‑ Пусть так. Но иначе наш мир не спасёшь. Что значит гибель и страдания одного, когда на кону столько жизней? ‑ спросила женщина, снова взглянув на меня.

‑ Блейн знает?

По её лицу пробежала тень, которую скрыть не удалось.

‑ Да. Понял. Не сразу, но понял.

‑ И что? Понял? Простил? ‑ продолжала допытываться я.

‑ Это неважно. Сейчас разговор о тебе.

‑ Да. Ты права. Разговор обо мне. И я не ты. Я не могу идти на такие жертвы.

‑ Ты просто не пробовала, ‑ криво усмехнулась Туниса. ‑ Потом привыкаешь. Не сразу, но привыкаешь.

‑ Но я не хочу привыкать. И не стану.

‑ Тебе не хватает послушания, которым славятся избранницы Лаари.

На это я отвечать не собиралась, решив узнать кое‑что.

‑ Что означает эта печать? ‑ спросила я, коснувшись запястья, которое всё сильнее горело огнём. ‑ Она другая.

‑ Другая, ‑ согласилась ведьма. ‑ Ты стала женой Итана, вот она и изменилась.

Еще лучше. Одна шокирующая новость за другой.

‑ Женой? ‑ перепросила я и закусила губу.

‑ ^Да.

‑ Это невозможно.

‑ Не знаю, что у вас там произошло в храме, но это печать принадлежности послушницы Лаари великому семейству. А знак лилии с завитками ‑ это твой статус хранительницы, ‑продолжила Туниса.

‑ То, что произошло в храме никак не могло сделать нас мужем и женой! ‑ не унималась я.

Мне не надо было сильно напрягаться, чтобы вспомнить каждую минуту с Итаном, что мы провели вместе. Они навечно выбиты в памяти и выжжены на сердце. И там не было ничего, что могло нас поженить. Совсем.

‑ Может твоя невинность сыграла свою роль. Или слова какие‑то, ‑ продолжила многозначительно Туниса.

Слова...

«Моя Айвири. В этой жизни и той».

«Твоя. И ты мой. В этой жизни и той».

‑ Этого не может быть. Это просто слова. Ничего больше.

‑ Ты же сама знаешь, что некоторые слова имеют очень большое значение. Особенно сказанные в нужное время и в нужном месте. Кандира ведь должна была тебе сказать, что раньше всё было иначе. И браки заключались по‑другому.

Я закрыла глаза.

‑ Но если Итан мой муж, то зачем было отправлять его за завесу? Какой в этом смысл?

‑ Потому что должен.

‑ Кому? ‑ нервно рассмеялась я. ‑ Тебе? Мне?

Она ответила не сразу, словно раздумывала, стоит ли мне рассказывать или нет.

‑ Ты не сможешь закрыть портал.

Я опешила от такого заявления.

‑ Что? То есть как?

‑ Ты можешь почувствовать его, найти и цепи повесить. Но закрыть не сможешь, ‑ покачал головой, продолжила ведьма.

‑ О чем ты говоришь?

‑ Закрыть портал может лишь демон, что и было сделано тысячелетия до нас. Либо демон, либо...

‑ Нет, ‑ выдохнула я, сползая по стене вниз на пол. ‑ Нет!

Я уже поняла, что Туниса задумала. И от этого стало еще страшнее.

‑ ... либо его порождение.

‑ Нет!

Я закрыла уши ладонями, чтобы не слышать, но это не помогало.

‑ Они должны обратить его. Отравить сердце стрелой, сделав таким же. Это наш единственный шанс на спасение.

‑ Нет!! ‑ вновь закричала я, и пламя застонало вместе со мной, дрожа и рассыпая искры в разные стороны.

Это не смерть. Это намного хуже смерти.

‑ Так надо, ‑ закончила Туниса, тяжело опускаясь на стул. ‑ Прости.

Я сидела на полу минуты три, стеклянным взглядом глядя перед собой и постепенно приходя в себя.

‑ В этом ваш план? ‑ сухо спросила у неё, решительно стерев слёзы с щек. ‑ Обратить Итана в демона и с его помощью закрыть портал? А вас с Лаари не смущает тот факт, что это уже было когда‑то? Что Кандира тоже надеялась спасти Ярила? И чем всё закончилось? Они оба погибли, едва не уничтожив наш мир!

‑ У вас все будет по‑другому.

‑ Потому что ты так сказала? ‑ насмешливо спросила у неё, вставая и поднимая с пола шапку и шарф.

‑ Ребёнок.

Нет! Это просто невыносимо!

‑ Нет никакого ребёнка!

Я многое готова была принять и во многое поверить, но только не в это. О ребёнке даже думать было страшно, не то что мечтать.

‑ Дар еще не полностью раскрылся. Но позже ты и сама его почувствуешь, ‑ отозвалась спокойно Туниса, на которую мой выпад не произвёл никакого впечатления.

‑ Даже, если допустить такую возможность, то что это даст? Как ребёнок, который сейчас даже не ребёнок, а крохотная точка, может достучаться до демона?

‑ Может. Лаари говорит, что может.

‑ И я должна ей верить?

Дожила. Послушница, ставящая под сомнение власть богини. Если бы мне кто сказал об этом месяц назад, я бы не поверила.

‑ Мы все должны. По‑другому не выжить, Айвири.

В этот момент раздался странный гул, заставивший нас вскинуть головы и оглядеться.

‑ Что это?

‑ Тревожные горны, ‑ произнесла Туниса, побледнев. ‑ Что‑то случилось.

‑ Что?

‑ Не знаю, ‑ вскакивая, произнесла она. ‑ Надо срочно бежать в замок анутра.

‑ А я?

‑ И ты. Пора показать тебя высшему совету.

У Тунисы была своя собственная карета и личный конюх.

‑ Он живет в соседнем доме и держит свою небольшую конюшню. Это очень удобно, ‑пояснила ведьма, когда мы стояли у калитки, ожидая, когда он подъедет. ‑ Салай хороший ликан и отлично знает, что может мне понадобиться в любое время суток. И готов к такой работе. Надо лишь подождать, когда он запряжет лошадей.

Это было самое сложно. Просто стоять и ждать, особенно, когда над крепостью то и дело раздавалось тревожное пение труб, вновь и вновь сообщающих об опасности.

‑ Как думаешь, что случилось? ‑ спросила я, осматриваясь по сторонам.

Домик Тунисы находился в глухом тупике и случайных прохожих тут не наблюдалось. Но всё равно, кто‑то должен был ходить. Но сейчас улица просто вымерла, ни единой души.

‑ Скорее всего дело в завесе. Мне так кажется, ‑ отозвалась женщина и, перехватив мой удивленный взгляд, продолжила нервно. ‑ Что? Даже я не знаю всего, что происходит в нашем мире. Я не всевидящая и большая часть для меня скрыта. Открою секрет, даже Лаари многое неподвластно. Она говорит, что мы часто удивляем её, поступая в разрез ожидаемого. Нелогично, неправильно и непредсказуемо.

Я коротко кивнула, вздрагивая от новой песни труб.

‑ Ты часто с ней разговариваешь?

Наша беседа с великой состоялась лишь однажды. На свадьбе Айвы, но я хорошо помнила, как от восторга и благоговения гулко стучало сердце и дрожало всё внутри. Такая часть. Как давно это было, словно в другой жизни, где не было страха, боли и отчаянья.

‑ Не знаю. Иногда. Когда она сама того желает, ‑ пожала плечами Туниса.

‑ Если это действительно завеса, то что могло случиться? Мы же укрепили её, ‑ заметила я.

‑ Скоро узнаем. А вот и Салай.

Путь до замка антура занял минут десять. А трубы всё не затихали, продолжая тревожить крепость.

‑ Что‑то мне это не нравится, ‑ заметила Туниса, нахмурившись.

‑ До сих пор никаких идей, знаков и представлений? ‑ спросила я у неё.

‑ Нет. Пока нет, ‑ отозвалась ведьма. ‑ Не могу понять почему. Обычно Лаари давала хоть какую‑то подсказку.

Я и сама не понимала причин этой таинственности, но жизнь научила, что ничем хорошим такое молчание обернуться не могло.

Тревожило меня и другое. Мы же заделали трещину, влили в завесу столько крови и сил. Она не могла снова начать рушиться. Просто не могла. Но тогда, что послужило причиной такой паники?

Как только карета остановилась, мы, не дожидаясь, пока Салай (хмурый, немногословный пожилой ликан) откроет дверцу, подставляя ступеньки, сами выскочили наружу. Любая задержка могла стоить очень дорого.

Но далеко убежать не получилось.

‑ Не положено, ‑ резко произнёс свирепый и огромный охранник, встав у меня на пути. Туниса, которая уже прошла за ворота, резко остановилась и поспешила назад.

‑ В чем дело, Зайрат? ‑ резко спросила она.

‑ Не положено, ‑ упрямо повторил тот.

‑ Лэра Айвири со мной.

‑ Анутр запретил пускать её на территорию замка, ‑ холодно отозвался ликан, смерив меня презрительным взглядом.