Отдать себя.

Раздался тихий смешок, и мягкие губы коснулись разгорячённой кожи. Ринар рвано выдохнул, когда тонкие пальцы зарылись в его волосы. Рита прижалась всем телом, словно намереваясь впитать каждой клеткой, и тут же резко отстранилась.

— Не хочу так, — обронила она и отвернулась. — Было глупо думать тогда, что яд всё сделает за меня…

— Уверена? — нахмурился Ринар, тем не менее, неожиданно расслабляясь. — Сейчас он бы точно…

— Знаю. Потому и не стану.

Ринар подался вперёд, словно желая продолжить спор, но вдруг сам же себя и одёрнул. Это сейчас что было? Самопожертвование? Жалость? Злость подкатила к горлу. Он с силой сжал зубы. Сколько же времени потребуется, чтобы вытравить из него остатки чужих чувств… Или же он просто не оправдал собственные надежды?

Позорище. Оказался по итогу слабее человека.

— Забудь, — отрезал Ринар. — Больше шанса не представится.

Рита широко улыбнулась:

— А вот теперь ты похож сам на себя, — она совсем по-детски хихикнула, прижимая ко рту костяшки пальцев. — Я уж и подумать не могла, какими методами перевоспитали величайшего грубияна во всех мирах!

Ринар закатил глаза, принимаясь натягивать одежду. Стоять голым посреди тесной, но ярко-освещённой комнатушки становилось всё неуютнее с каждой секундой.

— Не преувеличивай… — пробормотал он. — Тоже мне — заладили в один голос! Посмотри только на них…

— Так я не первая это заметила? Кажется, кому-то всё-таки стоит задуматься…

Напряжение разом спало. За безобидной перепалкой они незаметно переместились на кухню, словно осознав одновременно, что далее находиться вдвоём в одной ванной становилось всё более неловко. Ринар тут же взгромоздился на стул, обнимая колено. Лёгкая футболка, выданная Ритой, так и норовила сползти с плеча, но зато штаны обтянули ноги второй кожей. Разве что подвернуть их всё же пришлось.

Леон, едва завидев вошедших, встрепенулся, поднимаясь с пола, на котором сидел, спиной облокотившись о диван. Ринар мазнул по альву взглядом, но только жестом указал на ванную: как он помнил, тот ни с кем не заговаривал до утреннего омовения и вообще старался не пересекаться со знакомыми. За два года удалось лично убедиться даже в подобных причудах друга. Рита лишь покосилась в сторону гостей, задержавшись взглядом чуть дольше на Нэй, которая всё ещё спала, опасно свесившись с дивана.

Когда Леон вернулся, Ринара ничего более не волновало, кроме остатков каши в тарелке. Даже то, какая магия была задействована, чтобы варить её без огня, углей или рун. Организм всё ещё не восстановился от перегрузок, обрушившихся одна за другой, а потому требовал своё в двойном размере. Он фыркнул, едва не подавившись последней ложкой. Сейчас бы порции Хгора точно встречены были бы по-другому. Разум на пару мгновений зацепился за эти мысли, и Ринар уже почти открыл рот, чтобы попросить Риту послать друзьям весточку, как внимание резко переключилось.

Нэй вскочила с дивана так, словно бы очнулась в окружении заклятых врагов. Пару раз моргнула непонимающе, окидывая взглядом каждого. Леон так и застыл в дверном проёме, не успев ни слова сказать. Ринар с громким чмоком вытащил ложку изо рта и посмотрел на Риту: та уже примостилась рядом, попивая нечто резко-пахнущее с таким видом, словно на дне великанского размера кружки скрывались все тайны мироздания. Он осторожно коснулся её колена своим, заставляя уголки губ дрогнуть в полуулыбке.

Фея по стеночке подобралась ближе к Леону. Похоже, рядом с ним она чувствовала себя спокойнее. Ринар только хмыкнул: нечто подобное он и сам ощущал едва ли не с первых мгновений знакомства с альвом. В действительности ли тот был лишь придворным учителем? Отчего-то казалось, что в его истории тоже крылось немало недомолвок. Смутные мысли, что тревожили с самого пробуждения, постепенно въедались в сознание всё сильнее. Ринар нахмурился, вновь повернувшись к Леону, который громко и витиевато желал «светлого утра и лёгких шагов». Что-то было не так. Взгляд, раз за разом проходясь по долговязой фигуре, никак не мог найти причину растущего раздражения.

— Мечи! — опалила нервы внезапная догадка. Ринар кинулся к Леону, — Мечи остались там!

Тот недоуменно моргнул. Прошли долгие полсекунды, прежде чем в глазах альва появилось волнение. Ринар выругался.

— И куда ты? — остановила его, уже направившегося к двери, Рита.

— В участок, — отозвался, чуть повернув голову.

Рита ни на миллиметр не сдвинулась, вглядываясь в чёрную глубину содержимого кружки.

— И ты знаешь, где он?

Ринар раздражённо цыкнул.

— А ещё напомню, что вы его разрушили до основания, — продолжала невозмутимо Рита. — Ничего не осталось.

— Как будто это мы виноваты…

— Эту часть истории я бы тоже хотела услышать, — она кивнула и, схватив с края стола стекляшку, добавила: — Сядь, не мельтеши. Я сообщу своим, пусть посмотрят.

Пальцы запорхали по тонкому устройству. Рита только на мгновение подняла взгляд от него и, дёрнув нетерпеливо бровью, похлопала по соседнему месту. Спорить с ней в таком состоянии, как Ринар понял ещё вчера, было бессмысленно. Прошло больше десяти лет. Он ничего не знал о её нынешней жизни.

— И что мы ищем? — Рита застыла в ожидании ответа.

— Дворфийские копии моих мечей… и ещё один, альвийский полуторник, — тут же отозвался Ринар, усиленно стараясь не пустить в голос собственное замешательство. — Были вместе замотаны… В тряпку какую-то.

Пальцы никсы вновь пришли в движение. На полминуты повисла тишина, нарушаемая лишь тихим стуком аккуратных ногтей по стеклу.

— Готово, — Рита довольно улыбнулась. — Как будут вести, мы сразу узнаем.

— И кто же удостоился чести? — прищурился Ринар.

Рита же только рукой махнула, ясно говоря что-то вроде «всё потом», но вслух сказала:

— Твоё доверительное время, кстати, кончилось, Рин. Так что карты на стол. Мы ждём твою героическую эпопею.

Ринар нахмурился и обвёл всю троицу недовольным взглядом: вид у тех был настолько выжидающий, что даже ему становилось стыдно на трусливых мыслях потянуть время ещё хоть сколь-нибудь дольше.

— Если решил нам не доверять, то нечего и спасать было, — фыркнула Нэй, которая не только освоилась в новом положении слишком уж быстро, но и, кажется, наконец, признала очевидное.

Ринар дёрнул уголком губ: похоже, один лишь Леон оставался себе верен, обращаясь с ним как с дамой.

— Он спасает только тех, кто может быть потом полезен, — вставила замечание Рита, придирчиво оглядывая фею. — Не обольщайтесь.

Она всё ещё с насторожённостью относилась к новым лицам, вероятно, видя в них потенциальных соперников. Ринар едва в голос не рассмеялся, припомнив сразу несколько случаев, когда знаменитая ревность никсы выходила из-под контроля. В таком ключе об этом народе судачили абсолютно во всех уголках миров.

— Да ну ладно тебе наговаривать! — безуспешно попытался состроить обиженное лицо он, но губы сами собой растянулись в улыбке.

Брови Риты поползли вверх:

— Назови хоть один пример, и я подумаю.

Ринар вскинул указательный палец и замялся. Память никак не хотела подбрасывать нужные моменты. Время оказалось безнадёжно упущено.

— О чём я и говорю, — с превосходством фыркнула Рита.

Ринар только глаза закатил. Отчего-то вид покорного ожидания друзей успокоил взметнувшееся раздражение, поэтому ни спорить, ни портить только-только уравновесившееся настроение не хотелось. Да и опыт подсказывал, что с союзниками следовало быть честным. Хотя бы в самых очевидных вещах, дабы самому не запутаться потом в версиях и событиях.

— Что ж, — Ринар поскрёб затылок, собираясь с мыслями, — похоже, для начала мне надобно представиться. Хотя нет! — он остановился и, круто развернувшись к слушателям, добавил: — Один вопрос. Как вы относитесь к Королю Льётхейма?

На лицах друзей одинаково отразилось непонимание. Нэй пожала плечами, скрестив руки на груди:

— Подминает под себя народы, не считаясь ни с кем. Как к нему можно ещё относиться? — она фыркнула. — А на тех, кто не согласен, натравливает своих рыцарей. Слышала, ближайшие к Льётхейму миры уже полностью поглощены или уничтожены Империей. Хорошего мало, но хоть Альвхейм не трогают — и на том спасибо. С демонами вообще водиться — себе дороже…