Я подсела к ним ближе и задала вопрос, который удивил меня саму. Бывает, бродит что-то в голове, но пока не выскажешься, не осознаёшь этого. Я спросила Макса:

— А ты знаешь что-нибудь о Паше Молчанове? Ну, который постоянно за Кириллом ходит.

Этот Молчанов и пугал меня, и притягивал. Он был словно бездна в трёх шагах от меня — тянуло заглянуть, пощекотать нервы, но сердце замирало от ужаса, стоило лишь поднять ногу для первого шага.

Этот человек умел парализовать меня одним взглядом.

— По-моему, одноклассник Кирилла, — ответил Макс. — Что-то у них было: то ли Кирилл спас Молчанова, то ли Молчанов спас Кирилла, но кто-то кого-то спас — это точно.

— Прямо жизнь спас? — удивилась я.

— Не знаю, — Макс пожал плечами. — Я слышал, Молчанов воевал в горячей точке, попал в плен и чуть не погиб.

— В какой ещё точке?!

— Да не знаю я. Мало ли в мире горячих точек? Спроси Кирилла, если хочешь, да только вряд ли он расскажет. Это не та тема, которую обсуждают с первым встречным. Но то, что они близкие друзья, практически братья, — это факт. Все это знают.

А ещё их объединяет Леночка. Кирилл её проиграл, а Молчанов на ней женился.

Макс встал с дивана и пошёл за кувшином с соком. Вика молчала, но глянула на меня с подозрением и любопытством. Учитывая её проницательность, я не сомневалась, что она разбирается в моих переживаниях лучше меня.

Молчанов, Степан и Мария Борисовна спустились в салон в отличном настроении. Похоже, они подписали взаимовыгодной договор о финансировании нового проекта Степана. Буфетчица тут же начала накрывать стол к ужину. Зазвенели хрустальные бокалы, появились официанты со столовыми приборами.

— А где Кирилл? — спросила я тихонько Степана.

— Сейчас спустится, — ответил он. — С отцом по телефону разговаривает.

Я выскользнула из салона и взлетела по знакомой лесенке, устланной ковровой дорожкой. Остановилась у стеклянной двери, перевела дух и постучала. Наверное, это было глупо, так как я видела Кирилла сидящим за рабочим столом, а он видел меня. Но врываться в его чёрную гостиную без приглашения я не посмела. Он положил трубку телефона и двинулся ко мне через стеклянно-стальное пространство своего аквариума. Отодвинул дверь:

— Заходи.

— Я на минутку, — сказала я. — Хочу кое-что объяснить.

— Я весь внимание, — это прозвучало немного насмешливо, но дружелюбно. Горькая нотка, на которой мы расстались в прошлый раз, исчезла.

Сказать вслух слова, которые я заготовила, оказалось сложнее, чем мне представлялось. Я медлила и медлила, а Кирилл терпеливо ждал. Он стоял близко, и я вновь ощутила аромат его туалетной воды — горько-сладкий, очень необычный и запоминающийся. Наверное, это элитный мужской парфюм — или вообще созданный в единственном экземпляре. Я больше никогда его не услышу. И Кирилла никогда не увижу. И… Молчанова…

Я глубоко вздохнула и решилась:

— Извини, что вела себя как дура. Я была в шоке, и от страха несла что попало. У меня первый раз в жизни такая ситуация.

Кирилл кивнул, словно поощряя меня продолжать. Я продолжила:

— Ты мне… приятен. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, всё было бы иначе.

— Тогда договорились, — мягко ответил он.

— В смысле?

— Встретимся при других обстоятельствах.

Он протянул руку и убрал от моего лица прядь волос.

Дверь в спальню распахнулась, и на пороге появилась привлекательная брюнетка в чёрном пушистом халате. Кирилл был в таком же, когда позавчера вышел из ванной, и этот факт меня неприятно уколол. Она пользуется его халатами. И, похоже, чувствует себя как дома. К груди девушка прижимала маленькую лохматую собачку с глазами-бусинками. Я когда-то мечтала о такой собачке, да только куда мне: и дорого, и образ жизни не позволял. Девушка сонно зевнула и спросила:

— А сколько времени, Кир? Почему ты меня не разбудил?

Я улизнула из гостиной, тихонько притворив за собой дверь.

Встретимся при других обстоятельствах? Это когда Степан меня бросит и я, несчастная брошенка, буду готова для новых отношений? Или что он имел в виду? Я-то сказала эти слова из вежливости, а вот он явно вкладывал в них смысл.

Но что бы он ни задумал, я не собиралась с ним встречаться. «Ты мне нравишься», — ложь. Я сказала так из обычного человеческого сочувствия, и, возможно, из-за своей привычки заботиться о чувствах мужчин. Да, Кирилл не был моим клиентом, но я с ним соприкоснулась по работе и чувствовала дискомфорт из-за того, что невольно оскорбила его своей холодностью. Это была не моя вина: Степану стоило дать мне подробные инструкции, а не заставлять импровизировать. Но он режиссёр, ему нравится ставить актёров в сложные ситуации: «А сыграй-ка мне беременного таракана, который увидел над головой тапок!». Просто он забыл, что я не актриса. Степану повезло, что Кирилл не обиделся и не отверг предложение о сотрудничестве.

Или обиделся, но решил, что предложение слишком выгодное, чтобы его упустить. Или принял это предложение лишь затем, чтобы в будущем отомстить Степану за унижения. За девочку Леночку, которую Степан отобрал у него, использовал и бросил. За меня, которая тоже будет растоптана и брошена, — ну, по его мнению. За его беспутную жизнь, нездоровый азарт и игры с чужими жизнями. Я совсем не знала Кирилла и не могла судить о его чувствах к «дяде Стёпе».

Но о его чувствах ко мне я судить могла. Во-первых, я очень его возбуждала одним своим видом: внешностью и манерой поведения. Возможно, и правда плоскогрудые худышки, похожие на отличниц-старшеклассниц из семьи со строгим воспитанием являлись его излюбленным типажом. Во-вторых, кроме сексуальной тяги он явно испытывал ко мне человеческий интерес: он был добр, не держал зла за случившееся, надеялся встретиться в будущем. В-третьих…

А в-третьих, когда он узнает, кто я такая, он даст Степану по морде, а мне плюнет в глаза. За жестокий розыгрыш и подставу. Лучше бы Степан честно ему во всём признался! Я бы расслабилась и перестала переживать из-за своего поведения, перестала бы постоянно думать, правильно я себя веду или совершаю одну ошибку за другой. Тяжело играть роль порядочной девицы, когда ты порядочная дрянь.

Настроение у меня испортилось.

Мы поужинали жареной треской, — ну, разумеется, мы же на Аландах, — буфетчица принесла чайники и кофейники. Я старалась не поднимать глаз и ни на кого не смотреть. Кирилл пугал меня выражением «детка, всё в порядке» на лице, словно я была ребёнком и нуждалась в подбадриваниях. Молчанов пугал ледяным обвинительным взглядом, который ни на капельку не смягчился за время нашего знакомства. Степан пугал показной заботой: «Дианка, съешь ещё кусочек этой божественной рыбки, я настаиваю». Макс пугал двойственностью, Вика — осведомлённостью о моих душевных переживаниях, и даже Мария Борисовна, дородная смуглянка в красном костюме, пугала… Просто пугала. Она сестра Кирилла, юрист в его фирме и совладелица. Наверняка следит за младшим братцем в оба, чтобы никакая стерва его не охомутала.