я ненавижу рано просыпаться. Тебя что, муж из дома выгнал? Что случилось-то?

– Да ты просто забыла! Лечи склероз. Я дико удивляюсь, а кто вчера хотел начать новую жизнь?

– Что, прямо сейчас? – ужаснулась Амалия.

– Нет, еще лет десять подождем, – подбоченилась подруга. – В общем, у нас с тобой сегодня сложная культурная программа намечена.

– В музей пойдем, что ли?

– Значит так, старушня, быстро вынимай из стакана свою вставную челюсть, засовывай в голову стеклянный глаз, и поехали – у нас мало времени. Макияж не делай, – командовала Машка. – Завтракать тоже не будем.

– В туалет можно?

– Можно. Да шевелись ты! Говорю же – времени мало.

Через десять минут они уже сидели в машине, которую еще вчера забрал из ремонта Славик.

– Вперед, нас ждут великие дела! – объявила Машка.

– И где они нас ждут? В смысле, куда едем? – вяло поинтересовалась Амалия.

– Пристегнись. Сейчас мы помчимся к переменам. Давно пора привести тебя в порядок.

– Ты чего удумала со мной сделать? – насторожилась Амалия.

– Без огранки даже алмазы – это всего лишь мутные невзрачные стекляшки. Для начала позавтракаем. Как раз пригодится твоя помятая морда-лица, на случай очереди в бистро. Потом поедем к стилисту, парикмахеру, маникюрше и иже с ними. А дальше – видно будет, – туманно ответила подруга из опасения спугнуть.

Амалия попробовала сопротивляться, но запала хватило всего на пару минут. Машка подавила бунт в зародыше.

– Я не ем по утрам, – напомнила Амалия, когда они зашли в бистро. – Ты же знаешь, как у меня устроен организм – до обеда аппетита никогда не бывает.

– Продуктов по утрам у тебя не бывает, а с аппетитом полный порядок. Организм должен просыпаться и заправляться.

Желающих получить завтрак в воскресное утро кроме них не наблюдалось.

– Лопай, лопай, Мопочка, – весело поощряла Машка. – Сровняем лицо с попочкой.

Никак не проявлявший себя до этого аппетит, набросился на Амалию и смел с тарелки не только запеканку из курицы с черносливом, но и огромный гамбургер с кофе.

– В путь! – не дала передохнуть Машка.

Салон красоты поражал гламурным стилем. Еще с улицы становилось ясно, что его клиенты люди состоятельные. До сих пор Амалия могла только догадываться, каких средств стоит Машкин безупречный облик. Теперь же, стало понятно, что очень больших.

– А ты уверена, что он открыт? – с надеждой, что все отменится и отложится на неопределенный срок, спросила Амалия.

– Пусик, – не отвечая на вопрос уже щебетала в трубку подруга, – ты нас ждешь? Мы уже здесь!

Любимый Машкин стилист ждал их на втором этаже. Глядя на приближающихся девушек, он сразу отметил, что девушки принадлежат к разным социальным слоям: статная, шикарная Мария, дорого одетая по последней моде и совершенно невзрачная серая мышка, над которой нужно потрудиться.

– Это Эдик – между прочим, жутко модный стилист… – шепнула Машка. – Знакомьтесь.

– Я в восхищении, дорогая! Дивно, как всегда, выглядишь, – манерно пел мэтр красоты, исполняя ритуал приветствия, принятый в богемных кругах и чмокая воздух возле Машкиных щек.

– А это – моя, ну просто лучшайшая подруга – Амалия, – продолжала представлять их Машка, когда закончилась церемония «фейерверки-поцелуи».

«Однако, парень – голубок», – решила Амалия, рассмотрев Эдика поближе.

Он носил ярко-зеленые обтягивающие лосины со стразами, причем на месте выпирающего мужского достоинства был зачем-то пришит беленький заячий хвостик, и ядовито-желтую блузу с кожаными вставками и торчащими из ворота перьями. Над верхней губой красовалась кокетливая бархатная «мушка», а подведенные глаза то и дело закатывались в непритворном восторге.

– Эд, – очень серьезно сказала Машка, когда Амалия отлучилась в туалет, – я хочу, чтобы ты из этой девушки сделал настоящую красотку, пожирательницу сердец, и научи ее потом с этим жить.

– Ах, зачем Пусик сам себе выбрал эту неблагодарную профессию? – риторически вскричал он, глядя на потолок. – Все время приходится создавать себе конкуренцию!

– Расслабься и получай удовольствие, – велела Машка и подтолкнула Амалию к креслу.

Через несколько часов Амалия с восторгом и недоверием рассматривала свое отражение. Неужели парикмахер, стилист и маникюрша своими стараниями могут так изменить облик? Из зеркала на нее смотрела девушка с изысканной безупречной внешностью. Ухоженная львица обаятельно улыбнулась и подмигнула. Позади, замерев от восторга, демонстрировала в широкой улыбке безупречные зубы Машка. В соседнем кресле крутился счастливый Пусик.