Пока все рассаживались в салоне, — в этот раз не за обеденным столом, а за круглым журнальным, — официанты принесли кофе, сыры, пирожные и коньяк. Солнце за широкими окнами село. В помещениях, словно туман, сгустился светлый полумрак — белые балтийские ночи. Степан включил над столом подвесной светильник и сразу стало по-домашнему уютно.

Гости негромко переговаривались. «Как сын? Поступил в Гарвард?», «Вы в Турку на частном самолёте прилетели? С вами ещё кто-то был?», «Как погода в Сочи?». Судя по вопросам, гости не так уж часто встречались. Возможно, они неплохо знали друг друга, но уж точно не были близкими друзьями.

— Ну что, — спросила «мэм», пригубив чашечку дымящегося кофе, — все готовы?

Скрипнуло кресло. «Пенсионер» подвинулся к столику вплотную, насколько позволяло его пузцо, и сказал:

— А я, как пионер, всегда готов.

Остальные сдержанно улыбнулись в ответ на избитую шутку. Парень с живыми юркими глазами, похожий на богатенького, но смышлёного студента, воскликнул:

— Я тоже готов! Наконец-то.

— И я, — откликнулся мужчина типичной бизнесменской наружности. От него так и веяло большими деньгами. Его друг или охранник, такой же по виду бизнесмен, сел за его спиной.

— Я с вами, — подвинулся ближе белокурый Максим. — По крайней мере начну, а там как пойдёт. Вдруг повезёт?

Он очаровательно улыбнулся, но все смотрели не на него, а на Степана и Кирилла Кохановского. Степан подёргал пальцами в воздухе, и кто-то из обслуги подал ему несколько запечатанных колод. Он положил их перед «мэм» и комично поклонился:

— Вы наш бессменный дилер, вам и карты в руки… — потом повернулся к Кириллу и спросил: — А ты?

— Я в игре, — ответил Кирилл.

Я сидела рядом со Степаном. В процессе игры он то гладил моё колено, то приобнимал, то наклонялся и от души целовал в губы. Я чувствовала себя как невеста на свадьбе с нелюбимым мужем — и не сбежать, и не скривиться. Временами я ловила на себе изучающие взгляды — в основном СБшника. Казалось, его льдистые глаза безотрывно следили за мной. Играть роль подружки мне было не впервой, но впервые меня так безжалостно препарировали взглядом. Я нервничала. Догадывается ли он, что я не возлюбленная Степана, а девушка из эскорта? Что мы только сегодня познакомились? Что он зачем-то соврал Кириллу?

Вика сидела на подлокотнике кресла Максима, обнимая его за плечи и заглядывая в карты. Иногда что-то шептала на ухо, и тогда сходство со счастливой семейной парочкой становилось нестерпимым. Удивительное зрелище, наглядно показывающее, как легко можно обмануть людей. Если бы я не знала, что они познакомились нынче утром, я бы ни за что в это не поверила. Впрочем, он профессиональный актёр, а Вика… Вика тоже актриса. И, наверное, разбирается в покере, потому что они часто выигрывали после своих нежных перешёптываний.

Пьяная блогерша Жанна накачивалась коньяком, периодически вопрошая: «А что, вай-фая тут нет? Точно-точно нет? Блин, ну почему?!». Матрос Антон присматривал за ней издалека. Вероятно, уведёт её в каюту по первому знаку Степана. Но пока что она не мешала хозяину наслаждаться игрой.

В покере я не разбиралась и за игрой не следила. Стараясь не быть назойливой, я наблюдала за игроками: за «пенсионером», «студентом», «бизнесменом», Максимом, Степаном и Кириллом. Все, кроме Максима, играли довольно сосредоточенно. Они потягивали коньяк, закусывая мини-эклерами и клубникой, иногда курили, иногда перешучивались и улыбались, но атмосфера крупных ставок давила даже на меня.

Степан быстро и как-то бездарно проигрывал: столбики фишек перед ним таяли и уплывали в чужие руки. В основном к Кириллу, по лицу которого невозможно было понять, радует его это или нет. По лицу Кирилла вообще невозможно было понять, выигрывает он или проигрывает. Я впервые поняла, что означает выражение «покер-фейс».

Я не знала, сколько стоили разноцветные фишки, — номинал на них не был указан, — но когда Степан толкнул в центр стола чёрную фишку, остальные игроки посмотрели на него уважительно-удивлённо. «Мэм» сказала:

— Принято, — и открыла дополнительную карту.

— Пас, — сказал «бизнесмен» и положил свои карты на стол рубашкой вверх.

— Тоже пас, — присоединился «студент».

«Пенсионер» пожевал губами и протянул «мэм» несколько фишек.

— Принято, — сказала она.

Ещё одна карта открылась, все прилипли к ней глазами.

— Мы пас, — сказала Вика вместо Максима, он кивком подтвердил её решение.

— Аналогично, — расстроенно буркнул «пенсионер».

— Стёпа? Кирилл? — спросила «мэм». — Вы двое остались в игре.

Кирилл поставил палец с отполированным до блеска ногтем на чёрную фишку и медленно, словно в любой момент мог передумать, потащил её в сторону «мэм». Степан на такой ход лишь хмыкнул и широким жестом смёл все свои оставшиеся фишки к центру. Кто-то шумно вздохнул.

Молчание.

Стало слышно, как волна плеснула в борт.

— Кирилл?

— Да, я принимаю, — откликнулся он и аккуратно подвинул в центр свои разноцветные столбики.

Теперь у них обоих кончились деньги. Они поставили всё, что у них было. Степан скривился, как от зубной боли, и откинулся в кресло. Карты он держал в руке.

— Прошу открыться, — сказала «мэм».

Кирилл спокойно и уверенно перевернул карты, и все в нетерпении наклонились к столу. «Мэм» сказала:

— Стрит-флэш, — и обернулась к Степану в ожидании.

Тот тяжело вздохнул и выложил свои карты.

— Флэш, — разочарованно прошептал кто-то.

Опять воцарилось молчание. В полной тишине Степан встал, ножки кресла с противным звуком царапнули пол.

— Спасибо за игру, господа. Продолжайте без меня. Пойдём, Дианка…

Не дожидаясь пока я встану, он двинулся в сторону выхода, но Кирилл остановил его:

— Так и уйдёшь? А как насчёт реванша?

Степан театрально развёл руками:

— А где я денег-то возьму? Проигрался я, Кирюша! Мне больше нечего тебе предложить.

— Ну почему же? — тихо спросил Кирилл. — Кое-что у тебя осталось…

Он не смотрел на меня, но я догадалась о чём речь. В очередной раз сработала чуйка. Я оглянулась, но все прятали от меня глаза, будто внезапно я превратилась в невидимку. Все, кроме парня из службы безопасности. Он смотрел на меня с нескрываемым презрением, чуть ли не торжеством. На лице его было написано: «Я так и знал, что ты дешёвая шлюха». Почему-то именно перед ним мне было стыднее всего.