— Завязывай, Го, — сказал я испуганно. — И вообще, пошли отсюда! Пора домой, отдыхать и всё такое.

Издав протяжный громкий звук, который должен был означать приступ отчаяния, и который привлек к нам внимание сидящих по соседству посетителей, Го подчинился.

По дороге в отель нам было очень весело. Нас веселило всё — странный местный транспорт, прыгающий и ползающий; преисполненные серьёзностью бизнесмены; даже местная флора и фауна. Мне показалось, что местные цветы напоминают рыб, насаженных на стебли, а Го сказал, что я слишком много выпил местного напитка, и что подобное поведение — не к лицу для члена клана Цзы-Кун. Он, конечно же, издевался.

Потом мы встретили двух довольно странных существ — одно из них было гуманоидом (гуманоидом-громилой, если говорить точнее), а другое очень напоминало собачку. Причем, гуманоид вел собачку на самом натуральном поводке. Мне вспомнилась Земля (я расчувствовался), и я сказал Го, что прогулка с домашними животными — это очень трогательно.

— Кого именно ты считаешь домашним животным? — спросил Го, причем в его голосе чувствовалось ехидство.

— Конечно того, который на поводке, — сказал я уверенно. — Если на поводке, то значит — животное. У нас, у землян — такая примета! У цивилизованных существ! — Мне стало совсем весело. Земной патриотизм попер, с такой же силой, как совсем недавно попер оптимизм.

— Очень сомневаюсь, — сказал Го елейным голоском. — Но мы можем подойти и спросить. А вообще, Ал, мне кажется, что они добавляют какой-то дурман в местное пойло. Меня давно так не забирало!

— Ты прав, Го! — сказал я с пьяной глубокомысленностью. — Ты прав во всём. И насчёт дурмана. И насчёт того, что нужно подойти к ним и все выяснить. Но к кому мы будем обращаться?

Го задумался. Это был непростой вопрос.

— Ты — к тому, который похож на тебя, — сказал он. — А я — к тому, который на поводке. Потому что я уверен — он в паре главный! А животное — это твой собрат… по внешнему виду.

Идея показалась мне очень даже неплохой, хоть и не лишенной изъянов. И еще, я немного обиделся на собрата-животное.

— А что мы у них спросим? — задал я коварный вопрос своему пернатому другу.

Но мой пернатый друг не особенно-то затруднился с ответом!

— Спросим о погоде! — сказал он.

Я решил, что это тоже очень неплохая идея.

Мы подошли к прогуливающейся парочке.

— Хорошая сегодня погода, не правда ли? — сказал я гуманоиду, который слегка походил на циклопа по причине своей одноглазости.

— Вы не знаете, усилится ли к вечеру восточный ветер? — спросил Го у существа на поводке, которое было, конечно, не собачкой, но больше всего напоминало сурка переростка.

— Уж не знаю кем надо быть, чтобы считать эту погоду хорошей, — сварливо ответил мне гуманоид-циклоп. — Отвратительная погода! Тут и робот не выдержит! Я ума не приложу — как здесь вообще живут местные.

Я торжествующе посмотрел на Го, который выглядел слегка растерянным.

— Я не распоряжаюсь местным проклятым восточным ветром, — сказал вдруг сурок-переросток неожиданно звучным голосом. И посмотрел на Го с неодобрением.

Го, в свою очередь, торжествующе воззрился на меня.

— В таком случае, почтеннейшие, сказал Го, обращаясь к обоим членам этого странного тандема, — не откажите ли вы нам в просьбе — пройти с нами в ближайшее место, где можно выпить чего-нибудь веселящего и горячительного и… выпить чего-нибудь веселящего и горячительного?!

Циклоп и сурок для приличия подумали немного. Потом циклоп сказал небольшую речь, посвященную его недовольству здешними обычаями, климатом и даже гравитацией. Последняя была, по мнению циклопа, большей, чем необходимо. Единственное, что здесь более-менее приличного уровня, так это выпивка! Последнюю фразу циклоп произнес, энергично топнув ногой. На протяжении всей небольшой речи, его все время поддерживал — жестами и репликами — сурок-переросток, который, судя по всему, тоже был поклонником местных напитков.

С новоявленными приятелями мы пошли в ближайший кабачок. Он, к нашему удовольствию, оказался не столь респектабельным, как предыдущий. И интерьер и контингент посетителей здесь был явно попроще. Напитки, впрочем, были приличные, хотя Го и убеждал нас, что в напитки подмешивают какое-то вещество, содержащееся в местной флоре.

Что касается нашего нового одноглазого приятеля, то он пил за троих, продолжая хаять все местное. На этот раз особенно досталось мебели — она была не настолько большой и крепкой, как это было нужно одноглазому! Впрочем, доля истины в его словах наблюдалась — в баре ему предложили стул, который был явно тесноват для этого существа. Сурок-переросток тоже пил во всю, не намного отставая от своего товарища. Что интересно — циклоп так и не выпустил из руки поводок!

— А для чего вам поводок? — поинтересовался я после не помню какого по счету стакана, решив, что этот вопрос острой антипатии уже не вызовет.

— Нас объединила Система! — гордо сказал одноглазый. — Мы были два одиночества. Каждый на своей планете. Скучно. Никто нас не понимает. Собратья избегают и насмехаются. Злые. А Система — объединила. Спасибо системе!

— Спасибо Системе! — вторил одноглазому сурок.

Я непонимающе взглянул на Го.

— Существует Система, — начал Го рассказывать, — которая помогает одиночествам с разных планет найти друг друга. Одинокие существа загружают туда свои данные. И система подбирает им спутника.

— Так что же, Го… сказал я растерянно. — Выходит, что они муж и жена?!

Го закудахтал.

— Ты из какого-то совсем дикого места прибыл к нам, Ал. Тебя явно поторопились забрать с твоей планеты. Нужно было туда прилететь через миллион периодов — оборотов вашего солнца, может быть тогда вы бы эволюционировали до уровня цивилизованных существ. А сейчас с тобою нет смысла даже обсуждать такие вещи. Ты всё меряешь той дикарской меркой, которая намертво вбита в твоё сознание!

Эта довольно снобистская речь меня немного покоробила, тем более, что циклоп и сурок слушали её с доброжелательным интересом. Мой земной патриотизм был уязвлен, но я находился под действием напитка, а когда ты под его действием, то невозможно разозлиться или обидеться на кого-либо.

— И вообще, Ал, — сказал Го, явно издеваясь, — нужно загрузить твои данные в Систему. Ты, насколько мне известно, существо в высшей степени одинокое! Вот и найдем тебе собрата по разуму!

Сурок и циклоп выказали всяческое одобрение словам Го. Я же категорически отказался.

— Нет, Го. Боюсь, что эта ваша Система подберет мне какого-нибудь крокодила. Я уж как-нибудь сам. Полагаясь на собственный вкус.

Го качал головой. Мой вкус явно вызывал у него сомнения. В общем, мы надрались, как никогда. Я не помню, как мы покинули бар, и куда делись сурок с циклопом — я тоже не помню. Помню, как мы шли в отель. Потом помню совсем уж трущобную забегаловку и посетителей, напоминающих тритонов. Го сказал, что это воровской притон, а окружающие — его коллеги. Еще помню, как они пели воровские песни, а скажу я вам, певцы из присутствующих были — не очень.

Одним словом, в отель мы попали далеко за полночь, уставшие, но в чрезвычайно хорошем настроении. Го сказал, что давно так приятно не проводил время. Я ответил ему, что он совершенно прав, и что нам нужно почаще выбираться. Ещё я заметил, что нам очень не хватает в компании Джифа, и прочих парней. Особенно Джифа. Го согласился. Я сказал, что с Джифом и парнями можно было бы ограбить этот чёртов банк хоть сейчас. Просто взять всех этих рыбин, которые сейфы-хранилища информации, и вынести. Го сказал, что я гениально придумал, что ещё никому не удавалось украсть рыбину-хранилище, и что я гений. И вообще, он запросто пошёл бы и ограбил проклятый банк хоть сию минуту. Ему уже надоело ждать! Он, Го — вор! Я ответил, что уже поздно и рыбина, наверное, спит. И неприёмный день. И нам тоже пора спать. В общем, расточая комплименты друг другу и строя пьяные планы, мы провели ещё некоторое время, пока не завалились спать.