— Двадцать восьмая лунная на связи! — произнёс появившийся на экране Влад.

Ник Никыч сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая нервы, и спокойным голосом произнёс:

— Докладывайте, что у вас случилось?

— Отказ главного компьютера, сейчас идём на втором блоке. Подробнее Джон.

— Компьютер заражён вирусами. Часть я удалил, но, получается, не все, — ответил появившийся на экране кибернетик экспедиции. — Я предполагал что это возможно, поэтому изолировал ядра бортового компьютера, загрузил второе из ROM. Ну а сейчас переключил управление на второе ядро… — и Джон принялся подробно рассказывать как и что он сделал.

— Почему не доложили? — хмуро спросил Ник Никыч, выслушав этот доклад.

— Вообще-то, я предупредил командира и послал полный шифрованный пакет информации с пометкой срочно и важно, ещё позавчера. Не сообщал по открытому каналу потому, что боюсь нас могут слушать и тогда они могли бы сделать ещё какую-нибудь гадость.

— Понятно. А кто эти "они", по твоему?

— В пакете всё есть, — уклончиво ответил Джон.

Начальник экспедиции посмотрел на него прищурившись, но согласился:

— Ладно, посмотрим. Прогноз?

— Если продолжать выполнять всё, как я сделал, неожиданностей не будет.

— Хорошо, пока оставляем как есть. Влад, что думаете делать дальше?

И космонавты приступили к обсуждению программы стыковки с орбитальным танкером, обильно пересыпая свою речь цифрами и специальными терминами. Когда они пришли наконец к окончательному согласию (довольно скоро) и экраны погасли, Ник Никыч придвинул к себе микрофон и очень спокойным голосом сказал:

— Главному кибернетику экспедиции зайти ко мне в кабинет, немедленно!

После чего дал отбой тревоги, но всё же потребовал держать Двадцать восьмую лунную на особом контроле. Сделав это он достал свой коммуникатор и позвонил:

— Николай Иванович… Да, я. Извините что так поздно… Да, если можно, подъезжайте в ЦУП… Да, срочно… Да, лопуха сваляли, теперь наши.

Посольство США в Москве, кабинет посла, ночь с 31 июля на 1 августа

Зазвонил телефон. Посол оторвался от бумаг и снял трубку.

— Мистер Гаррет! Я требую объяснений!

— В чём именно, мистер Грей? — уточнил посол сухим официальным тоном, но на его лице уже играла торжествующая улыбка.

— Почему я получаю информацию об инциденте с этим русским "лаптем" окольными путями, из Вашингтона и тогда, когда светопреставление там уже в самом разгаре?!

— Вы помните, я как-то спросил вас: уверены ли вы, что поставили на правильную лошадь?

— При чём здесь это! В конце концов есть определённый порядок. К тому же, я всего лишь выполняю имеющиеся у меня инструкции.

— Было, Ник, было! "Я всего лишь выполнял приказ!". Помнится, один очень известный суд в Нюрнберге отказался принимать этот аргумент в качестве смягчающего обстоятельства. Что же тогда говорить о самом справедливом из наших судов[6]?

— Вы считаете, что всё так плохо?

— При любом исходе. Хотя, нет, сгущаю, конечно же. Правильнее будет, вот сейчас уже, при любом исходе. Если бы та сторона, на которую вы поставили ограничилась только медийными скандалами и информационными провокациями, или же наш Джон оказался бы и в самом деле Смитом, то тогда, конечно, всё ограничилось бы нашей внутренней грызнёй. А вот сейчас, когда дважды задели очень серьёзных людей, из тех, о ком я вам настоятельно рекомендую даже думать с осторожностью, задели, вплоть до попытки пролить кровь их семьи, вот сейчас пойдут такие, как это говорят русские, организационные выводы, что увольнение без выходного пособия и с такими рекомендациями, что даже дворником устроиться легально не выйдет, можно будет считать счастливым исходом. Сейчас пойдут аресты, допросы, а может быть даже, кто-то пропадёт без вести или будет найден в собственной постели с перерезанной глоткой. Ник, поверьте, я абсолютно серьёзен. Эта группа перешла черту, которую, вообще говоря, никогда переходить не следует, а уж когда речь идёт о Барухах, от таких операций надо держаться как можно дальше, даже в мыслях.

Трубка некоторое время молчала, а когда снова раздался голос Грея, стало ясно: таки, проняло:

— И что же сейчас делать?

— Лично вам я рекомендую собрать все инструкции. И те, которые у вас есть, и те, которых нет. Максимально документировано, естественно. С подписями, печатями, пометками от руки, и прочая и прочая. И держать их так, чтобы вам до них было добраться легко, даже из тюремной камеры, а вот всем прочим сложно. Можете даже опираться в этом вопросе на КГБ, наши сейчас будут гнать побеждённых вместе с ними. Но лучше, всё-таки, помнить, что я всегда готов оказать вам, лично вам, всякое возможное содействие. И дать полезный совет, как вы только что заметили.

— Да, вы правы. Сегодня был сумасшедший день. Надо прогуляться.

— Только помните, в сложившейся ситуации возможны эксцессы. В любом, вы меня поняли, в любом месте.

— Да, конечно. Надо будет держать надёжных людей в курсе того, куда я пойду.

---------

[1] подшлемник — эдакий чепчик, который надевают на голову, прежде чем надеть шлем скафандра. В нём установлена гарнитура связи, видеокамера, фиксирующая именно то место, куда вот сейчас смотрит космонавт, также он фиксирует волосы, чтобы не болтались по всему шлему и не мешались, ну и ещё кое-какие сервисные функции.

[2] полётное задание — здесь: программа куда и когда поворачивать корабль, какую тягу подавать на двигатели. Поднимает и выводит корабль на орбиту автоматика, потому как вручную, наглазок обеспечить требуемую точность управления двигателями и ориентацией корабля несколько проблематично. Тут играют роль даже не секунды, доли секунды.

[3] Четыре с небольшим до верхней точки — если точно, то примерно 4 минуты 40 секунд.

[4] …на втором ядре…, также: … Первый блок работает, второй в резерве… — для надёжности, бортовой компьютер состоит из двух идентичных компьютеров, которые работают синхронно. Если один даёт сбой, автоматика отключает его и работать продолжает только один. Джон перед стартом разделил компьютеры, первый блок работал штатно на управление, а второй был загружен некоторым специальным образом и оставался в резерве.

[5] ROM — Read Only Memory, память только для чтения. Блок памяти, в который что-то записывают один раз (частенько — ещё на заводе) и потом ничего менять там невозможно, можно только считывать. На космическом корабле используется для того, чтобы загрузить, если что, чистую систему. Совсем чистую.

[6] …о самом справедливом из наших судов… — намёк на суд Линча.

Кабина корабля Ла-20-ЛП, вечер 1 августа

Несмотря на совершенно немыслимый, да что-там говорить, аварийный старт, к окололунному танкеру "лапоть" пристыковался более-менее по расписанию. А там им передали "флэшку" с полётным заданием на возвращение. Элегантный такой способ обойти невозможность передать данные по радиоканалу. Джон, таким же образом, передал на Землю ещё один пакет информации с обнаруженным вирусом. Вируса он этого удалил, но вот бортовой компьютер в нормальный режим решили не возвращать. Мало ли что там ещё завелось? И перезагружать его полностью тоже не стали. Тогда надо было либо удалять всю добытую на Луне информацию, либо оставался риск, что вирус притаился где-то там и снова начнёт безобразничать. А ещё, не было гарантии, что неведомый враг снова не загрузит его по радиоканалу, как сделал это уже один раз. И, хотя, чтобы сделать это необходимо было иметь кусочек вредоносной программы уже внутри бортового компьютера, но… Кто знает? Поэтому и оставили всё как есть: первое ядро для связи с Землёй, второе для управления. Это, конечно, решало проблему безопасности, компьютерной, но зато порождало массу других. И вот сейчас, после расстыковки с орбитальным танкером, и решал экипаж, совместно со специалистами с Земли эти проблемы.