— Всё равно я профи, а она любитель. Ей до меня далеко.

Он хочет пошутить-повеселиться после первого оргазма — я с удовольствием поддержу. Между половыми актами мужчине нужно отдохнуть и восстановиться. Дружеское общение, лёгкие закуски, немного алкоголя — отличный способ убить время до того, как у него снова встанет.

— Ей по-любому до тебя далеко, — ответил Кирилл.

— Где у тебя ванная комната? — спросила я, вставая и снимая босоножки. — Ты дашь мне халат или хочешь, чтобы я ходила голой? Я не против, у тебя тут тепло.

Он тоже встал и привлёк меня к себе. Без каблуков я была заметно ниже его. Сказал мне в макушку:

— Я хочу, чтобы мы оба ходили голыми.

Пока я разбиралась, на какую кнопку хромового монстра нажать, чтобы из крана потекла вода, Кирилл заглянул в ванную и спросил:

— Слушай, ты хочешь перекусить? У меня ничего нет, но я сейчас попрошу, и нам принесут.

— Может быть, фруктов? — отозвалась я. — Решай сам.

Кирилл сказал в трубку:

— А фрукты какие-нибудь есть? Принеси нам, пожалуйста. Ещё сыра и мяса, если можно, — и скрылся за дверью.

Я на что-то нажала и из крана хлынула вода. Я почистила зубы, прополоскала рот антисептиком и проверила, не пахнет ли от меня потом. Но нет, моё тело в душе не нуждалось. Я пришла сюда двадцать минут назад и успела испачкать только рот и подбородок. Обмахнув лицо кисточкой с пудрой, я смазала губы вкусным медовым бальзамом — на случай, если он захочет меня поцеловать. Расчесала волосы и отошла от зеркала, чтобы оценить себя в полный рост. Если он хочет, чтобы я разгуливала по дому в одних стрингах, прикрывающих лишь крошечный участок лобка, я должна убедиться, что с телом всё в порядке. Что нигде не появилось некрасивого отпечатка от шва или свежего синяка.

Но нет, кожа казалась безупречной и светилась, как матовое золото. Пахло от меня нежно и свежо, спасибо французскому косметическому концерну.

Я вышла в гостиную босиком. Оглянулась. Кирилла нигде не было, только в глубине квартиры раздавался негромкий плеск воды. Значит, у него есть второй санузел. Он принимает душ.

Я хотела устроиться на диване, но тут в дверь позвонили. Наверное, это доставка еды! Фрукты, мясо, сыр. Я сделала шаг в направлении освещённой прихожей, но остановилась. Всё равно я не имела права никому открывать дверь. Идти искать Кирилла в незнакомых полутёмных помещениях тоже не вариант.

Курьеру придётся подождать.

В двери начал проворачиваться ключ — я услышала характерные звуки открывающегося замка. Я замерла в десяти шагах от двери, как заяц в свете фар. Неужели кто-то войдёт? Что, если это девушка Кирилла? Или его мать. У него же есть мать? Или отец, депутат Госдумы. У кого ещё может быть ключ от его квартиры?

Дверь распахнулась и в прихожую зашёл Молчанов. Он был в том же сером костюме, в каком привёз меня сюда. В руках он держал поднос с фруктами и какой-то едой.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Потом он неловко опустил взгляд на моё обнажённое тело. И было в этом взгляде столько растерянности, беспомощности перед чем-то, что сильнее его, и виноватости, что я мгновенно всё поняла.

Он меня хотел.

Так сильно, что не мог отвести глаза.

Я почувствовала, словно в мою кровь пустили кислоту. Вспыхнули лицо, шея, грудь. Сердце застучало с удвоенной скоростью, дыхание перехватило. Не отдавая себе отчёт в том, зачем я это делаю, я качнула бёдрами и шагнула вперёд.

И остановилась, давая ему три секунды, чтобы осознать моё приближение.

И ещё один маленький осторожный шажок.

«Пасито, а пасито, суве суавесито» — шаг за шагом, тихо-тихо…

Я кралась к нему, как хищник к добыче, едва живая от бешеного стука крови в ушах, от ощущения сверхобнажённости, от волн дрожи, сотрясавших меня изнутри. Он был одет и застёгнут на все пуговицы, а на мне — лишь кружевной лоскуток, но в этот миг он был открыт передо мной и принадлежал мне безраздельно. Я это знала.

«Дес-па-сито» — мед-лен-но…

Последние три шага. Я могла протянуть ему руку, и он бы её взял. И увёл бы меня отсюда — голую, босую, любую. И я бы за ним пошла.

Что-то вдруг изменилось, какая-то мелкая деталь за гранью моих ощущений. Я очнулась от наваждения и вернулась в реальный мир. Это стихла вода. Кирилл! Молчанов посмотрел мне в глаза — больным немигающим взглядом. На его скулах перекатывались желваки. Он наклонился, поставил поднос на пол и вышел из квартиры, аккуратно прикрыв дверь. Я попятилась в гостиную, только сейчас начиная осознавать, что натворила. Всё пятилась и пятилась, словно какая-то сила отталкивала меня от места преступления. Упёршись лопатками в окно и вздрогнув от неожиданности, я повернулась и прислонилась лбом к прохладному стеклу. А потом грудью. И бёдрами.

Появился Кирилл с подносом:

— Паша заходил, ты его видела?

Я покачала головой.

— Он деликатный, не стал нас беспокоить: поставил еду на пол и ушёл. — Кирилл оторвал от грозди большую гладкую виноградину, подошёл ко мне и положил в рот. Я приняла угощение, ласково облизав его пальцы. Что бы со мной ни происходило, прежде всего я — на работе.

— Диана, я опять тебя хочу, — сказал Кирилл извиняющимся тоном.

Он был голый, и я сама видела, что он меня хочет. Я стащила стринги, прогнулась в пояснице и недвусмысленно ему подставилась:

— Я тоже тебя хочу. У тебя есть презервативы? Трахни меня, Кирилл. Я с первой встречи о тебе мечтала. Ты даже не представляешь, какой ты сексуальный… Ты просто космос…

Он зубами разорвал пакетик «Дюрекса» и сплюнул кусок фольги на пол. Быстро и умело раскатал презерватив по члену и направил его в меня. В этот раз вошло без боли и напряжения, словно по маслу — скользко, комфортно, влажно. Я упёрлась ладонями в окно и принялась подмахивать, бездумно разглядывая крейсер «Аврору» на другом берегу Невы.

Жар в крови постепенно утихал.

Мы провели в постели всё утро. Сначала он целовал и вылизывал моё тело, — без единого намёка на брезгливость, — потом то же самое сделала для него я. Более отзывчивого клиента я ещё не встречала — вероятно, потому, что остальные были гораздо старше. Тот же Юрий Георгиевич годился Кириллу в отцы.

— К трём часам мы приглашены в гости, — сказал Кирилл, когда отдышался, улёгся на взбитые подушки и затащил меня к себе на грудь.

— Мы?! — Его мягкие волосы щекотали щёку и лезли в рот.

— Нет, я, но ты пойдёшь со мной в качестве сопровождения, — ответил он. — Но не волнуйся, мы пойдём к человеку, который будет рад тебя видеть. Она очень переживала, когда дядя Стёпа сказал, что ты утонула.