Я и не возбуждалась.

Я в принципе никогда не возбуждалась.

Никогда.

Ни с кем.

Так что всё нормально.

Сосредоточенно и жадно Кирилл вылизывал меня, посасывал и даже всунул два пальца внутрь. Искал точку G? Этого ещё не хватало. Единственное, что я испытывала, — дискомфорт и желание закончить всё побыстрее. Ах, была б моя воля, я бы в три минуты довела его до оргазма, и пошла бы в душ. Мне хотелось помыться с мочалкой.

— Тебе хорошо? — спросил вдруг Кирилл хриплым голосом.

Его губы блестели от слюны, глаза казались двумя чёрными провалами, а на скулах горел яркий румянец. Что за странный вопрос? Почему мне должно быть хорошо, когда чужой малознакомый мужчина лижет мне вагину? Да, лижет качественно и даже с огоньком, но разве я могу получить удовольствие, если люблю другого? Нет, конечно!

Или… могу?

Неужели и правда могу?!

Я приподнялась и тихо сказала:

— Кирилл, ты сам сказал: ничего личного, просто секс. Давай ты меня трахнешь, и мы…

— Тебе не понравилось? — жёстко спросил Кирилл.

Что он хочет услышать?! Он выиграл меня в карты! Я не обязана изображать африканскую страсть! Ситуация начала меня пугать. Я села на кровати, подтянула ноги и прикрыла грудь уголком чёрного одеяла.

— Что ты молчишь? — допытывался Кирилл. — Тебе было противно?

Я пожала плечами:

— Я не знаю. Какая разница? Это же всё игра.

Кирилл нашарил на полу халат и надел. Завязывая пояс над опадающим членом, сказал тоном пониже:

— Для меня есть разница. Скажи мне правду, Диана.

— Ты хочешь правду? Ладно. Мне было неприятно.

— А со Степаном?

— А что со Степаном? — переспросила я, чтобы выиграть время для обдумывания ответа. — Мне хорошо с ним.

— Он феерический любовник, да?

— Ну… да.

— У тебя с ним множественные оргазмы.

— Д-да.

— Ты кончаешь, стоит ему к тебе прикоснуться?

— Гм…

— Он ведь старше тебя лет на тридцать, — внезапно заявил Кирилл. — Ты в курсе, что он потрахивает этого своего Макса? Или вы втроём кувыркаетесь? А что, ты вполне сойдёшь за мальчика…

— Кирилл! Я не понимаю, чего ты добиваешься.

— Да ничего. Одевайся, Паша Молчанов тебя проводит.

Он кивнул в сторону гостиной, и я заметила стоящего в полутьме СБшника.

Как давно он тут стоит?! Что он видел? Что тут вообще произошло?

Утром мне не хотелось выходить к завтраку, такое гадкое было настроение. Вика, ни о чём меня не расспрашивая, приняла душ, нарядилась и ушла. Перед этим она несколько секунд постояла у моей кровати, но врождённый такт и привычка не лезть в чужие дела увели её из каюты.

Я лежала лицом к стене, ощущая лёгкое покачивание яхты. Ночью «Кохана» отшвартовалась от «Оскара» и ушла на восток к побережью Финляндии, увозя в своём стеклянном домике моего несостоявшегося любовника. А мы порулили на юг, в Мариехамн. Сейчас двигатели были выключены — значит, мы уже причалили.

Я в десятый раз перебрала в уме события минувшего вечера и тихонько застонала. Единственный раз в моей практике, когда мужчина отказался со мной спать. При том, что он хотел этого, очень хотел. Его член оставлял влажные следы на моей коже, его дыхание обжигало, он весь горел — только тронь, и кончит. Но он остановился. Трудно представить, какой самодисциплиной нужно обладать, чтобы прервать половой акт с желанной женщиной.

Почему он это сделал? Потому что я изображала кусок льда.

Нет, ответ неверный. Не надо кривить душой.

Я не изображала кусок льда — я была им.

Я редко использовала слово «фригидность»: оно меня пугало, как любой окончательный диагноз. В конце концов мне только девятнадцать, всё ещё может измениться. Холодность, самообладание, пониженное либидо, трудновозбудимость — эти термины тоже не вполне описывали мои ощущения. Я просто отдавалась мужчинам — и мне не было ни противно, ни приятно. Никак. Трение кожи о кожу, соприкосновение слизистых, безопасный обмен физиологическими жидкостями, наблюдение за реакцией мужчины и анализ его состояния — вот чем был для меня секс. Не высшая точка любви, а комплекс мероприятий, направленных на максимальное удовлетворение клиента. Моё тело оставалось спокойным. Лишь мелкие ссадины и натёртости иногда досаждали, но это мелочи, издержки профессии. Для женщины, которая занимается оказанием интимных услуг, холодность — благословение. Очень удобно для работы: ты всегда собрана, наблюдательна и готова позаботиться о мужчине.

Никаких чувственных томлений и изнурительных оргазмов.

В агентстве никто не знал о моей особенности, кроме Василия Ивановича. Но и он не знал всей правды, мог только догадываться. Однажды, когда разведённый владелец «ТрансКомСтали» три раза подряд заказывал меня на сопровождение (без секса), Василий Иванович сделал мягкое внушение:

— Не вздумай его соблазнять, ласточка. Один раз дашь бесплатно — и пиши пропало. Люди никогда не платят за то, что могут получить на халяву: секс, домашние котлеты, кино, книги и соседский вайфай. Ты превратишься в бесплатную давалку, и мне придётся тебя уволить.

— Не придётся, я не собираюсь никого соблазнять, — ответила я, не кривя душой. — Меня вполне устраивает «чистый» эскорт: денег меньше, но и работа проще.

Да, этот стальной магнат ещё не стар и приятен в обхождении, но мне и в голову не приходило добровольно предлагать ему секс.

— Вообще-то власть и деньги очень сексуальны, мало кому удаётся устоять. А ты прямо кремень… — Василий Иванович заглянул мне в глаза: — Или ты влюблена в какого-нибудь мальчика из своей Овсяновки и хранишь ему верность? Тогда понятно: только влюблённые женщины равнодушны к разведённым олигархам.

— Ни в кого я не влюблена.

— И что, никогда не была? — докапывался он.

— Никогда, — подтвердила я.

Василий Иванович хмыкнул и задумчиво сказал:

— С твоим темпераментом у тебя все шансы сделать в моём агентстве блистательную карьеру. А то навидался я девчонок, которые рушили своё будущее только потому, что им до смерти хотелось попрыгать на каком-то конкретном члене. Как будто не все члены одинаковые! Как будто любовь, страсть или одновременный оргазм что-то в этой жизни гарантируют…