— Зачем это? — шепнула Лена.

Сапфира промолчала, а Влад предположил:

— Это запасник. На случай, если мы облажаемся и угробим цивилизацию, будет кому начать всё сначала. Для этого они и похищали людей во все эпохи.

— Неужели мы так важны для Вселенной?

— Те, кто это устроил, считают, что да.

— А если кто-то решит использовать это во зло? Или вообще уничтожить? Ведь теперь об этом месте знаем мы. А значит знают и другие.

— Думаю, они это тоже предусмотрели.

Сказав это, Влад посмотрел на часы:

— Нам пора, надо успокоить наших.

И они, сделав ещё несколько снимков, двинулись к выходу.

Как только путешественники вышли из створа пещеры, ожила рация:

— Путники! Путники! Говорит Федерация! Приём!

— Федерация! Мы в порядке! — быстро ответил Влад.

— Наконец-то! Как у вас дела?

— Всё в порядке! Возвращаемся вдвоём.

— Там у ксеносов что? И мастерская по ремонту скафандров есть?

— Ага, — хмыкнул Влад. — И даже баллоны заправляют. И регенераторы тоже, — добавил он, поглядев на индикаторы системы жизнеобеспечения. — Так что, мы идём не спеша, несём всё что собрали.

— Ну давайте! Только, пожалуйста, больше ни во что не вляпайтесь!

— Буду очень осторожной! — скромно ответила Лена.

Закончив сеанс связи, ребята подхватили контейнер с собранными образцами и модулями памяти, снятыми с оборудования их предшественников, и бодро зашагали в сторону ожидавшего их "козла".

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, 28 июля, вечер

Провести день в скафандре это не просто тяжело, это очень тяжело, поэтому Лена и Влад, сразу после ужина блаженно вытянулись в своих креслах и лениво отвечали на вопросы товарищей, которые сейчас просматривали записи их нашлемных камер. Электроника в пещере ксеносов работала безотказно, так что весь экипаж сейчас прилип к экранам, по второму разу просматривая запись, сделанную внутри инопланетной базы. Вернулись путешественники уже после вечернего сеанса связи, так что эта запись ушла на Землю вне очереди, по экстренному каналу. А что скажет Земля станет известно завтра утром.

— А знаешь, Аскар, ты действительно прекрасный психолог, — вдруг высказалась Люся. — Никто кроме Лены так бы не вляпался. Влад полез спасать Лену, в результате открыли базу ксеносов. И даже какой-то контакт установили.

— Смешно тут тебе, — буркнул Аскар, — а мне каково было?

— Ну что за народ тут собрался! Только бы косточки кому перемывать! — фыркнула Лена и гордо удалилась в сторону базового лагеря.

Разговор снова вернулся к приключениям в пещере ксеносов, но продлился не долго. В шлюзе появилась растерянная Лена в накинутой на плечи куртке и растерянно произнесла:

— Ребята! У меня, кажется, опять проблемы… Протез не снимается…

— Что? — встрепенулся Влад. — Зачем?

— Это ж протез! — одёрнула его Света. — Его надо регулярно снимать, дезинфицировать.

Сказав это она обратилась к Лене:

— Как не снимается? Заклинило что-то?

Лена растерянно покачала головой:

— Не… Как будто он прирос, а когда я пытаюсь его снять, как будто отрываю. Даже больно.

— Дай я его прозвоню, — влез Джон.

Он подключил к своему терминалу какую-то коробочку и велел Лене прижать её к плечу, к тому месту, где протез присоединяется к вживлённому ей нейроинтерфейсу, застучал по клавишам. Прочитал на мониторе результаты, снова застучал по клавишам, вчитался в результат и лицо его вытянулось.

— Ну-ка, согни руку… разогни руку… А пальцы засветить можешь? Ничего не понимаю!

— А что такое? — выдохнули все хором. Чтобы Джо что-то не понимал в этой компьютерной мути? Значит тут случилось что-то совсем из ряда вон выходящее.

— Нет отклика от нейроинтерфейса. Вообще. А рука работает, словно всё в порядке.

Джон сказал это, как что-то само собой разумеющееся, но поняла весь пафос случившегося только Света, в силу обязанностей бортового врача посвящённая в некоторые технические тонкости. Пришлось объяснять:

— У тебя весь обмен между протезом и нейроинтерфейсом идёт по радиоканалу. Непонятно зачем это сделали…

— Чтобы я могла отстегнуть руку и засунуть её куда-нибудь, куда не могу пролезть. Очень удобно собирать образцы в пещерах, в трещинах. Или под шкафом чего найти… — объяснила Лена, как нечто само собой разумеющееся.

— В общем, этого радиоканала больше нет.

— Так может протез переключился на другой канал? — подал голос Влад.

— Какой?! — возмутился Джон. — Это стандартный протокол для таких устройств! А другого у него и нет! У него вообще разъёмов для проводов нет! Нет канала от интерфейса, протез не работает! А он работает!

Света, которая во время всей этой перепалки сидела в крайней задумчивости, решительно заявила:

— Так, мальчишки! Брысь отсюда! Буду проводить обследование!

Сказав это, она стала споро разворачивать бортовой медкомплекс. Мальчики потянулись в кают-компанию базового лагеря.

Кратер Страбон, кают-компания базового лагеря Двадцать восьмой лунной экспедиции, 28 июля, пол часа спустя

Мальчики сидели напряжённые и озабоченные, девочки вошли растерянные и удивлённые.

— Ну? — не выдержал Влад.

— Этого не может быть… — пробормотала Света.

— Чего?!!!

— Живые ткани прорастают в протез и замещают его конструкции. Нейроинтерфейс уже полностью заменён, но процесс продолжается.

— Круто! — радостно воскликнул Джон. — А все функции, которые дополнительные, сохранятся? Ну там, читать пальцами, состав камней определять?

— Не знаю… — задумчиво ответила Лена.

— А ты закажи! — вдруг влез Влад.

— Как?

— Ну… как ты делала Сапфиру? Примерно так же делай свою руку. И георадар встрой, если уж наши не сумели, пусть ксеносы постараются.

— И, тогда уж, сразу на обе руки, — хмыкнул Аскар.

Лена задумалась:

— Думаете, получится?

— Почему нет? — пожал плечами Влад.

Тут Джон встрепенулся:

— Ты бы, кстати, тоже попробовал сделать… у нас говорят upgrade…

— У нас также, — хмыкнул Аскар и тоже обратился к Владу: — И правда, командир, ты был в этой пещере, может там такое общее поле, что всех апгрейдит?

— Да ну вас, скажете тоже!

— А ты попробуй, попробуй! — встряла Света. — Чего нибудь эдакое…

И тут Джон рассмеялся:

— Знаешь, Лена, тебе надо быть кризисным менеджером! Это когда фирма может обанкротиться, нанимают менеджера, который её вытаскивает.

— Да ну тебя! Я только вляпываться в неприятности умею, да других за собой тащить!

— Но-но-но! Ты из каждой неприятности выходишь с прибылью. Вот смотри, руку потеряла, а тебе сделали супер протез, которым и читать можно пальцами, и состав породы определять. А ещё через это завела себе ручного дракона. Здесь, шлем разбила. Другой бы через это помер, а ты забралась к ксеносам, они твоему дракону сделали апгрейд, твой протез перерождают в руку, а функции все сохранятся. Да ещё и добавят что. Так что будешь в Америке, сразу иди к деду, я его предупрежу. У нас такие люди на вес золота!

— Щаз, когда будешь в Америке… — хмыкнула Люся. — Следующим летом опять сюда.

Лена непонимающе уставилась на подругу и та пояснила:

— А кто будет с ксеносами договариваться? А на Земле тебя будут по клеточкам разбирать, выяснять что и как они тебе вылечили. Готовься.

Лена хотела что-то возразить, но Влад, посмотрев на часы, приказал командным голосом:

— Так! Время! Завтра у нас много работы, всем спать!

Москва, старинный дом где-то между Хамовническим валом и Комсомольским проспектом, вечер 29 июля (по московскому времени)

Улицы и переулки, что жмутся к Хамовническому валу, пережили всяческие перестройки, реновации, депопуоляции и прочие деконструкции, но сохранили атмосферу и очарование той самой, советской, ещё времён первого СССР, Москвы. Ну, а нынешние власти тщательно сохраняли чудом уцелевший кусочек той уникальной московской архитектурной среды, в которой соседствовали ещё дореволюционные дешёвые доходные дома, образцы конструктивизма двадцатых годов XX века, типовые пятиэтажки шестидесятых, даже несколько панелек начала века XXI.