— Ёбаная магия, — буркнул он, не отводя взгляда.

Машина стала замедляться, а после пары рывков заглохла.

— Она мне так сцепление спалит, — заныл Ник. — Поможешь мне выползти на свежий воздух?

Я подставил ему плечо и вытянул ковыляющего на одной ноге Ника на воздух. Чувствовал я себя всё ещё не полностью бодрым и здоровым, но уже способен был что-нибудь наколдовать в случае чего, да и кузнец в моей голове устал и пошёл спать.

Оазис был больше предыдущих. Кусок, вырванный магией из другого климата и этой же магией поддерживаемый, походил на небольшую рощицу, где в середине бежал ручеёк, впадающий в импровизированное озеро. Уже на окраине, стоя на горячем песке, можно было ощутить влажные дуновения, доносящиеся с того места.

— Тут нехорошее место, — сообщил я Валькре с Леголасом.

Валькра тут же закатила глаза.

— И зачем тогда было переться? — бросила она злобно.

Я взял её плечо, от чего глаза Валькры округлились, но она вдруг вспомнила, что я обещал посмотреть, и принялась стягивать куртку.

— Потому что нехорошее место лучше, чем ничего, — спокойно втолковывал я.

Она стянула куртку. Укус, десять отверстий, покраснения выше среднего, рана воспалена.

— Обязательно обработай антисептиком, вроде он есть в аптечке. Если я ошибся и его нет — дашь мне.

— Есть он, синяя банка, — буркнула Валькра.

— Хорошо, — кивнул я в ответ. — Потом насобирай хвороста, распалим костёр, приготовим поесть чего-нибудь нормального, — отдал я распоряжение. Валькра скривилась, открыла рот что-то сказать, но потом лишь выдохнула и кивнула.

Я обратился к остальным.

— Ближайший оазис может быть в нескольких сутках пути — нужно передохнуть. Леголас, пойдём с тобой в разведку. — Эльф кивнул. — И ещё, Валькра, — она обернулась, глядя мне в глаза, — чтоб всегда автомат был под рукой в заряженном состоянии. Нику пистолет выдай, друг другу спины прикрывайте.

— Он мне скорее в спину выстрелит, чем прикроет, — пробурчала Валькра.

— Так научи его, — наиграл я раздражение. — Лишние руки не лишние.

— А что не так с этим местом? — оглядываясь по сторонам и прислушиваясь спросил эльф. Он тоже что-то чувствовал, судя по его виду. — Бехолдер? — он вновь на меня посмотрел так, будто я должен был знать абсолютно всё.

— Да. Нет. Может быть, — слегка растерялся я. — Нет, не бехолдер, от них разит по-другому и мы бы уже были где-то на лужайке с розовыми единорогами, пожирающие собственные внутренности. Но страх я чувствую, или нечто похожее, — я сделал пару жевательных движений, будто мои вкусовые рецепторы могли что-то подсказать. — Точнее не скажу.

Леголас кивнул, удовлетворённый ответом. Валькра лишь сплюнула и поблагодарила каких-то своих богов за то, что мы не на лужайке с единорогами и прочими пикантными подробностями. Взяв две канистры для воды, мы отправились к озеру.

Вваливаясь, словно медведь, в кусты, я треснул веткой так, что чуть не споткнулся. Треск разнёсся по всему оазису и я замер, стараясь на этот раз ступать осторожней и это оказалось невероятно просто: с носка на пятку, плавно перемещая центр тяжести.

— Ты был разведчиком? — спросил шепотом у меня Леголас. Так, чтоб только я услышал его слова.

— Я не помню, — шепнул я в ответ намного тише, полагаясь на его эльфийский слух. — Кем ты был?

— Капитан Хранителей Сердца Леса, личная гвардия Её Величества, — отозвался эльф. — Бессменная должность. Помню только службу — ни семьи, ни счастья, — в голосе его проскользнула тоска.

Мы пробирались через кустарник и мелкие деревца с маленькими тонкими листьями, жизнь в которых поддерживалась только магией оазиса. В других оазисах не было ничего подобного: ни лиственной постилки, ни пышных деревьев, пышущих влагой и свежестью, ни тем более мха.

— А кем был ты? — раздался снова шёпот эльфа. — Ты и маг, и лекарь, и мехакарь, — он замялся, смакуя разные варианты одного слова: — Механик, — поправился он. — А тут ещё и ходишь как охотник.

— Я не помню совсем. Под совсем я имею ввиду чуть больше чем полностью совсем, — я улыбнулся. — Сам для себя загадка.

Я почувствовал укол. За деревьями кто-то был. Я поднял руку, эльф замер.

— Я иду вперёд, чуть что я приму удар, — я вспомнил, какой трюк я проделал с демоном и очень надеялся его повторить. — Ты стой здесь и стреляй без предупреждения во всё, что сочтёшь угрозой.

Эльф кивнул. Я же пошёл вперёд, шурша предательски опавшими прошлогодними листьями. Подкравшись к дереву, я заглянул за него.

В лицо ударил смрад, прямо перед глазами возникла чёрная тень с красными горящими глазами, мир обратился в хоровод багряного и фиолетового, закружился в безумной пляске, сердце бешено застучало, а в голове…

А в голове кто-то захотел похозяйничать, и понял я это не сразу. Чужие заклинания будто раскрыли себя задним числом: новые руны, новые состояния, новая информация, которую не удастся теперь игнорировать — магия разума. Собрав волю в кулак и просто прервав цепь в наглую напрямую налагаемого заклинания страха, я увидел перед собой, в полуметре от меня, смотрящего на меня чёрного, как смоль, медведя с оленьими рогами. Чем бы оно ни было, выглядело оно опасно, даже не умей оно колдовать. А колдовать оно умело.

Медведь взревел от негодования и стал размахивать передними лапами, встав на задние и став где-то раза в два выше меня.

Я немного растерялся и понимал, что времени на сосредоточение мне не хватает, потому сказал вслух:

— Маване таёла!

Поток привычно прошёл сквозь меня и преобразовался, срываясь с рук струёй пламени. Я не целился и потому попал медведю в пузо, и пламя сползло по нему, повалил густой дым, однако заклинание просто опалило твари шерсть, не причинив вреда.

Одним рывком медведь оказался рядом со мной и ударил лапой. Я подпрыгнул, упираясь ботинком в атакующую лапу, скользнул по ней, на доли секунды опёрся об неё и, хватаясь за рога, тут же оказался на спине у монстра. Монстр взревел в очередной раз. В голове начало мутнеть, сердце забилось чаще, в сознании стали возникать кровавые образы. Я сосредоточился и прервал цепь нового заклинания. Рогатый медведь взревел от негодования и брыкнулся назад, делая несколько широких шагов.

Он пятился обратно в заросли с приличной скоростью, а заросли были густые — свет едва пробивался через листву и яркий день сменился на сумерки. Медведь всё дёргался из стороны в сторону, а я пытался удержаться, ухватившись за рога и перепрыгивая с одной части его спины на другую. Наконец медведь совершил мощный рывок назад.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть летящее мне в спину дерево, напряг пресс и ноги, подпрыгнул и упёрся в ствол ногами. Оттолкнувшись от ствола, я прыгнул, перекатился и оказался в семи шагах от опасной твари. Замер. Медведь повёл головой, выискивая меня. Под ногами лежала человеческая рука, оторванная от тела в районе ключицы.

Слух донёс свист тетивы, прошуршала стрела, попадая точно в глаз чудищу. Вторая спустя секунду угодила во второй. Тварь заревела, пытаясь пустить заклятье через кусты. Я не успел ничего сделать, как в открытую пасть попала третья стрела, а за ней четвёртая. Туша застонала, шатнулась и повалилась на спину, испуская последний вздох.

Я перевёл дыхание и осмотрелся.

В этой части оазиса рощица напоминала заросли: кустарники, толстенные стволы деревьев, кроны сплетённые так, что практически не попадает свет. Через всё это многообразие тёк ручей и по его берегам росли огромные лопухи. В одних из таких лопухов я сейчас стоял на полусогнутых, всё ещё нервно прислушиваясь и в упор рассматривал оторванную и обглоданную руку.

Судя по кисти — женская. Ногти обломаны, синяки и кровоподтёки, синюшная, уже начала разлагаться, видимо неделю пролежала здесь. Но без апарышей и трупных червей. Дальше по ручью я нашёл залитый кровью пятачок травы с остатками кишок и волос, тоже явно человеческих — огненно рыжих и довольно длинных. За деревом валялась перекошенная от ужаса голова с опухшим синим языком и ссохшимися глазами: мужская голова. Отлично, их уже двое. Там же были и части костей: бедренные и голенные, ещё части позвоночника и череп второй жертвы, или третьей.