— И что дальше?

— Ты должна проникнуть в плоть рукой.

— Как?

Я снова потыкалась пальцами о шерсть. Результат всё тот же. Колко, неприятно и подушечки пальцев слегка покраснели.

— Это совсем несложно. Надо лишь поверить. Блейн тебя пропустит.

— Я не понимаю…

И это даже немного злило. От нетерпения сводило пальцы, а я не знала, что делать.

— Ты сама себя останавливаешь. А так нельзя. Это правда просто… представь, что это снег… или тесто… Не знаю. Оно пропустит тебя. Главное не бояться. Не должно быть и секунды промедления. И он раскроется. Поверь мне…

Я пыталась. Раз за разом тыкалась в грудь, кусала губы, закрывала глаза и ничего не выходило. Может причина в том, что я не верила. Ну как такое можно сделать? Как можно проникнуть в чужое тело, просто просунув руку. Ерунда какая-то.

— Не могу… не получается…

Я готова была плакать от безысходности, особенно когда чувствовала усталость девушек, которые держались лишь на упрямстве, продолжая поддерживать и стабилизировать состояние мужчины.

— Айвири, быстрее. Нам всё сложнее, — шептала Галия.

От перенапряжения болели и слезились глаза, метка горела всё сильнее, прожигая до самых костей, а от страха дрожали пальцы, кожа которых уже покрылась неглубокими ранками.

Как же это сделать? Как же?

— Айвири! — подруга повысила голос. — Ты должна. Прямо сейчас. Нельзя медлить! Подумай об отце!

Еще раз и ничего.

От иголок кровоточили руки, но я лишь кусала губы и снова пыталась пробиться сквозь металлическую шерсть и тело.

И сейчас самым страшным и сложным было перебороть себя.

В следующее мгновение тело мужчины вдруг дёрнулось и задрожало. Из пасти вырвался сдавленный рёв, а глаза распахнулись, устремив на меня полный боли и ненависти взгляд белёсых глаз.

Совсем как из кошмаров.

И страх был такой силы, что я забыла обо всём, просто отключилась и дёрнулась вперёд, словно хотела остановить. Но вышло совсем иначе.

Сопротивление исчезло и ладонь вошла в тело…

Это было больно.

Блейну, а значит и мне. Настроившись на связку, я ещё не научилась отгораживаться от них и поэтому на мгновение ощутила весь спектр его чувств.

Но девушки быстро всё прогнали, разделяя эту муку на всех. Всё равно ощущения были не самые приятные.

— Быстрее, быстрее…

Легко сказать.

Я медленно, миллиметр за миллиметром продвигалась вперёд, пытаясь нащупать этот крохотный осколок.

Есть. Нашла.

Одно прикосновение к демоновой магии и рука словно отнялась. Я и раньше её не очень хорошо чувствовала, а сейчас она просто окаменела, пальцы не слушались и стало больно. На этот раз лично мне.

Надо поймать, схватить… вытащить…

Вот только как?

Быстрее… быстрее…

Кажется, это я шептала, глотая льющиеся из глаз слёзы. Или кричала? Не знаю, сложно понять.

Ещё немного… ещё немного…

Вот!

Схватила!..

… и пропала, вскрикнув от боли, пронзившей всё тело.

…Я снова на длинной аллее у обители. Стояла где-то посередине, задрав голову вверх и смотря на голубое небо, которое с трудом, но можно разглядеть сквозь густую зелень и крупные бутоны розанов.

Они уже начали опадать. Крупные лепестки на моих глазах отрывались и кружась опускались вниз. Всё больше и больше, накрывая с головой.

Почему так много?

Все знали, что цветы опадали перед самым посвящением, словно сама природа рыдала вместе с нами, отпуская целительниц в холодные земли Ардана.

… нет, это не розаны летели… а листья.

Они желтели на моих глазах, съёживались, с тихим шелестом касаясь земли.

Вытянув руку, я поймала один из них и листочек почернел, пеплом осыпаясь на ладонь. И тут же был подхвачен порывом ветра, который унёс его…

…смешав со снегом…

Точно. Это не пепел, а снег.

Крохотные снежинки кружили вокруг меня, играли, резвились, не желая падать на землю и букет цветов, который я сейчас сжимала в руках.

Ярко-синие крохотные бутоны, такие ароматные, что кружилась голова. Или может дело было в другом?

— Под цвет твоих глаз…

Я подносила букетик к лицу и лепестки щекотали кожу, которая горела то ли от мороза, то ли от смущения.

Но нежное прикосновение почти сразу сменилось колкостью льда и снега, который летел мне прямо в лицо.

Меня куда-то тащили, силком, не оставив даже малейшей возможности сопротивляться. Но я боролась, пиналась, кричала, требовала отпустить.

— Нет! Нет!

Голос сорвался, и я захлебнулась слезами.

— Не уйду! Не оставлю!

Не знаю, каким чудом мне удалось вырваться и броситься назад, утопая в сугробах, шатаясь от порывов страшного ветра.

Я бежала, пока не упала в сугроб…

… но не снег был под моими ладонями и коленями, а холодный, каменный пол.

Не лес, главный зал.

Ликаны, люди… они все стояли, окружая плотным кольцом и не сводя с меня злых глаз.

И тихий шепоток пронесся по залу, вынося приговор:

«Проклятая… проклятая…»

Но на полу я сидела не долго.

Она налетела ниоткуда, хватая за воротник тёплой куртки. Встряхнула, потянулась, пытаясь достать до лица, вцепиться в кожу длинными изменившимися когтями.

— Это ты! Ты во всём виновата!

Её с трудом оттащили от меня. Но в ушах долго звучал полный ненависти крик и слёзы.

Потеряв равновесие, я качнулась и стала медленно заваливаться на пол. Сил не было. Ничего не было.

Я виновата… во всем…. Только я…

Вот она, холодная, промёрзшая земля, но упала я не на неё…

… а на перину, набитую ароматной травой. Запах был такой силы, что меня снова замутило.

Там впереди у огромного костра танцевала женщина. Длинная юбка развевалась колоколом и тут же на повороте тесно облегала ноги. Длинные волосы непослушными кудрями падали на спину и плечи.

Я невольно залюбовалась её танцем. Сколько грации, пластики и страсти.

Незнакомка вдруг резко обернулась, пронзая чёрным как ночь взглядом.

— Не им тебя судить… ты трижды отмечена великой… ты выше их!

А я продолжала смотреть на пламя костра, которое на моих глазах вдруг посветлело, пока не стало льдинисто-белым, холодным как снег.

Почему как… это и был снег…

Снова…

Я стояла на вершине какой-то скалы. Там внизу белым ковром стелился лес и огнём горела завеса. Значит, я находилась по ту сторону… в самом сердце вражеского стана.

Легкий шорох за спиной.

Обернуться… и застыть…

Демон… мой извечный кошмар.

Его голос рокотал, когда он шептал моё имя:

— Айвир-р-р-р-р-ри…

И тянул руки с длинными когтями, стремясь достать.

Но страха не было. Я сама сюда пришла сегодня. По собственной воле. Знала, на что шла.

Поэтому и застыла, решительно вздернув подбородок.

— Верни… верни…

А в ответ лишь громкий смех, от которого кровь застыла в жилах.

… И щеку обожгло огнём, от которого я и очнулась.

Я села с громким хриплым стоном, который сорвался с губ, раздирая горло.

Сначала опустилась, а потом уже открыла глаза, прижимая ладонь к горящей щеке и обливаясь холодным потом. Его было так много, что короткие волоски прилипли к влажному лбу и шее, вызывая неприятные мурашки по всему телу.

Холодно и жарко одновременно.

Мужчина находился прямо напротив меня. На корточках, чуть склонив голову на бок и изучая внимательными светло-зелёными глазами. Его лицо уже вернулось к привычному облику, шерсть исчезла, но я всё еще помнила, каким он был.

— Спасибо, — произнесла я, сразу поняв, что именно Феб привёл меня в чувство болезненной пощечиной.

— Всегда пожалуйста, княжна.

Я поморщилась как от зубной боли.

— Этот титул мне не принадлежит, — заметила тихо и осторожно, неожиданно осознав небольшую нестыковку. — Вас же не было на свадьбе.

А ведь точно. Итан был, его светловолосая подруга тоже и тот бородач. А вот этого ликана не было. Я бы запомнила.

— Не было, — кивнул мужчина, признавая. — Но слухи быстро распространяются. Да и Итан не сидел сложа руки. Решил, что князь подумает спрятать дочку и тайно вывезти из замка, пользуясь суматохой свадебного веселья. Поэтому и рассказал, предупредил, приказав поставить дозор на всех входах и выходах.