Где-то через пару часов перед путниками выросла стена леса. Это был старый сосновый бор, темный и густой. Дорога, едва заметная, вела прямо. Объехать не было возможности, а ехать прямо — чревато.

— Ну, что теперь? — спросила Дангер.

— Эм… — замялась Ласточка. — Мы ведь пешком шли, я это не предусмотрела…

— Дроид, — Энни не собиралась тратить время на стенания и нотации. — Езжай не спеша, а все остальные будьте наготове.

— Мне за пулемет сесть, может? — чувствуя, что пожалеет о своих словах, спросил Тарас.

— Нет, пока не надо, — решила его подруга.

Машина въехала в чащу, сквозь которую отчетливо просматривалась просека. Теперь от нее осталось немногое: едва различимая колея, да просвет, со всех сторон окруженный деревьями и свисающими с них сучьями.

Они ехали довольно долго, в какой-то момент биомеханизм добавил газу и ситуацию как будто не ухудшилась. Порой слева и справа виднелись чьи-то силуэты, но нападений за этим не следовало. А в неверном свете легко можно было перепутать корягу с мутантом.

Когда впереди забрезжил просвет, Энни с улыбкой посмотрела на пассажиров позади себя.

— Ну что, можете расслабиться. Теперь у нас, по крайней мере, есть куда сбежать.

Все выдохнули, хотя особого облегчения не почувствовали. Ощущение подвоха не покидало их до последнего момента. Только когда капот бронемашины вспыхнул под лучами солнца, Змей выматерился, хлопнув себя по коленям. Справа показался ручей, окаймленный гладкими валунами. Он вытекал из леса, сбегая с небольшой возвышенности, и терялся в поле среди рощиц лозы и осинника.

По приказу Энни, биомеханизм остановил транспорт. Все вышли поразмять ноги, справить нужду, да и просто сбросить напряжение, охватившее их в лесу.

— Там же тварей навалом, — недовольно произнес Змей. — Как мы с ними справимся?

— У нас полно оружия, — спокойно ответила Энни. — А там есть ещё. Кстати, а почему вы не забрали оттуда хотя бы один ствол? Вы же были внутри?

— Да не успели мы! Только залезли, осмотрелись, а они как поперли… Ну мы и побежали. Да и не умеет никто этими вашими перделками пользоваться! У нас таких в деревне нет…

Тарас припомнил арсенал, висевший на стене его последнего ночлега.

— А я думал, это вы для красоты луки со стрелами в домах развешиваете! — заметил он.

— Что ж, на месте разберемся, — сказала Энни. Прокашлявшись, она командным голосом обратилась ко всем. — Сразу хочу предупредить, а то потом времени может не быть. В экстренной ситуации я ваш командир, и вы четко и быстро выполняете мои приказы, если вам дорога ваша шкура.

— С чего вдруг? — недоумевая, возмутился Змей. — Где это видано, чтобы баба…

Тарас в этот момент смотрел на Дангер, но все равно не смог различить то, что она сделала. Просто выяснилось, что селянин упал на колени, держась за левую щеку, а в ушах все еще стоял звон самой оглушительной пощечины, которую рабочему приходилось слышать. Девушки испуганно вскрикнули, полагая, что сейчас начнется что-то не очень хорошее.

— С того, что у меня единственной есть настоящая военная подготовка! — грозно заявила Энни. Прищурившись, она наклонилась над Змеем и проникновенным тоном спросила: — Хочешь испытать на себе всё, чему нас учили?

Тарасу стало неприятно от того, что творила Энни, и он был не очень согласен с ее методами. Змей же залился бордовым, борясь с бешенством и страхом перед неизвестностью.

— Ты командуешь. Хорошо, — торопливо произнес он, решив не навлекать на свою голову лишние проблемы. — Я понял.

— Мы тоже все поняли! — на всякий случай сообщила Ласточка.

— Вот и хорошо, — Энни хищно улыбнулась и мгновенно вышла из образа сержанта. — По моей команде выдвигаемся.

Некоторое время вся компания расхаживала взад-вперед. Кто-то принялся бросать камешки в ручей, кто-то охлаждал покрасневшую щеку.

Еще до выезда, на всякий случай, Лев позаботился о том, чтобы экспедиция имела хороший запас продовольствия. Что-что, а готовить еду так, чтобы она не испортилась с течением времени, селяне умели очень хорошо.

Вяленое мясо нескольких сортов лежало в аккуратных плетеных кузовках, в них же стояли глиняные кувшины с молоком и квасом. Тарас, проспавший все сборы, обнаружил продукты уже тогда, когда все рассаживались по местам. Сколько он ни полоскал рот ледяной водой, лучше не становилось, а оказалось, что в багажнике стоят бутыли с хлебным напитком!

Рабочий с благодарностью принял от Лианы чудесный напиток, с наслаждением принявшись пить. Он делал большие неторопливые глотки, с нарастающим счастьем осознавая, как все его тело наполняется прохладой. Горьковатый привкус отступил, да и от похмелья остались одни воспоминания. Прихватив мясную полоску с прожилкой сала — вместе с облегчением пришел и аппетит — он вскочил в машину, подмигнув заметно осунувшемуся Змею.

Лиана, все это время особо себя не проявлявшая активности, посмотрела на Тараса, когда машина тронулась. «У тебя какой-то не очень здоровый румянец… — заметила она. — Ты как себя чувствуешь?»

— Да нормально! — ответил парень, интенсивно пережевывая жесткое, но до безумия вкусное мясо. Специи и соль наполнили его рот слюной, которую хотелось сглатывать и сглатывать.

— Слушай, не мог бы ты так сильно ко мне не прислоняться? — попросила Ласточка через несколько минут. — Ты и правда как сковорода на плите… — объяснила она растерявшемуся Тарасу. — Горячий какой-то.

Долгое время они ехали молча. Энни поворачивалась, словно собираясь что-то сказать, но потом передумывала в последний момент. Чуть позже она все же произнесла то, что не давало ей покоя с последней остановки у ручья.

— Слушайте, ребята. Мне неловко за произошедшее, и я прошу прощения за излишнюю жесткость. Но сами понимаете, в экстренной ситуации не до соплей, так что постарайтесь быть благоразумными. Хорошо?

— Да всё нормально, — лениво произнесла засыпающая от монотонности Ласточка.

Змей пробурчал что-то невнятное, но по интонациям было понятно, что он извинения принял. Лиана посапывала, откинув голову. Ее рот слегка приоткрылся, в уголке губ начала скапливаться слюна.

Это была полноватая русоволосая девушка, подвижная для своего веса и почти молчаливая. Когда наступило всеобщее гуляние по поводу возвращения экспедиции, ее никто не вышел встречать, никто не приглашал ее за стол.

Возможно, дело было в том, что у нее никого не было. Может быть, в чем-то еще, но Энни обратила внимание на походный рюкзачок, с которым селянка никогда не расставалась. Судя по всему, она носила там что-то очень легкое, почти не занимающее места. От девушки пахло мятой и лавандой, и хотя Дангер никогда не чувствовала запаха этих трав, ей аромат сразу понравился. Она все время собиралась спросить, откуда он, но не решалась или забывала.

Ее подружка Ласточка, хотя между собой они очень мало разговаривали, была поджарой и смуглой, с огромными серыми глазами. Почти ненастоящими, как будто кто-то умело рисовал их на картине. Черные, как смоль, непослушные волосы могли бы принадлежать цыганке, хотя отец девушки имел жгучую медную шевелюру.

Обе носили на шее деревянные амулеты ручной работы на коротких кожаных шнурках. Обе часто переглядывались между собой, словно могли общаться мысленно, не афишируя болтовню перед посторонними.

Сержант Дангер, при первой встрече испытывала к ним смесь презрения и жалости, поскольку не раз видела таких вот девочек, совершенно не готовых к жизненным обстоятельствам. Ей казалось, что настанет момент, когда ей захочется высказать Лиане или Ласточке что-то не очень приятное, но время шло, отношение трансформировалось в нечто, похожее на симпатию.

Дело было еще и в том, что этот упертый Тарас втюрился в одну из них по уши, и чтобы наблюдать за разворачивающимися событиями, Энни готова была проявить терпение. А если быть честной до конца — ей казалось необычайно интересно узнать, во что это всё выльется…

В целом конфликт был исчерпан, вот только Тарасу было не до психологического фона в коллективе.