Лето — жаркая пора для девочек Василия Ивановича во всех смыслах. Участие в вечеринках, круизах, корпоративах. Выезды на базы отдыха, в частные загородные клубы. Много «чистого» эскорта или заказов, где секс обговаривается отдельно, в процессе общения с клиентом. Это очень удобно: можно выбрать мужчину по душе или отказаться под благовидным предлогом. И Василий Иванович хочет отослать меня из города до сентября? Это не отпуск, это — ссылка. В чём я провинилась?

— Что случилось, Василий Иванович? Что вам сказал Степан?

Он вздохнул, взял меня за руку и стащил на диван. Сел рядом и сделал такое лицо, будто собирался сообщить что-то ужасное.

— Ты понравилась Кириллу Кохановскому. Можно даже сказать, он на тебя запал.

— Я знаю, и что с того?

— Степан вначале сказал ему, что ваши отношения осложнились и находятся на грани разрыва, и Кирилл выразил желание поддержать тебя… Ну, когда ты останешься одна.

Так вот откуда его слова «Встретимся при других обстоятельствах»! Он уже тогда знал, что у нас со Степаном «осложнились отношения». Ему оставалось только подождать. И теперь понятно, почему Степан сказал на прощание: «Всё зависит от тебя, дивная Диана, лови удачу за хвост!». Мол, я подогнал тебе богатенького Буратино, не упусти свой шанс. То есть прикинься порядочной девицей, уйди из агентства, сделай вид, что влюблена, и зааркань парня, который клюнул даже не на тебя, а на твоё подростковое сложение и невинное лицо. И всю жизнь скрывай, что работала в эскорте, а он, хитромудрый Степан Федорчук, будет владеть этой информацией и немножко тебя шантажировать, если ему захочется. Или, наоборот, раскроет эту тайну и посмеётся над Кириллом: запал на мелкую шлюху, как глупый школьник! Только глупые школьники совершают такие дебильные поступки: проигрывают любимых девочек в покер, западают на шлюх…

Просто замечательно.

— Вы сказали: «вначале». А что случилось потом?

— А потом к нему обратился человек и предложил свой план действий. Навязал, если говорить начистоту.

— Что ещё за человек?

— Степан не сказал. Он лишь упомянул, что у него не было никакой возможности отказаться: у этого человека были веские аргументы. Очень веские, — повторил он многозначительно.

— Пистолет, что ли?! Он угрожал Степану?

— Думаю, да.

— И что за план?

— Сказать, что ты умерла.

— О боже…

— Степан сообщит Кириллу, что вы разругались, ты поехала к дедушке в Карелию и утонула во время грозы. Разыгралась буря, лодка перевернулась, у тебя не было спасательного жилета. Трагедия. У вас в Карелии такое часто бывает, ну, ты в курсе.

— И тогда Кирилл меня забудет.

— Да.

— Хорошо, я не против. Я всё равно не собиралась с ним встречаться.

— Вот и умница! Я тоже думаю, что не стоит встречаться с Кохановским, если кто-то так сильно против. Это опасные игры, в них лучше не лезть.

«Кто-то» — сказал Василий Иванович. Я догадывалась, кто это был.

Нет, я точно знала.

— Да я и не лезу никуда, — ответила я, — меня втянули. Лучше бы Степан представил меня как проститутку, а не как свою девушку. Столько лишних проблем.

— От вранья в нашем бизнесе всегда одни проблемы. Я рад, что ты это понимаешь и стараешься работать честно.

— Вот именно, я стараюсь, а вы отсылаете меня в деревню на всё лето. Зачем?

— А это тоже условие того человека. Ты должна исчезнуть на какое-то время, чтобы случайно не встретиться с Кохановским. Шансы на это невелики, но учитывая, что круг наших клиентов довольно ограничен и все друг друга знают, они не нулевые. Эти вечеринки и корпоративы — слишком открытые мероприятия, тебя могут заметить. От греха подальше придётся тебя спрятать. А к осени Кохановский остынет или вообще уедет из города, и я буду ставить тебя на одиночные рабочие заказы. Как тебе такой план?

— Прекрасный план, вот только я лишаюсь заработка…

Из-за Молчанова! Из-за его необъяснимой ненависти, которую он демонстрировал с первой минуты нашего знакомства. С той минуты, когда он спустился с «Коханой» на «Оскар» и впервые меня увидел.

— А вот и нет! — радостно воскликнул Василий Иванович. — Я же говорил, что новости хорошие! Сегодня на мой счёт поступила сумма, из которой ты получишь… Ну, скажем, пять тысяч евро. В качестве возмещения за вынужденный простой. Согласна?

Я бы заработала больше за июль и август, но пожить с дедушкой, вдали от Кохановского и его злобного цепного пса — заманчивая перспектива. Пусть всё утрясётся, а осенью я вернусь к работе.

— Я согласна.

— Вот и чудненько!

— А когда Кириллу скажут, что я утонула? — мне вдруг стало интересно.

Василий Иванович помялся:

— Ну… Я думаю, что Степан уже сказал. Вчера или позавчера. Он мне не звонил, я сам догадался, потому что деньги пришли.

— Ах, вон оно что.

Договорились без меня, значит. Моё согласие — всего лишь формальность.

— И ещё, — Василий Иванович понизил голос, словно боялся, что нас могут подслушать, — этот человек, который придумал тебя «утопить», очень опасен. Он знает такие вещи, которые знать не должен.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, например, эти деньги, которые я получил. Степан о них не упоминал. Я так понял, это добрая воля того человека, его личная инициатива. Он сделал перевод и написал: «Для Анны Павловой». Откуда он знает твоё настоящее имя? К тому же никто не говорил ему номер моего счёта.

— Надеюсь, если мы выполним его условия, он от нас отстанет, — сказала я, поднимаясь с дивана. — Пойду собирать вещи.

И куплю дедушке подарок за отступные, полученные от Молчанова.

Почему он так против наших отношений с Кириллом? Чем я опасна? Сказали бы ему, что я обычная проститутка, Кирилл переспал бы со мной, да и забыл. Ни на что большее я не гожусь. Почему Молчанов ведёт себя так, словно я бомба замедленного действия, которую нужно убрать с дороги молодого успешного миллионера срочно и любой ценой?

Как будто других проблем у них нет!

Дедушка встретил меня на пыльной автобусной станции. Его белая «шестёрка» преклонного возраста была до блеска вымыта и пускала солнечные зайчики. Автобус, на котором я приехала из Питера, закрыл двери и поехал дальше на север.

Я обняла дедушку. Он был выше и крепче меня, но возраст его сгорбил и высушил. Он сжал меня в объятиях и даже чуть-чуть оторвал от земли, словно взвешивая: