— Хорошо сработал, — похвалил официанта Джиф. Шад согласно кивнул головой.

— Да, — сказал я задумчиво. — И так просто… Вошёл и убил. Даже как-то не верится… На той планете, где я родился, снимали развлекательные зрелища в таком роде. Когда один выходит против десяти и побеждает всех десятерых. Или даже сотню. Как-то очень просто…

— Это очень непросто, Ал, — сказал Шад назидательно. — Тот, кого ты видел, настоящий профессионал, таких как он — на всю галактику не наберется и двадцати. Его услуги стоят больших денег и обычно нужно очень долго ждать, потому что у него всегда очень много работы. Кто-то все время хочет кого-то убить, Ал.

— Да и клиент был не слишком серьезный, — добавил Джиф, имея в виду почившего в бозе кузнечика. — Это было очень самонадеянное существо с хорошим аппетитом и посредственными телепатическими способностями. Больше ничем выдающимся оно не отличалось. В соответствии со своим масштабам, создавало мелкие проблемы нашим друзьям, на что мы еще могли бы закрыть глаза, но когда оно стало играть на руку нашим врагам… Здесь нельзя было бездействовать. Он сотрудничал с Хранителем и должен был умереть.

— Кроме того, мы должны были поквитаться и за тебя, Ал, — добавил Шад.

— Понимаю, — сказал я. — Как обычно — одним махом решаем множество проблем…

— Это так, — сказал Шад. — Но это еще не все. Смотри дальше.

Браслет снова заработал в режиме проектора. Улица. Узкая, не развернуться. Не оживленная, какие-то трущобы. Полуразрушенные дома, как будто после боевых действий, но здесь живут, и это видно. И по улице прут строем четыре броневика, распугивая немногочисленных обитателей трущоб. Сверкающие и новенькие, совершенно неуместные в этом захолустье. А над ними — несколько дронов, похожих на небольших птиц. Сопровождение. И вот, перекресток. Какой-то длинный и древний транспорт, похожий на старый земной железнодорожный вагон, медленно и даже слегка качаясь, выползает, пресекая путь броневикам. Броневики, не доезжая до «вагона», сбрасывают скорость, а «вагон» и вовсе останавливается — глохнет, наверное. Удивительно, как он вообще добрался до этого места. Броневики останавливаются. Дроны нетерпеливо кружат над ними. И началось… Классика! Дроны рухнули на землю, получив мощный электромагнитный разряд. Стреляли с нескольких точек, с крыш, из тяжелых плазмомётов армейских образцов. Первой жертвой пал задний броневик. Он загорелся сразу и перекрыл путь остальным. Пушки броневиков успели сделать несколько выстрелов, один из которых был даже успешным — заряд попал в одно из окон, из которых стреляли злоумышленники, и из окна рванулся синеватый язык пламени. Но силы были слишком неравны, да и слишком быстро всё произошло — у броневиков (вернее, у тех, кто был внутри броневиков) не было никаких шансов. Вся операция заняла у нападавших не более полминуты, а ещё через минуту броневики представляли собой груду горящего железа.

— Кто же был там внутри? — поинтересовался я. Не то, чтобы мне очень сильно хотелось это узнать, скорее поддержания разговора ради. Кто бы ни был там внутри — их больше нет.

— Вот, — сказал Джиф, касаясь браслета, который работал в режиме проектора. В воздухе возникла знакомая мне рожа крысоголового. Того самого, который допрашивал меня перед тем, как отдать в лапы кузнечика. Начальник службы безопасности. Хорош начальник, нечего сказать. Даже о своей собственной безопасности не смог позаботиться как следует.

— Здесь было еще проще, — сказал Джиф. — Выманить это недалекое и злобное существо не составило большого труда. Ему сказали, что в трущобах скрывается Ал Кес — преступник, который сбежал из ссылки и теперь прибыл, чтобы отомстить. И привели очень убедительные доказательства! Пришлось на скорую руку создавать твоего двойника, Ал! — Джиф рассмеялся.

— Понятно, — сказал я. — Значит, всех убили?

— И это еще не всё, Ал! — воскликнул Джиф радостно. — Мы сделали много для того, чтобы напомнить — мы клан! Мы сильны, и горе тем, кто замыслит что-нибудь против нас!

Он снова коснулся браслета, и проектор снова ожил. Опять улица, но на этот раз не трущобы. Деловой центр. Я узнал банк. Тот самый, который должны были ограбить мы с Го. Вокруг суета — народ со всей галактики приходит в это место, чтобы снять или положить деньги. Приходит к огромным рыбинам, операторам ментального пространства, в котором эти деньги хранятся. Проектор показывает старый и неприглядный фургон, припаркованный неподалеку от банка. Какой-то очень неподвижный посреди всеобщей толчеи, происходящей вокруг. Задние двери фургона распахнуты. Некоторое время ничего не происходит. Я уже даже хотел спросить у Джифа — что это за штуковина и почему она там, но не успел. Из распахнутой двери фургона понеслись огненные шары. Один! Второй! Третий! Они неслись в сторону банка, настолько стремительно, что увидеть их можно было только в замедленном показе, который тут же и был включен проектором. Шары были ярко белыми и на лету слегка изгибались и пульсировали. Потом проектор показал здание банка. А оно больше было похоже на крепость, чем на финансовое учреждение. Стену, которая была из какого-то сверхпрочного материала, просто прошило. И снова, и снова. Та хреновина, из которой стреляли, просто делала дырки в стене банка. И дырки приличных размеров. Проектор не показал, что при этом происходило внутри помещения. Подозреваю, что ничего хорошего. А снаружи происходила обычная история. Все существа, которые оказались неподалеку, просто отхлынули от здания банка. Как муравьи, подумал я. Неизвестное мне оружие проделало в стене где-то пару десятков дырок. Если бы оно постреляло еще немного, то я не удивился бы тому, что стена обрушилась.

— Да, — сказал я, когда проектор погас. — У вас есть еще какое-нибудь кино для меня, ребята? Или это всё?

— Это всё! — торжественно объявил Джиф.

— Не думай, Ал, что мы какие-то кровожадные чудовища, — мрачно сказал Шад. А мне сразу подумалось, что как раз Шад, напоминающий орка и решительно настроенный, на кровожадное чудовище очень сильно смахивает. Пожалуй, среди всех моих знакомых, как на Земле, так и вне её, он больше всех подошел бы на эту роль.

— А сколько народа погибло при этом обстреле? — поинтересовался я. — Тех, кому нет никакого дела до наших клановых войн, кто приехал просто по своим делам и оказался не в том месте и не в то время?

— Не мы устанавливаем правила, Ал, — сказал Джиф бесцветным голосом. — Не мы придумали всё это, не мы начали всё это. Мы просто живем. Вот Шад. Он хочет, чтобы всё было не так. Чтобы по-другому. Я не знаю, получится у него или нет. Мы попробуем что-то сделать. А пока, Ал, мы ничего не можем. Даже попробовать, мы только отбиваемся. Отвечаем ударом на удар.

Нет, подумалось мне. Слишком много смертей. Слишком много… я очень устал от этого. Всё время стрелять и убивать, планировать убить кого-то, постоянно видеть, как кто-то это делает… Я не знал, еще тогда, на Земле, будучи романтичным уфологом, что у них на звездах какое-то Чикаго эпохи сухого закона. А если бы знал, то, наверное, плюнул бы и на этих чертовых инопланетян, и на уфологию… Устроился бы на постоянную работу. А теперь… А теперь я очень устал.

— Послушайте, — сказал я, — вы, ребята из клана, установили мне в сознание программы, с помощью которых я хорошо стреляю, убиваю и дерусь. А нет ли у вас других программ? Чтобы установил — и больше не думаешь об этом всем? Просто живешь, и не думаешь?

Это были, конечно, риторические вопросы, но Шад ответил совершенно серьезно.

— Кое-что такое делается, Ал. Кому-то действительно изменяют сознание подобным образом… Но мы стараемся не делать так. Это слишком тонкая материя. Если бы мы делали так, меняли бы сознание для того, чтобы не испытывать боли от причинения боли другим, то мы бы перестали быть теми, кто мы есть. Престали бы быть разумными существами. Превратились бы в механизмы для убийства и зарабатывания денег.

— Именно этого и хочет часть клановых сановников, Ал, — сказал Джиф. — Чтобы мы стреляли, убивали и делали деньги для них. Чтобы забрать еще больше власти. А мы боремся против этого. Наши методы похожи на их методы, по крайней мере сейчас. Но наши намерения…