Шли мы совсем не долго, и только по первому этажу. Внутри я увидел массивную деревянную мебель, драпировки и люстры, стилизованные под свечные — хоть какой-то намёк на средневековье. Единственным человеком, что попался нам на пути был дневальный на входе, в остальном — закрытые двери и пустые коридоры. Объяснение этому нашлось в конце пути — дежурный привёл меня в столовую. Народу здесь было много, а еда выглядела очень аппетитно.

За угловым столом сидело три человека. Первый — светловолосый мужчина с квадратным лицом и моноклем на цепочке, в отличии от остальных одетый не в форму, а в полосатую рубаху и серые брюки. Напротив него сидели мужчина и женщина. Мужчина выделялся только своей одеждой — на воротнике не было пришито пуговицы, зато они были на пиджаке, два ряда серебряных застёжек. Женщина была одета в обычную форму, но имела отличные формы.

— Позвольте представить, Максим Реверс, из Облачного штаба. — сказал дежурный.

— Лирой Жаккар, начальник французского штаба. Это Эммануэль Кюри, мой заместитель — сказал носитель серебряных пуговиц.

— Франсуа Треф, глава французского отделения Сверхбанка. Приятно познакомиться с вами.

— Прошу, присаживайтесь. Как видите, у нас обед, потому осмелюсь предложить вам присоединиться и к трапезе.

— Да — сказал я, садясь на против Эммануэль — Как видите я только с дороги, и очень голоден. У вас есть курица?

— Нет — ответил Лирой со странной интонацией, не то плохо сдерживаемый гнев, не то жуткое смущение.

— Зато у меня есть! — ответил улыбающийся Треф — но мы сейчас не в столовой Сверхбанка, так что я бы порекомендовал вам стейк с овощами, его здесь готовят просто восхитительно.

— С радостью доверюсь вашему выбору — сказал я. Лирой жестом отослал дежурного и через пару минут передо мной стояло блюдо с большим куском мяса и гарниром из овощей, которые я не смог определить ни на вид, ни на вкус, но в целом мне эта еда понравилась.

— Ну, что в Облачном штабе интересного происходит? — спросил Лирой.

— Да всё по-старому, брутальный бордель, а не тайное мировое правительство.

— Чем мы можем служить Облачному штабу? — видимо, наместник решил показать мне пример официального стиля разговора. Значит знает обо мне крайне мало.

— Да так, пустяки, нужно просто начать войну против вашего любимого соседа, как там они называются, забыл уже…

— Хобритания?

— Да, точно! Облачному штабу принципиально важно, чтобы там появился наместник.

— В таком случае рад сообщить, что эту войну мы уже начали.

— Правда? Отлично! Тогда, с кем мне поговорить о получении командировочных?

— Со мной, месье Реверс. — сказал Треф. — после обеда проедем в мой офис, там и обсудим.

— Отлично. Ну а вы что скажите, через две недели наместник будет готов заступить на службу? Мне просто уточнить, чтобы сюда потом не возвращаться, а сразу обратно поехать с отчётом о выполненной миссии.

— Э, мы… ну, я, право, не знаю как сказать, через две недели… Я не могу это гарантировать.

— Да ладно, мне и не нужно 146 %, я же не какой-нибудь бюрократ. 99 % вполне достаточно.

— Нет, к сожалению, 99 тоже не могу.

— Эммануэль, поддержите командира, у него язык заплетается.

— Война идёт уже больше года.

— Вот это я понимаю тренированный язык! Может, тебе тоже заняться тренировками, Лирой? Подскажете ему методику, товарищ заместитель?

— Мы ничего не можем поделать! Это всё Бурбон, он буквально помешан на чести и рыцарском благородстве!

— Да ладно, я пошутил. Такова уж моя романтическая натура, ну, вы знаете как это бывает — едешь и думаешь, а вдруг этот не такой, вдруг не придётся всё делать за него, просто помочь, направить… Да, по сути, это мечта о лёгких деньгах, и мне не в чем вас обвинять, если вы мечтаете о том же, о чём и я. Но все мы должны брать пример с нашего лидера и идейного вдохновителя — с Андрэ. Он никого не обвиняет, просто жжёт и убивает, строит свою теневую империю…

— Я слышал о нём другое! — воскликнул Лирой. Учитывая, что всё только что сказанное является ничем не подкреплённым экспромтом, я замер. Неужели я опять допизделся? В любом случае сейчас уже некуда отступать. Я наклонился к нему поближе, поманил пальцем к себе и сказал:

— Зря. — я откинулся на спинку стула и отправил в рот кусок мяса.

Обед продолжился в молчании. Зал потихоньку начинал пустеть, Лирой с Эммануэль ушли, как только расправились с едой, сославшись на службу — что характерно, разрешения у меня никто не спрашивал. Франсуа Треф тоже собрался было меня покинуть, но я не пустил. Долго ждать ему всё равно не пришлось.

Юнгерна я обнаружил болтающим с каким-то мужиком возле выхода с парковки. Раз он до сих пор не уехал, значит будет меня сопровождать до окончания миссии. Наверное. Трефу я сказал, что поеду на своей машине следом за ним и пошёл к Юнгерну.

Я думал, что сильнее болтающего Юнгерна меня ничто не удивит, но ошибался. Наша джихад-арба оказывается имела городской режим без пулемёта и с тканевой крышей, но дело не столько в этом, сколько в том, что теперь она мало чем отличалась от машины Трефа! Я припомнил, что собеседник моего водителя как раз направился в ту же сторону, что и банкир.

— Ты с водилой Трефа болтал?

— Да.

— Про машины?

— Про них. У него вот тоже Та-Чонг, только гражданский.

— Это необычно?

— Немного. Гражданские предпочитают скорость надёжности и прочности, а ещё внешний вид… Нет, моя красавица, конечно, лучше всех, но посмотри на эти зубила! — он указал на едущие рядом машины, внешностью действительно напоминающие постсоветский автоваз: острые линии, низкая посадка, у некоторых даже зауженные носы.

— И что?

— Ну, это разве похоже на Та-Чонг? А Трефу твоему, видимо нравятся нормальные, массивные машины. И надёжность. И безопасность.

— А про самого Трефа он что-нибудь говорил?

— Нет.

— Можешь специально для меня спросить? Только не уточняй что это я тебе поручил расспрашивать, и вообще, как-нибудь помягче спроси. Сможешь?

— Реверс, я не тупой, просто не люблю болтать. Тупые, во-первых, до «ветерана долгой войны» не доживают, а во-вторых, хан таких рядом не держит.

— А машины?

— Машины люблю. Болтать не люблю. В среднем получается… ну да ты сам видел, что получается.

Главный офис французского Сверхбанка пытался произвести впечатление, но располагался слишком близко к королевскому дворцу, так что на фоне не смотрелся. Однако и пародией не выглядел, и вообще подражать не пытался. Характерных для Земли черт, вроде огромных окон и вообще неуёмной страсти к стеклу, а также необоснованной вытянутости не наблюдалось. Здание было достаточно большим, но казалось лёгким за счёт формы крыши и выносных колонн-контрфорсов. Короче, для полного комплекта готичности не хватало только горгулий, но есть у меня такое подозрение, что их по ошибке поместили внутри здания, да ещё и приспособили к выдаче кредитов доверчивому населению.

В приёмной у Трефа сидела секретарша, которая чем-то отличалась от помощницы Лироя. Я бы предположил, что цветом глаз, но эту шутку я уже использовал, а тавтология — это ересь. Если я и придерживаюсь каких-то религиозных догм, то запрет на самоповторы будет первой заповедью в списке.

— А у тебя хорошие отношения с Лироем? — спросил я, как только дверь в кабинет закрылась.

— Можно сказать и так. Я приходил по рабочей необходимости, но на обед остался только как друг.

— А чего тогда семьями не дружите?

— Что, простите?

— Ну, он был с дамой, а ты нет — я указал туда, где за стеной стоял стол секретарши.

— Знаете, Реверс, ваши намёки оскорбительны! Почему вы раз за разом проявляете такое неуважение к женщинам? Сексуальная объективация недопустима в современном обществе!

— То есть она не такая?

— Нет!

— И я в это даже поверю. Не поверю я знаешь во что? — я сделал небольшую паузу, давая банкиру высказать своё предположение, но тому хватило ума промолчать.