А примерно через неделю я все же дождался. Два крысоголовых, с оружием наизготовку, появились в моей камере и отрывисто приказали мне подниматься и выходить. Не без внутренней дрожи, я последовал их указанию.

Снаружи — все тот же транспорт, уже хорошо мне знакомый. И путь — на этот раз мы ехали примерно полчаса. Мы приехали в город и остановились у длинного прозрачного сооружения, напоминающего пирамиду.

Меня завели внутрь. Там было довольно цивильно — во всяком случае, не пахло казармой, было много вполне гражданских существ, которые сновали туда-сюда, но большинство составляли тоже крысоголовые.

Опять путешествие по запутанным коридорам, лифты и снова коридоры — меня вели вооруженные конвоиры, а проходящие мимо существа кидали на меня заинтересованные взгляды.

Наконец-то мы пришли на место. А место это представляло собой что-то вроде конференц-зала. Огромный зал, украшенный причудливыми узорами, сверкающий всеми цветами радуги, колонны, резьба, странная мебель, предметы, о назначении которых я мог только догадываться… Признаюсь, что немного растерялся. Зачем меня привели в этот сверкающий зал? Меня, преступника? Но скоро всё встало на свои места.

В центре зала стояло что-то вроде трона. И на троне восседало страннейшее существо, из виденных мною. Жирный гигантский осьминог. Он внимательно разглядывал меня своим единственным глазом, и я буквально физически чувствовал недоброжелательность, которая от него исходит.

— Подойди! — скомандовал осьминог.

Я подчинился. Некоторое время мы просто молча разглядывали друг друга.

— Я судья Фесс! — сказал он. — А ты — Ал Кес. Так ли?

— Да, это я, — сказал я. Судья! Ну, конечно же!

— Сейчас ты услышишь свой приговор, Ал Кес, — сказал осьминог властно. — Подготовь свой разум, чтобы принять его и смириться с ним.

Приговор… Ну что же. Я был готов услышать его.

Некоторое время судья торжественно молчал. А затем начал изрекать. Тоже очень торжественно и с полагающимся к случаю пафосом. Изрекал он добрых минут пятнадцать. Я даже немного удивился, что нарушил такое количество местных законов. Главным пунктом обвинения, что интересно, было даже не убийство крысоголовых. По-видимому, жизни их здесь не очень-то ценились. Главным пунктом обвинения было «несанкционированное вторжение в ментальное пространство финансовой системы». Когда судья Фесс зачитывал этот пункт, то в голосе его чувствовалось совершенно искреннее негодование. По-видимому, этот осьминог считал, что вторгаться в ментальную сферу финансовой системы, да еще и не санкционированно — это натуральный смертный грех.

Меня подмывало попросить адвоката. Но, по-видимому, ничего подобного местной судебной системой предусмотрено не было. Только обвинитель, он же — судья. Удобно.

Зачитывая текст обвинения, который одновременно являлся и приговором, осьминог злобно-торжествующе поглядывал на меня единственным глазом. Я же смотрел и слушал с безразличием. Мне было действительно всё равно. Конечно, не хотелось, чтобы меня скормили той самой рыбине… из которой нам так и не удалось ничего похитить. Это, пожалуй, был единственный вердикт, который меня не удовлетворил бы. Но я вспоминал слова гигантского кузнечика о том, что он сделает что-нибудь для того, чтобы «моё будущее развивалось самым благоприятным для меня образом». Хотя, чёрт их разберет… вполне возможно, что этот судья-осьминог и не подчиняется кузнечику из службы безопасности.

— …к ссылке на неограниченный период! — торжественно произнес осьминог. — Ссылку осуждённому надлежит отбывать… — после этого последовал длинный порядковый номер того места, где мне надлежит отбывать ссылку. Конечно же, этот номер ничего мне не говорил. Но я подозревал, что навряд ли это будет место с теплым морем, песчаным пляжем и красивыми закатами…

— Тебе понятен приговор, Ал Кес, преступник?! — спросил меня осьминог, и торжество в его голосе достигло высшей точки.

Как-то очень непрофессионально, подумал я. Как-то слишком уж он включается эмоционально. Нормальный судья должен быть уставшим и безразличным, торопящимся домой, зачитывающим приговоры неразборчивой скороговоркой, как это показывают у нас по телевизору. А этот… какой-то фанатик, право… Но вслух свои размышления не озвучил. Однако и оставлять без ответа столь ответственное лицо было неприлично.

— Пошел бы ты куда подальше, — сказал я, добавив к этой идиоме некоторое количество нормальных галактических ругательств, понятных большинству разумных рас.

Единственный глаз судьи Фесса налился кровью и, казалось, готов был выпрыгнуть из глазницы. Его безгубый рот, больше напоминающий щель, беззвучно открывался и закрывался. Казалось, что застрявшие слова никак не могли выскочить наружу. Что же, я был вполне удовлетворен. По крайней мере, пафос и торжество с него слетели.

Но порадоваться мне не дали крысоголовые, которые тут же объявились и повели меня на выход. Всё тот же вездеход повез меня в неизвестном направлении. Я сидел совершенно расслабленный и даже какой-то благостный. Всё, что могло случиться — случилось. Нет, правда… Землянин-уфолог попадает на галактическую каторгу за попытку спереть деньги из сознания громадной рыбины… Это даже для какой-нибудь совершенно бульварной газетки было бы немного чересчур. Вот уж, действительно, жизнь ставит на место любую, даже самую изощренную выдумку… единственное, чему я был рад, так это тому, что меня все же не скормят рыбине. Вероятно, кузнечик — начальник безопасности — сдержал свое слово. Что там за ссылка-каторга — разберемся на месте. Кто знает, может быть у меня будет шанс…

Ждать долго не пришлось. Видимо, на этой планете не любили слишком долго канителиться с осуждёнными. Мы приехали в место, которое, по-видимому, находилось на городской окраине. Сооружение, к которому мы прибыли, походило на завод. А фактически, как мне объяснили позже, было транзитным пунктом. Здесь стоял телепортатор местной службы безопасности. Меня быстро-быстро, почти бегом, подталкивая прикладами, провели по очень душному и темному коридору, впихнули в темную камеру без дверей и окон, и захлопнули дверь. Судя по тому, что мир на одно неуловимо короткое мгновение развалился на части, а потом за такое же мгновение — собрался вновь, я телепортнулся. Вероятно, в то место, которое посулил мне проклятый осьминог.

Впрочем, сначала разницы я не заметил, потому что пунктом назначения была точно такая же герметичная, совершенно темная камера. Однако не прошло и десяти секунд, как разница ощутилась. Дверь открылась и в камеру проник свет, довольно яркий. На пороге стояло существо… довольно жутковатое, как по мне, хотя я за всё это время насмотрелся на очень разных, в том числе и не очень привлекательно выглядящих (с точки зрения землянина, конечно) инопланетян. Представшее существо было как бы помесью человека и краба. Почти человеческое тело, а на нем — сплюснутая голова с глазами, запрятанными в какие-то выемки… Клешневидные руки (лапы?) довершали картину. Одето существо было в черный комбинезон. В клешне оно сжимало что-то вроде резиновой палки.

— Ал Кес? — проскрежетало существо.

Интересно, какой ответ оно ждало? Нет, это не я, произошла чудовищная ошибка, я требую посла.

— Да, — ответил я коротко. Если характер этого существа хоть немного сродни его внешности, то в полемику с ним лучше не вступать… Лучше воздержаться.

— Преступник — Ал Кес, — сказал крабовидный удовлетворенно. — Грабитель Ал Кес из клана Цзы-Кун. Бессрочная ссылка.

Поскольку вопросительной интонации в этом потоке сознания я не уловил, то и отвечать не стал. Может быть крабовидный решил сообщить самому себе какие-то интересующие его вещи? Это его личное дело.

— Тебе тут понравится, Ал Кес, — со злорадством в голосе проговорил крабовидный. — Преступник Ал Кес. Ты же из клана?