Он замолчал. Луга сменились холмами, поросшими кустарником, дорога начала вилять. После очередного поворота вдалеке показались первые укрепления полевого лагеря французских войск, а ещё через пару минут я заметил приграничную башню Грамматика с пятиугольником на вершине. Внезапно Юнгерн увеличил скорость, и мотор, который раньше был почти не слышен, взревел.

— Что такое?

— Там бой!

Я пригляделся, и действительно, на вершине очередного холма стояли тёмные фигуры, а с боков виднелись их противники, штурмующие холм с дальней от нас стороны.

— Ну бой, и что?

— Как что? Там же наши!

Расстояние сокращалось, и я смог разглядеть сражающихся.

— Наши это зомби или демоны?

— Нежить, скорее всего.

— Почему?

— Некромантия во Франции популярнее демонологии. К тому же нападающие идут по направлению к лагерю.

— Правда? У меня туго с ориентированием на местности. Но это не важно. Что стоят пятьдесят лет боевого опыта, если ты не знаешь в какую сторону воевать?

— И что ты предлагаешь?

— Воюй в мою.

— Это как?

— Загони машину вооон на тот холм и пересядь за пулемёт. На дороге нас всё равно обнаружат, а добежать до засевшего на холме пулемётчика… ну да ты сам знаешь.

— А если стрелять начнут?

— Там не стреляют. — сказал я, указывая на сражающихся.

Машина с трудом забралась на холм, сминая кусты и громко урча двигателем. Юнгерн поручил мне наблюдать за передней полусферой, а сам развернул пулемёт так, чтобы наблюдать за задней. Какое-то время ничего не происходило, но вот из-за холма вышел человек.

— Юнгерн, у тебя как?

— Чисто.

— Я вижу движение. Один человек.

— Враг?

— Откуда бы мне знать? На нём не написано! А если и написано, ты же знаешь, что я эти надписи читать не могу!

— Продолжай наблюдение.

Человек в низине тем временем остановился и начал чертить на земле кроваво-красные символы, о чём я и доложил вояке.

— Демонолог. К нам нейтрален, странно. Ладно, держу его на прицеле, посмотрим, что делать будет.

Закончив с рисованием демонолог перешёл к песням и пляскам. Отдельные звуки его пения долетали даже до нас, и звучали они очень неестественно. Небо потемнело, а сверху начали падать демонические метеоры. Не очень большие, но разрушительные, по большей части они падали на склон обороняемого нежитью холма, а после падения и взрыва из кратера выбирался небольшой красный демон с огромным, в собственный рост, мечом. На таком расстоянии всё кажется небольшим. Но вот дождь начал иссякать, а метеоры падать всё менее направлено, а несколько даже упали за спиной демонолога. И направились к нам! Первый демон упал только после двух длинных очередей, а демонолог, услышав стрельбу, бросился бежать.

— Пристрели этого пидрилу!

— Которого?

— Который убегает! Если его уродцы нас сожрут, я хочу, чтобы он тоже сдох!

Несколько коротких очередей, и бегун упал. Ещё несколько выстрелов и по спине расползаются кровавые пятна. Демоны всё ещё бегут на нас, но уже не так быстро, да и дохнут лучше. Из десяти двухметровых человекообразных козлов до машины добежал только один, самый крупный и с топором. Кожа у него была серо-чёрная, а не красная, а ещё он выглядел крупнее собратьев. Я выскочил из машины и бросился бежать, но не далеко.

Машина демона не заинтересовала, он направлялся к стоящему в пулемётном гнезде Юнгерну. В момент, когда демон развернулся к пулемётчику лицом я выстрелил из большого пистолета ему прямо между лопаток. Голова взорвалась, козлиные рога красиво полетели вверх, забрызгивая мозгами и кровью сидения нашей тачанки с открытым верхом. В отличии от остальных эта туша даже не думала исчезать. Навык стрельбы у меня… открыт. Это, наверное, единственное, что про него можно сказать хорошего. Потому что попадание на полметра выше прицела с трёх метров при всём желании не получится списать на разброс пистолета.

— А я всё думал о том, что ты сказал, про нас с Мари. — произнёс Юнгерн, глядя на меня поверх заваливающегося демона.

— Да, ситуация как раз способствует мыслительному процессу.

— Именно! Пёс войны и шпионская шлюха, мы буквально созданы друг для друга.

— Красиво сказано! Повторишь ей слово в слово, может и правда что-нибудь получится.

— Ты действительно так считаешь? Слово в слово? Даже я понимаю, что это для женщин жестковато.

— А ты взгляни на это с другой стороны, она живёт в окружении гламурных пидорасов, которые сначала облизывают её словами, а потом заставляют лизать их анусы, и это не какая-то метафора. Сделай всё наоборот, это тебе я, Реверс, советую!

— Думаешь это не только у тебя срабатывает?

— А я похож на избранного?

— Нет.

— Значит так может каждый.

Бой на холме тоже утих, демоны проиграли. Зомби восстановили строй и замерли на вершине холма, ожидая новых противников. Я двинулся к трупу демонолога за лутом. Вблизи оказалось, что рост призывателя козлодемонов составляет всего полтора метра, а ноги до колен покрыты густой шерстью. Узнал я это после того, как смародёрил сапоги, маленькие, но красивые.

Вообще наряд у мага был что надо, как будто не на войну собрался, а в клуб за девчонками. Белая рубаха с кружевами, широкие штаны, а на голове золотой обруч, не дающий длинным волосам закрывать обзор. Обруч пришлось отковыривать стилетом, а потом отскабливать от золота волосатую кожу, но кому какое дело? Этож золото! Ритуальный аттам, являвшийся единственным оружием демонолога выглядел абсолютно непримечательно, но что я в этом понимаю? На всякий случай забрал, места в инвентаре полно.

Приближения людей я не заметил, и когда они подошли я раздумывал, стоит ли запасать кровь этого уродца в склянку из-под зелья.

— Ты кто такой?

— Я тот, кто приходит, когда совсем не ждёшь. Я тот, кто внушает ужас даже самым храбрым войнам. Я — погибель всех благих начинаний и поборник санитарных норм. Я — комиссар! Рене Гатт, к вашим услугам. — сказал я.

— Комиссар? Меня не предупреждали…

— Ну ты чем слушал? Давай заново: я тот, кто приходит, когда совсем не ждёшь…

— Командир, тут нештатная ситуация. Желательно присутствие офицеров. Приём — сказал боец в странном костюме, зажав кнопку на шлеме.

Командир подошёл только минут через пять, и всё это время я чувствовал себя очень странно. Сесть на землю перед своими будущими подопечными нельзя, уйти к Юнгерну тоже нельзя — могут не так понять, а стоять скучно. Лут я вроде тоже собрал весь, а вычитывать чем наградила меня за этот бой система слишком долго, да и объяснять потом что за браслет у меня на руке не хочется.

Появился он также из ниоткуда, вот было чистое поле, а вот уже передо мной стоит человек чуть ниже меня ростом, в обтягивающем кожаном костюме цвета хакки, с высоким воротником и в капюшоне.

— Что тут происходит, боец?

— Этот человек собирал с трупа трофеи, а потом сказал, что он — наш комиссар.

— Комиссар? Разрешите взглянуть на ваши документы, месье.

— Вот, пожалуйста.

Я вытащил из кармана бумагу, выданную мне Лироем со всеми печатями и подписями. По сути наместник, он же глава разведки, этим уважаемым господам не указ — армия подчиняется напрямую королю, а во время войны им не обязательно даже на просьбы со стороны настоящей власти реагировать. Но армия и военная полиция имеют разное подчинение, иначе существование надзорного органа теряет всякий смысл. Именно военная полиция направляет в войска комиссаров, следить за дисциплиной и боевым духом солдат, а также дрючить офицеров, чтобы им жизнь мёдом не казалась. Вот только командовать войсками в бою комиссар не имеет права ни при каких обстоятельствах, что немного усложняет мою задачу.

— Здравия желаю, комиссар Гатт! Это вы убили хобрита?

— Кого?

— Демонолога — сказал командир, указывая на труп.

— А, этого. Не совсем, мне помог мой адъютант. — я махнул рукой в сторону машины.

— Комиссар, разрешите полюбопытствовать — не унимался командир.