«Человек я или нет?» — спрашивал он себя, отбиваясь от нападок бессильных перед ним врагов. Ему вдруг стало страшно интересно, за что он борется. За людей или мутантов? И что будет потом, после победы? Он никогда особо не задумывался над этим вопросом. А вдруг, вся эта кровавая баня лишь арена для двух выродков, которым нужно решить между собой, кто же в конце концов преклонит колено перед черной уродливой глыбой, которую Лукас с содроганием называл своей Матерью.

Тараса передернуло от отвращения…

Вдруг он заметил, что вражеские бойцы окружили броневик с его друзьями и Ласточкой. Игнорируя всех и вся, он бросился на помощь, не заметив, как в его сторону повернулось дуло одного из пулеметов на крыше бронемашины. Несколько крупнокалиберных пуль прошлись по его виску и плечах, оставив рваные раны.

Стоило больших усилий прийти в себя после такого урона, но тут появился дроид. Минуту назад его танк полыхнул пламенем от чьего-то коктейля, стало невозможно дальше вести огонь изнутри. Карти выбрался наружу и кинулся к своему товарищу, отбросив его в сторону, с линии огня пулемета. Расправившись с несколькими врагами, которые подумали, что перед ними легкая добыча, они бросились на защиту девушек.

Дроид дрался с остервенением механизма, чьи пружины многие года были взведены до предела. Он много крутился, чтобы усилить удары, прыгал на спину противника, вонзал свои металлопластиковые пальцы в глазницы. Это было страшно и нечеловечески жестоко.

Когда Ласточка и все прочие оказались в безопасности, Карти обратился к Тарасу:

— У меня есть одна идея, но для этого мне надо покинуть поле боя. Но это нам поможет.

— Если поможет, то давай, — поднимаясь на ноги, кивнул Тарас. Его слегка покачивало, но в целом он чувствовал себя хорошо.

Дроид ничего на это не сказал, бросившись прочь с такой скоростью, что его силуэт исчез уже через несколько секунд. Куда он мог так спешить? Спрашивать было поздно, даже если кричать в спину — не докричишься.

А меж тем колонна монстров во главе с Тарасом и одной оставшейся бронемашиной, из Энни за пулеметом раздавала направо и налево, медленно продвигалась к площади перед лабораторией. До неё уже остаётся совсем немного, но тут выяснилась одна неприятность.

Некоторые солдаты-мутанты из отряда Тараса подвергались новой мутации и переходили на сторону врага. Прямо посреди союзников стали появляться враги, и стало сложно реагировать на такие вспышки, происходящие даже глубоко в колонне, но по большей части на ее окраинах, где и происходил рукопашный бой. Одиночные противники быстро кончились, но по левому фронту образовался крупный отряд, посреди которого оказался десяток стеноломов. Завязалась жаркая схватка, Тарас тщетно старался вернуть себе контроль, но ничего не выходило.

Благо, стеноломы остались на прежней стороне — сгрудившись, они единым клином пробились сквозь врагов и разорвали их строй. Как только связь ослабла, Бунтарь вернул себе власть над восставшими мутантами.

Некоторые горожане по своей инициативе тоже вступили в бой. Откуда-то появились бутылки с зажигательными смесями, бах-бульба… И всё это летело во врагов, из множества окон. Большое количество отрядов Сандера, засевших в переулках, были сильно потрепаны, а то и полностью истреблены благодаря союзным ополченцам.

Колонна двигалась вперед, по всем фронтам пылая огнем — это был раскаленный меч, ворвавшийся в черную плоть деспота.

Наконец, они достигли площади. Здесь был простор для маневров.

Враги демонстрировали поразительную живучесть — даже полностью обгорев после коктейлей Молотова, они дрались и стреляли. После взрывов они так же продолжали сопротивляться, несмотря на оторванные конечности. Только полное уничтожение головы останавливало их.

Тарас, начавший переживать по поводу армии, заметил дроида. Он выскочил из переулка, и его тело буквально простерлось над землей от скорости бега. Оставляя на асфальте вмятины, Карти несся прямо на крупное скопление вражеского войска. А за его спиной появился другой биомеханизм, как две капли воды похожий на предыдущего. Бунтарь вдруг растерялся, поскольку целая сотня дроидов ввязалась в бой.

Если бы кто-то запустил диск циркулярной пилы в крапиву, то и там летело бы меньше ошметков чем от того, что творили эти роботы. Их гибкие подвижные тела не знали усталости, их сила и ловкость стократ превосходила любого из мутантов.

Воодушевленные такой поддержкой, бойцы Тараса продолжили наступление с новой силой.

Тарас глянул в сторону лаборатории. Ее колонны у входа хранили молчание, но красноречивее любого оратора сейчас было чутье, которое подсказывало: Лукас очень близко.

Рабочий оглянулся — его армия одерживала неминуемую победу, благодаря своевременной помощи дроидов. Ровно так все и выглядело вначале, как оказалось теперь.

А потому Бунтарь решил штурмовать лабораторию, чтобы добраться в кои-то веки до Лукаса, и бросился по широким ступенькам, ведущим ко входной двери этого монументального строения из стекла и стали.

Тарас ворвался в центральное здание лабораторного комплекса, готовый рвать любого, кто попадется у него на пути. Его ноги бессильно скользнули по кафелю, когда он попытался остановиться, и докатился до массивного постамента.

Вокруг не было ни души.

Бунтарь остановился и прислушался. Снаружи доносились выстрелы, рев и крики тварей, людские возгласы. Всё это сливалось в какофонию большой битвы, развернувшейся вне стен лаборатории. Где-то очень близко находился выкормыш Сандера — это ощущалось так же явно, как и присутствие самого деспота. Они были так близко, что давно должны были попасть в поле зрения Тараса, но тот не видел их, как ни всматривался в окружающую обстановку.

Там, где ранее расхаживали ученые в белых халатах, перенося отчеты с одного этажа на другой, где тебя на пороге встречал мордоворот из службы безопасности, теперь было пусто. Только аккуратные сидения вдоль стен, обшитых пластиковыми панелями, огромные смотровые окна в соседние помещения и невесть чем живущие комнатные растения. Огромные ветки с мясистыми зелеными листьями стояли не шелохнувшись.

Широкая лестница, ведущая на второй этаж, приглашающе пустовала. Единственное, что казалось инородным во всем этом огромном помещении — статуя. Черная, как смола, несуразная. Она как будто бы являла собой все то, чего хотел бы достичь Лукас: необузданная мощь и уродство. Одно компенсировало другое и в итоге получилось нечто отдаленно напоминающее гуманоидное существо. Из плеч, вместо головы, торчало еще одно туловище поменьше.

Присмотревшись, Тарас понял, что это человек, которого по самый пояс всадили в инородное тело. И этот человек был знаком ему, и этот человек улыбался так, как мог бы улыбаться безумец, который собрался тебе поведать что-то такое, от чего у тебя самого померкнет разум.

Когда стало ясно, что нужно отступать, было уже поздно. От черной массы объединённого с Супертварью Лукаса практически мгновенно отделился длинный отросток и с чудовищной силой ударил рабочего. Тот отлетел в сторону, еще метров десять проскользив по полу и приложившись головой об стену.

— Лукас! Остановись ты уже! — сквозь боль заорал Тарас. — Ты же только себе хуже делаешь! Посмотри, во что ты превратился…

— Моя форма — само совершенство, — восторженно произнес злодей. — И сейчас ты в этом убедишься.

Вязкое жидкое тело Супертвари трансформировалось в четырехногое существо наподобие льва. Вместо головы — наполовину торчащий из массы Лукас, прямо под ним, на грудине льва — огромная пасть. Тварюга плюнула черной жижей в Тараса и вдогонку сделала быстрый выпад с ударом лапой. От плевка Тарас увернулся, а от удара лапой — нет. Удары сыпались один за другим, пришлось отступать вдоль стены, пока в спину не уперлась стена по ту сторону помещения.

Снаружи по-прежнему кипел бой. Дроиды бились с заражёнными бойцами, то здесь, то там слышались глухие взрывы бах-бульбы, отдельные участки с останками тел полыхали от зажигательной смеси, которую в бутылках разбрасывали ополченцы. Стеноломы вшибались в стены, не забыв подставить перед собой подушку безопасности из менее удачливых врагов. Других же они хватали своими толстыми ручищами и бряцали головой об асфальт, оставляя на нем кроваво-черные цветки.